Франк Тилье - Атомка
Шарко не отвечал, сосредоточившись на дороге. Судя по карте, они проехали уже километров десять, до Чернобыля с его проклятой станцией имени Ленина оставалось, должно быть, еще около двадцати.
За поворотом он осторожно затормозил:
— Вот те на, все, приехали.
Поперек дороги лежало гигантское дерево.
Комиссар, не выключая двигателя, некоторое время просидел в нерешительности, никакого способа объехать препятствие он не видел.
— Только этого и не хватало! Ну и как теперь быть — назад поворачивать?
Люси неожиданно открыла дверцу и ступила на дорогу.
— Что ты там еще, черт возьми, придумала?
Он повернул ключ, мотор автомобиля умолк, и Шарко тоже вышел наружу.
Его подруга не трогалась с места, она осматривалась, стараясь не пропустить ни малейшей подробности. Никогда, за всю ее жизнь, Люси не окружала такая тишина. Ей страстно захотелось хоть какого-нибудь звука, хоть какого-нибудь движения воздуха, но мир вокруг, казалось, накрыли колпаком и держали там в вакууме. Немного освоившись с этим странным ощущением, она подошла к огромному стволу и двинулась вдоль него налево.
— А ты попробуй обойти справа, — бросила она на ходу Франку. — Может быть, Дюпре на мотоцикле сумела обогнуть дерево?
— Ладно. Только если увидишь хоть кого-нибудь, поросшего шерстью, бегом к машине!
Люси углубилась в лес. Холод проникал сквозь малейшие отверстия в одежде, легкие при каждом вдохе жгло. Она сжимала и разжимала кулаки, чтобы руки совсем не замерзли. Дойдя до корней дерева, она убедилась, что корни засохшие, стало быть либо оно умерло от старости, либо его сожрали изнутри… только не насекомые — нечто другое. Люси огляделась. Нет, журналистка никак не могла бы проехать здесь на мотоцикле.
— Иди сюда! — крикнул вдруг Шарко.
Люси подбежала к комиссару и увидела, что он сидит на корточках перед присыпанным снегом обгоревшим мотоциклом без номера.
Присела рядом с ним:
— Ты считаешь, это ее мотоцикл?
— Машина обгорела, но не проржавела. Даже и листьями не засыпана. Да, скорее всего, ее.
— Ну и что же, по-твоему, произошло?
Шарко задумался. Ответ казался ему единственно возможным:
— Думаю, увидев дерево и поняв, что его не объехать, Дюпре спрятала у ствола мотоцикл и пошла дальше пешком. Она знала, куда идти. Может быть, она даже и нашла мальчишку, а потом… — Он выпрямился. — По-моему, это сделали те, кто держал у себя ребенка.
Они молча переглянулись. Наверное, попав в западню, Валери кричала, звала на помощь, но кто мог ее услышать! Люси посмотрела, что там за стволом, — там продолжалась бесконечная заиндевелая лента дороги.
— Поступим, как она. Пойдем пешком. Если ничего не найдем на расстоянии трех-четырех километров, вернемся к машине. Ты как — не против?
Комиссар долго колебался, смотрел на их автомобиль, на следы шин в снегу. Они здесь одни, без телефонной связи, без оружия, в незнакомой стране. Может, конечно, это и безумие, но…
— Ладно. Я не против. Четыре километра максимум — и только по дороге. Твоя лодыжка выдержит?
— Сейчас совсем не больно. А поскольку бежать не придется, то и никаких проблем.
— Ну и хорошо. Вернись-ка со мной на минутку к машине.
Шарко открыл почти примерзшую крышку багажника, быстро достал чемодан, потом снял куртку.
— Делай все, как я. Надень еще один свитер, еще пару носков. Здесь примерно минус пятнадцать, и это ужас что такое.
— Молодец, здорово придумал!
Они оделись потеплее, Шарко переложил в карман все их бумаги — паспорта, международное следственное поручение, прихватил на всякий случай из багажника тяжелую ручку от механического домкрата — мало ли, тщательно запер все дверцы автомобиля. Потом взял руку Люси и крепко, несмотря на перчатки, сжал:
— Пойдем дальше очень-очень осторожно.
Французы обогнули дерево, снова оказались на середине дороги и двинулись вперед, чувствуя, как природа все плотнее сжимает тиски. Время от времени — либо прямо на дороге, либо где-нибудь сбоку от нее — им попадались следы животных.
— Какие-то они, эти следы, слишком уж большие… — прошептала Люси. — Как ты думаешь, это не…
— Нет-нет, наверное, косули.
— А разве у косуль нет копыт?
— Ну, значит, это косули-мутанты, так тебе годится?
Пытаясь успокоиться и успокоить друг друга, они даже улыбались, пробовали шутить, болтать о каких-то пустяках… И шли, шли, шли рука об руку по бесконечной прямой, разворачивавшейся перед ними как белая ковровая дорожка.
— Слушай, Франк, — сказала вдруг Люси, — а что ты хотел мне подарить сегодня ночью? То есть… я хотела сказать… вот-вот сочельник, а я даже и не представляю, какой ты мне собирался сделать подарок. Ты ведь что-то для меня придумал, да? Скажешь что? Мне станет спокойнее.
Нервы Шарко были натянуты, но он нашел в себе силы улыбнуться:
— Да-да, конечно придумал и даже приготовил. Но подарок спрятан у нас дома.
— А что это такое?
— Получишь, когда вернемся в Париж. Ты еще девчонкой об этом мечтала, ну и вот теперь должно сбыться.
— Ой как любопытно-о-о!
Они шли и разговаривали, потому что оба ощущали потребность взорвать эту безжизненную тишину, это ледяное безмолвие, в котором не было слышно ничего, кроме их собственных шагов. Вот только, разговаривая, они смотрели не друг на друга, а по сторонам: Шарко — налево, Люси — направо. Дорога оказалась ухабистой, совершенно раздолбанной, и, даже если бы ствол не улегся поперек, по ней бы все равно было не проехать.
А дальше… дальше Люси вдруг увидела на снежном полотне отпечатавшиеся полукругом широкие следы автомобильных шин. Полицейские мигом скрылись за деревьями и хорошенько осмотрели все кругом.
— Похоже, это шины то ли грузовичка, то ли фургона… — сказал Шарко. — И посмотри сюда: здесь следы ног. То есть этот то ли грузовичок, то ли фургон двигался нам навстречу и остановился тут, у обочины. Кто-то из него вышел, отправился в лес, возвратился оттуда, сел в машину, развернулся и уехал. Причем было это все уже после снегопада, значит не раньше чем дня три назад. Пошли туда.
— А вдруг он вернется?
— Мне кажется, не вернется.
Они добежали до следов подметок. Отпечатки были большими и глубокими, понятно стало, что шел высокий грузный человек.
Люси и Шарко двинулись по его следам, все дальше углубляясь в заросли; они миновали ряды провисшей колючей проволоки, перешагнули через упавшую, вдавленную в землю ограду и в конце концов увидели перед собой развалины серого здания, напоминавшего блокгауз. Крыша провалилась, сквозь стены пробились растения, желавшие, казалось, окончательно поглотить их.
Следы вели к главному входу в здание — темному прямоугольнику на месте двери — и исчезали за ним. По стенам снаружи виднелось множество табличек «Вход воспрещен!» или знаков радиационной опасности, такие же были прибиты к колышкам, воткнутым в землю.
— Может, нам не стоит туда заходить? — прошептала Люси.
Она тяжело дышала: здешний воздух не годился для ее легких.
— Все таблички и знаки в очень приличном состоянии, — возразил Франк. — Думаю, они здесь только для любопытных: чтобы не лазили по развалинам, а двигали обратно. Для нас же это, скорее, означает, что мы на верном пути.
— Ну ладно…
Люси и Шарко осторожно прошли внутрь. Большое помещение в центре оказалось совершенно пустым: коробка из бетона, а в глубине — лестница вниз. Пол местами провалился, из стен торчали железные балки, одна из них — с надписью большими черными буквами: «ЧеТор-3». Войдя, полицейские подняли пыль, и теперь она плясала вокруг в солнечных лучах, проникших сквозь разбитые стекла окон. Комиссар заметил кое-где более светлые пятна — так, будто на стенах висели рамки с картинками, но их сорвали и остались следы.
— Здесь что-то недавно было, чего теперь нет…
Он, шагая через дыры в полу, направился к лестнице, а Люси тем временем заглянула в соседние помещения, такие же, как выяснилось, пустые. Только в углу одной из комнат обнаружилась гора деревяшек, металлических обломков и табличек с выбитыми на них кириллическими буквами.
Комиссар, сжимая в руке свою железяку, бесшумно спускался по лестнице. Дневной свет внезапно исчез, чтобы возникнуть снова — льющимся сквозь большую дыру в полу того помещения, из которого он пришел. Шарко посмотрел вверх: тремя метрами выше этот просвет был, словно решеткой, забран стальными прутьями, и выбраться через него наружу было, понятное дело, невозможно. Шарко пощупал замок на двери — на замке ни малейшего следа ржавчины, но взломан он был самым варварским способом. Кто-то, спустившись сюда, ломился в комнату силой.
Сверху послышался тихий голос, на который тут же откликнулось эхо:
— Ты где?
Это был голос Люси.
— Прямо под тобой, — ответил Шарко.
Лестница, по которой он спустился, уходила еще куда-то вниз, на другие уровни, но дальше идти было некуда: перед ним был лед. Франк проломил его ручкой домкрата и увидел, как внизу плещется черная вода. Один или несколько подземных этажей были полностью затоплены.