Светлана Успенская - Двум смертям не бывать
Комиссар поморщился, но не столько от того, что его оторвали от важных занятий, сколько от назойливо звенящего голоса. Эта Моник, доставшаяся ему от предшественника, недавно переведенного на повышение в Берн, пренеприятная особа, нахмурился он. «Интересно, спала ли она со своим начальником?» — подумал комиссар. Наверное, да, иначе как она умудрилась так долго оставаться на этом месте, не имея ни малейших задатков к деловой работе?
— Что они хотят? — все еще морщась, осведомился комиссар.
— Они говорят, что у них конфиденциальный разговор! — кипятилась секретарша, которая привыкла быть всегда в курсе дел своего начальника и единолично распоряжаться доступом к его телу.
— Пусть войдут, — распорядился он, но не столько потому, что его интересовали иностранные посетители, сколько чтобы поставить на место свою секретаршу и заставить ее замолчать.
Через минуту в кабинет уже входили русские — стройная молодая женщина в очках и плюгавый человечек с отвисшим носом.
— Это Ольга Крушинская, независимый прокурор из Москвы, — произнес плюгавый человечек и пояснил: — А я ее переводчик, Жора Стрельчик.
Комиссар галантно приподнялся над стулом и пожал руку высокой гостье, жестом приглашая ее садиться. Во все глаза он смотрел на экзотическую диковинку, невесть как попавшую в самое сердце Европы — независимого прокурора из далекой снежной страны.
— Чем могу быть полезен? — любезно осведомился хозяин кабинета.
— Нам нужна ваша помощь, комиссар, — начала женщина (переводчик быстро забормотал ей вслед по-немецки). — Я Ольга Крушинская, независимый прокурор из России. Я занимаюсь расследованием дел русской мафии, которая имеет счета в ваших банках и скупает недвижимость в вашей стране. Дело в том, что, в связи с расследованием важного дела о коррупции, мне необходимо просмотреть документы на недвижимость, чтобы выявить перечень русских, владеющих виллами в вашем кантоне, а департамент земельных наделов отказывается сообщить нам эту информацию!
— Совершенно верно! — подтвердил комиссар. — Это конфиденциальная информация.
— Я понимаю, но, — независимый прокурор Ольга Крушинская выглядела озабоченной, — и вы войдите в наше положение! Годы работы идут насмарку. Мы уже подобрались к самому сердцу чудовищного спрута, раскинувшего щупальца на всю Европу. Нам и осталось только собрать кое-какие сведения, которые могут оказаться полезными для нашей работы, и… Неужели ничего нельзя сделать? — Молодая женщина умоляюще взглянула на своего собеседника.
Комиссар полиции даже крякнул. Прокурор из России обладала сильным бархатным голосом, который не царапал барабанные перепонки, как визгливое сопрано секретарши, а ласкал их, помимо воли проникая прямо в душу.
— Я не знаю, — неуверенно начал он. — Видите ли, дела такого рода….
— Но федеральный прокурор Швейцарии госпожа Карла дель Понте, будучи в Москве, лично обещала мне содействие полиции при проведении розыскных мероприятий, — перебила его Крушинская.
— Да, но нам нужна санкция, — развел руками комиссар.
— Вот мои документы. — Прокурор решительно вывалила на стол кипу бумаг, составленных на русском и немецком языках, с гербовыми печатями и множеством подписей. — Вот рекомендательное письмо министра внутренних дел с просьбой о содействии, вот ходатайство Генеральной прокуратуры, вот…
Комиссар взял в руки один листок и тупо уставился в него, ничего не понимая. Неужели этот топорный язык русские и принимают за великий немецкий, поразился он, отметив корявый слог документа и несколько орфографических ошибок, как будто это было творчество в высшей степени среднего учителя очень средней школы (так оно, впрочем, и было). Что поделать, дикая страна! Смешно требовать у русских знания немецкого, достойного великого Гёте…
— Может быть, лучше позвонить самой госпоже Карле дель Понте и уладить все с ней лично? — настаивала Крушинская.
Комиссар замялся. Затем он нехотя придвинул к себе телефон и попросил соединить его с приемной бернской прокуратуры. Через минуту, поговорив о чем-то с неизвестным собеседником, комиссар с огорченным видом положил трубку и обескураженно заметил:
— Госпожа дель Понте в настоящее время в Соединенных Штатах. («А то я этого не знаю!» — иронически хмыкнула про себя Крушинская.) — Мне сообщили, что по делу русской мафии у них уже работает представитель из России по фамилии Хоботов.
— Хоботов! — изумленно воскликнула прокурор. Лицо ее отразило сильнейшее негодование. — Да вы знаете, что этот человек — главный ставленник мафии! Он для того и работает здесь, чтобы замаскировать следы, которые помогли бы раскрыть дело. И швейцарская полиция помогает ему! Ну надо же! — негодовала Крушинская.
Вставая, чтобы уйти, она добавила в сильнейшем гневе:
— Теперь я все понимаю… Ваша прекрасная страна вскоре тоже окажется в щупальцах ужасного спрута. Если вы помогаете Хоботову, то о чем здесь вообще можно говорить! — И женщина решительно направилась к двери. Следом за ней семенил плюгавый переводчик.
— Постойте! — беспомощно крикнул комиссар. Он оказался в совершенно дурацкой ситуации и не знал, как поступить. Ведь он здесь новичок, на этой должности всего без году неделя, еще плохо ориентируется в ситуации…
А независимый прокурор Ольга Крушинская выжидательно смотрела на него.
— Но я не могу вам разрешить самостоятельно работать в Департаменте земельных наделов, — извиняющимся тоном проговорил комиссар. — Однако, кажется, я нашел выход… Я дам вам в помощники старшего инспектора Лайзера, и он сделает все, что нужно.
— Спасибо! — Прокурор одарила его бархатным взглядом своих темных глаз и с задорной интонацией пионерки произнесла: — Большое спасибо! Я верю, что вместе мы обязательно очистим Европу от русской мафии!
Городок Альтдорф, расположенный у подножия Гларнских Альп, жители называют родиной Вильгельма Телля. Поэтому главной местной достопримечательностью, кроме здания средневековой башни и церкви с куполом в виде луковицы, считается статуя великого стрелка. Каждое утро с балкона гостиницы Жанна могла любоваться черной металлической головой легендарного швейцарца, увенчанной тирольской шапочкой с пером, — она поселилась в небольшом семейном пансионе неподалеку от пешеходной улицы Шютценгассе (как настоящий прокурор, она не хотела привлекать к себе особого внимания). Рядом с ней неотлучно находился проныра Жора Стрельчик, бывший соотечественник, выехавший из Одессы во время перестройки, а старший инспектор полиции Лайзер, немолодой исполнительный полицейский средних лет, с готовностью выполнял все ее поручения.
С его помощью департамент земельных наделов выдал следующую справку: «За господином или госпожой Морозовыми земельных наделов, или строений, или иных объектов недвижимости в настоящее время не числится». Жанна была обескуражена. Тоненькая ниточка, едва попав ей в руки, безнадежно рвалась. Стоило из-за этого лететь через пол-Европы, разыгрывать спектакль перед комиссаром полиции, составлять фальшивые документы на имя никогда не существовавшего прокурора Ольги Крушинской?
Далее последовал новый запрос: числился ли когда-либо в прошлом какой-либо земельный надел, или строение, или иной объект недвижимости за Морозовым или его супругой? Для ответа требовалось время, а Жанне время было дорого, и потому, пока департамент земельных наделов раздумывал над ее пустячной просьбой, она уговорила инспектора Лайзера объехать офисы авиакомпаний, осуществлявших регулярные рейсы в Россию.
— Нужно выяснить, — инструктировала инспектора Лайзера Крушинская. — Прилетала ли в Цюрих госпожа Морозова, а также ее сын Павел в период, начиная с октября прошлого года и по настоящее время.
Инспектор уехал, обещав узнать.
Тем временем департамент земельных наделов разродился наконец очередной справкой. Справка гласила, что господин Морозов владел виллой по адресу: Альтдорф, Ландерштрассе, 3. Вилла была куплена им 25 марта 1997 года. После смерти господина Морозова в права владения недвижимостью вступила его супруга госпожа Морозова, от имени которой действовало адвокатское агентство «Патерблатт и сыновья», расположенное по адресу: Цюрих, Лейтергассе, 65. 30 ноября 1998 года вилла была продана некой мадам Мадлен Абдель аль-Асхат.
Потирая руки, Жанна выбежала из отеля. Жора Стрельчик следовал за ней, как тень отца за Гамлетом. Кроме перевода он выполнял еще и мелкие поручения госпожи Крушинской: покупал сигареты, заказывал ужин, вызывал такси.
— Ландерштрассе, дом три! — бросила Жанна шоферу такси. Ее трясло от острого ощущения погони.
Дом номер 3 по Ландерштрассе представлял собой скромный двухэтажный особняк, отгороженный от внешнего мира двухметровым забором, который с пейзанской элегантностью обвивали зеленые плети плюща.