Жан-Кристоф Руфин - Не бойся Адама
В тот вечер, когда Александер зашел в афганский ресторан в северном пригороде Ньюпорта, где проходили секретные встречи группы Барни, его вели сразу три соглядатая. Зал ресторана делили на небольшие секции свисавшие с потолка ковры. В самой глубине зала располагались четыре ступеньки, которые вели в заднее помещение с низкими диванчиками, застланными тканями и заваленными подушками.
— Итак, — сказал Барни, поприветствовав вошедшего, — Керри и Поль прибывают в Рио-де-Жанейро завтра утром. Мы должны оказать им помощь на этой финальной стадии операции. Именно поэтому я хотел сегодня подвести некоторые итоги.
Никто не обратил внимания на то, что портьера над дверью колыхнулась. Все привыкли к тому, что постоянно входили и выходили официанты. Лоуренсу пришлось некоторое время постоять, прислонившись к стене и заложив руки за спину, прежде чем Тара заметила его и вскрикнула.
— У вас хороший вкус, — произнес Лоуренс в гробовой тишине. — Хоть они и афганцы, это не мешает им владеть одним из лучших винных погребов во всем штате…
Все смотрели на него в изумлении. Барни закрыл глаза.
— Вы скажете мне, что празднуете день рождения Марты, — съязвил Лоуренс. — Весьма правдоподобно. Сейчас уже март, а ты ведь родилась двенадцатого июня, не так ли?
Марта сердито уткнулась глазами в пол.
— В таком случае отчего бы не пригласить и меня? Если только здесь не обсуждается нечто такое, чего я не должен слышать.
Все понимали, что Лоуренс не упустит шанса вовсю насладиться своей победой, и приготовились к долгому монологу, в котором тот постарается унизить их на полную катушку и взять реванш за презрение к себе.
Именно поэтому неожиданное появление Арчи приятно их удивило. Тот был вне себя от злости. Отодвигая портьеру, он запутался в ней ногами и грязно выругался. Теперь он возвышался над обедавшими и подыскивал словечко еще посильнее того, которым наградил безвинный кусок ткани.
Барни воспользовался минутной передышкой и встал.
— Арчи, — сказал он твердо, — могу я поговорить с вами один на один?
Это был скорее не вопрос, а констатация факта, так что Арчи не нашел что возразить.
Они вышли из зала, оставив остальных в компании растерявшегося Лоуренса. Все поспешили покинуть обеденный стол.
— Вы на машине? — спросил Барни.
— Она у дверей.
— Лучше всего поговорить в ней.
Они вышли из ресторана. «Ягуар» Арчи стоял прямо у входа. За рулем дремал шофер. Барни постучал по стеклу и сделал ему знак выйти.
— Лоуренс отвезет тебя, — сказал он и, повернувшись к Арчи, добавил: — Я поведу.
Они сели в машину и тронулись с места.
Арчи всегда немного смущался в обществе Барни. В обычное время тот сносил все его капризы и даже крик, делая вид, что признает его авторитет, но и тот и другой отлично понимали, что это подчинение носит строго добровольный характер. Если бы Барни пришло в голову заартачиться, Арчи ничего не смог бы ему навязать силой. Именно так случилось на этот раз. Арчи прибыл с намерением устроить сцену, а теперь смирно сидел рядом с Барни, ожидая, что он ему скажет.
— Все это лишь дурной спектакль, Арчи.
Они обменялись взглядами.
— Спектакль, в который мы позволили втянуть себя по уши.
Арчи покашлял, прикрыв рот рукой. Он хотел возмущенно вскрикнуть или зло посмеяться, но знал, что слова Барни стоит принимать всерьез.
— Спектакль! Объяснитесь.
— Сначала поговорим немного о Маркусе Брауне.
Это предложение само по себе было провокацией. Контакты с заказчиками бюро в Провиденсе находились в компетенции Арчи. По его мнению, лучше бы все остальные даже имен их не знали. В случае Маркуса Брауна это было абсолютно невозможно, поскольку большинство сотрудников прежде работали в ЦРУ.
— И при чем здесь Маркус Браун?
— Симпатичный парень, не так ли? Возможно, немного замкнутый, но в этом ремесле это скорее плюс, верно?
Барни вел машину, слегка склонив вперед голову и не отпуская полированной вересковой головки ручки переключения скоростей.
— Я его знал в восемьдесят девятом в Ливане. Он был начальником группы. Война уже кончилась, и жизнь была ничего себе. Я был гораздо моложе, чем он. Он рассказывал мне много всего.
— И что?
— Мне казалось, я хорошо его знаю. Столько вечеров провели за выпивкой.
Арчи вздрогнул. Его хотят обвести вокруг пальца, он это чувствовал.
— Послушайте, Барни, не надо мне пудрить мозги. Вы сделали глупость и…
— Дайте мне кончить.
Когда на лице Барни появлялось сосредоточенное выражение, его авторитет признавали все, даже Арчи.
— Я поручил моим людям просмотреть документы о прохождении службы Маркуса Брауна.
— «Вашим» людям.
— Нашим, если вам угодно. В любом случае речь идет о Провиденсе.
— Результат?
— Большая дыра. Почти ничего. Ничего секретного, если не считать трех лет, о которых он никому не говорил, мне в том числе.
Красный сигнал невесть откуда взявшегося в чистом поле светофора заставил их остановиться.
— Южная Африка. С семьдесят пятого по семьдесят восьмой. Мозамбик попал тогда под власть коммунистов и начал вмешиваться в дела Южной Африки. Надо было организовать сопротивление. Родезийские спецслужбы снюхались со старыми португальскими поселенцами и компанией мозамбикцев, разочаровавшихся в революции. Они создали «Ренамо», не очень-то приличное движение. Главное, совершенно беспомощное. Их надо было буквально всему учить. Соединенные Штаты не возражали, но не хотели лишнего шума. Следовало найти приватный канал связи с повстанцами, но так, чтобы никого не скомпрометировать.
Политические потуги Запада в Африке вызывали у Барни почти физическое раздражение. Он говорил об этом, кривя лицо.
— Именно с этой целью они вышли на Маклеода. Тогда он был всего лишь мелким предпринимателем в сфере транспорта, готовым прогрызть любую преграду, даже если она из редких пород дерева. О нем уже начинают говорить. Маркус Браун отправляется с ним повидаться. У них большая разница в возрасте. Браун моложе на десять лет, но им удалось столковаться. ЦРУ нужен канал перевозок. Маклеод завязан с грузовиками и для забавы покупает маленькую авиакомпанию. Контракты ЦРУ принесли ему огромные деньги.
Арчи смотрел на строгий профиль Барни, не отрывавшего глаз от дороги.
— Как вы все это узнали?
— Я же сказал: тут нет ничего секретного. Это просто замалчивали. При доле везения все можно раскопать.
— Что дальше?
— Дальше Маклеод продолжил делать бизнес, а Маркус Браун — карьеру в разведке. Они сохраняют дружеские отношения. Маклеод не оказывает больше услуг Конторе, но старые приятели продолжают встречаться и предпочитают не болтать о прошлом. Они всегда видятся наедине. Иногда их дороги пересекаются в политических кругах. Известно, что Браун обязан своей карьерой республиканцам. Маклеод близок к неоконсерваторам. Одни и те же идеи, отношения и группы.
— Какие вы делаете выводы?
— Никаких, ясное дело. Никто не знает, что стоит за отношениями этой парочки. Чем черт не шутит, может, это и вправду обычная дружба.
Арчи давно раздражала привычка Барни упорно отстаивать точку зрения, которую он вскорости намеревался опровергнуть.
— Вы в это не верите?
Дорога стала извилистой, и Барни вел машину как гонщик, выпрямив лежащие на руле руки.
— За последние два года Браун уходил в отпуск чаще, чем за два предыдущих десятилетия. Мы смогли отследить с десяток его поездок. Каждый раз он пересекался с Маклеодом.
— За последние два года… — повторил Арчи, качая головой.
— Теперь слушайте меня хорошенько и больше не требуйте доказательств. То, что я собираюсь сказать, только предположения, умозрительные построения, в которые вас никто не может заставить верить.
— Валяйте.
— Весь связанный с холерой план задуман Маклеодом на пару с Хэрроу. Поль виделся с ним и подтвердил мне это по телефону.
При напоминании о предательстве Поля Арчи что-то пробурчал.
— Задумывая свой проект, Маклеод нуждался в гарантиях безопасности — собственной и других участников семинара шестьдесят седьмого года, в первую голову Рогульского. Он обращается с просьбой к Маркусу Брауну. У них ведь примерно одни и те же взгляды. Кроме того, возможно, что на Маркуса Брауна у него кое-что есть. Убежден, и ему перепало от контрактов с Конторой.
— О! Стыдно делать такие предположения.
— Хватит вашей английской чопорности, Арчи. Вы не хуже меня знаете, как дела делаются. В конце концов, это не важно. Суть в том, что Маркус Браун дает советы Маклеоду. Готов спорить, что мысль об ограблении лаборатории во Вроцлаве принадлежит ему.
Арчи скорчил гримасу, с прискорбием признавая такую возможность.