Джеймс Чейз - С/С том 8. Лучше бы я остался бедным. Выгодное дельце. Избавьте меня от нее
И пока лифт плавно возносился на верхний этаж, Нго, сам того не понимая, пламенно и без оглядки влюбился в Шеннон Джемисон.
Клинг что-то говорил, и Нго лишь огромным усилием воли смог оторваться от переживания неведомых доселе ощущений и сконцентрироваться на словах хозяина.
— Как ты думаешь, малыш, с ней все в порядке? Не помрет часом? — спрашивал Клинг. — Что-то уж больно она в глубоком отрубе…
— Очнется, сэр, — ответил Нго. — Часа через полтора придет в себя.
— Выноси, — сказал Клинг, когда лифт остановился и дверь раскрылась.
Нго подхватил тело Шеннон на руки и проследовал в роскошно обставленную спальню. Подойдя к широкому алькову, он нежно уложил в него Шеннон. Сердце его в это время стучало в ритме весенней капели.
— Отлично, малыш. Оставайся с ней, а я отделаюсь от тачки. Осмотрись. Когда женщина придет в себя, скажи, что ее похитили, но беспокоиться ей не о чем. Все понял?
— Да, сэр.
— Продукты в холодильнике. Лаки об этом уже побеспокоился, — продолжал Клинт. — Женщина пробудет здесь не меньше недели. Одежда для нее в шкафу. Будь с ней вежлив и услужлив. Когда мы отпустим ее — если отпустим, — у нее не должно быть поводов жаловаться на грубое обращение.
Нго пристально взглянул на хозяина:
— Но ведь мы отпустим ее, сэр?
— Тут все зависит от Джемисона. Не ломай себе голову. Там видно будет. — Он отдал Нго ключи от квартиры. — Надолго не отлучайся, а когда будешь выходить, не забывай запереть двери.
— Да, сэр.
— Ну, хорошо. Пойду, займусь тачкой. Глаз с этой тетки не спускай, особенно на первых порах. Но никакой грубости, ясно?
— Да, сэр.
Когда дверь за Клингом захлопнулась, Нго вернулся в спальню и принялся рассматривать Шеннон.
На ней было белое платье очень простого покроя. Подол слегка задрался, обнажая длинные стройные нош и мягкую округлость бедер.
Юноша подошел ближе и осторожно одернул платье. Он стоял у постели и не мог оторвать от Шеннон взгляда. «Какая женщина! — думал он. — Какая красота!» Распростертое на постели тело, как магнит, притягивало его взор. Он ощущал волнующую смесь вожделения и острого любопытства. Он мог бы так стоять часами, но сделал над собой усилие и отвернулся. Прошел в кухню, открыл холодильник, убедился, что тот заполнен до отказа. На столе Нго обнаружил кофемолку и пакет с кофейными зернами. Осмотрев ванную, нашел там полотенца, мыло, шампуни и все прочее. Снова вернулся в спальню, опустился в мягкое кресло и с восточным терпением принялся ожидать, когда Шеннон очнется.
Он разглядывал ее, полностью осознавая, что стал рабом этой беспомощной женщины, готов служить ей и защищать ее. Что собирается делать с ней Клинг?
Отпустит? Нго подумал о том, что сделал Клинг для него и его матери, и глубоко вздохнул. Он давно уже понял, что главным в жизни Клинга были деньги. В них для Клинга заключался смысл бытия. Деньги! Как можно так жить? Для Нго деньги были средством для приобретения пищи и ничем более. Для Клинга деньги были всем. Нго снова глубоко вздохнул. Неужели Клинг сможет убить такую прекрасную женщину, если ее муж не заплатит выкупа? Неужели у него подымется рука? Нго вновь посмотрел на Шеннон. Казалось, она спит. Он робко прикоснулся губами к ее руке.
Лукан увидел, что машина Клинга подкатывает к мотелю. Он бросился навстречу Клингу и схватил его за руки. Лаки обливался потом, лицо побагровело, глаза бегали.
— Ну что? Как дела? — лихорадочно спросил он.
Клинг с холодным презрением окинул его взглядом.
— Не трясись! Все идет по плану. Она в полной безопасности, и малыш не спускает с нее глаз.
Лукан облегченно вздохнул. Клинг продолжил:
— Вечером встречусь с Джемисоном и прижму его как следует.
— А если он откажется?
— А куда он денется? Он у нас в руках. Так что перестань, Лаки, изображать трагедию… Пойду, пожалуй, искупаюсь…
— Ты уверен, что ничего не сорвется и я получу свои полмиллиона?
— Конечно, Лаки, осечки быть не может.
— А как насчет моего счета в швейцарском банке?
— Слушай, да отцепись ты! Сколько можно долбить одно и то же? Все будет тут же устроено, как только Джемисон развяжет свою мошну. Возьми себя в руки!
Клинг пошел в свой номер.
Было девять утра. Лукан вернулся к себе, заварил кофе. Отпивая маленькими глоточками горячий ароматный напиток, он размышлял о предстоящей встрече Клинга с Джемисоном. Слишком многое поставлено на карту — для него, Лукана. Клинг уверен в успехе, но и Джемисон ведь крепкий орешек.
Кто-то постучал в дверь. Лукан нахмурился, поставил чашку на стол, поднялся и открыл дверь. Его аж передернуло, когда он увидел перед собой лысину Сидни Драйсдела из «Парадиз-Сити Геральд». Вот уж кто ему совершенно не был нужен здесь и сейчас.
Драйсдел ласково улыбался.
— Хэлло, Лаки! Как поживаешь, дружище? Вот, проходил мимо, дай, думаю, загляну.
— Слушай, Сид, — ответил Лукан, запинаясь, — извини, но мне сейчас не до тебя. У меня… э-э, дама…
— Я видел, что ты разговаривал с высоким худым парнем. Кто это?
Лоб Лукана покрылся бисеринками пота.
— Какой парень? А, этот… Да я даже имени его не знаю. Один из постояльцев мотеля.
— Да? — Чем больше нервничал Лукан, тем внимательнее разглядывал его Драйсдел, заставляя тем самым нервничать еще больше. — А как твои дела с миссис Джемисон?
Если бы Драйсдел нанес Лаки без всякого предупреждения хук правой, это меньше бы потрясло последнего. Лукан, смертельно побледнев, отпрянул назад.
— О чем это ты? — выдавил он из себя хрипло. — Слушай, Сид, я не понимаю, что ты тут несешь. Поговорим в другой раз.
— Да не волнуйся ты так, Лаки. Ты же знаешь, как я умею хранить маленькие тайны. Могила! Такты с ней уже?..
— Проваливай, Сид! — завопил Лукан. — Проваливай, слышишь?!
Драйсдел медленно улыбнулся:
— Что-то нервничаешь ты, Лаки. Непохоже это на тебя. Ну, ладно, раз так, то пойду, пожалуй. Пока.
Драйсдел повернулся и направился к лестнице. Забравшись в свою машину, он закурил и задумался.
«Что-то тут не так. Что-то затевается», — решил он.
Опыт редко его подводил, а запах жареного он чувствовал за милю.
«Паникует альфонсик наш! С чего бы это? Особенно, когда я Шеннон Джемисон назвал. И насчет того парня врет. С незнакомыми так не разговаривают. Интересно все же — кто это такой?.. Все это кусочки мозаики, интересно бы всю увидеть…»
Драйсдел не был бы Драйсделом, если бы не попытался это сделать.
Он включил зажигание и поехал в редакцию.
Вечером, без пятнадцати шесть, Джемисон уже был на своей вилле в Парадиз-Сити. За всю дорогу от аэропорта, где его встретил Конкин на «роллсе», Шерман не проронил ни слова.
В дверях его встретил бледный Смит. Джемисон жестом приказал ему следовать за ним. Оба прошли в кабинет. Джемисон сел за свой рабочий стол, а осунувшийся, несчастный Смит остался стоять.
— Где записка от похитителей?
— На столе, сэр.
Найдя клочок бумажки, Джемисон несколько раз перечел написанное и отложил записку в сторону.
— Никто ничего не знает?
— Конечно, сэр, как вы и приказывали. Несколько раз звонили друзья миссис Джемисон. Спрашивали, будет ли она сегодня на вечернем концерте. Я отвечал, что у мадам заболела голова и она приняла снотворное.
— Благодарю вас, Смит. Вы все сделали правильно. Может быть, эти похитители просто дилетанты. Тогда они в случае чего могут запаниковать и убить миссис Джемисон. Они обещали позвонить в восемь вечера. Не берите трубку, я сам буду отвечать на все звонки. Постарайтесь, чтобы никакие слухи не просочились наружу. Вы понимаете?
— Да, сэр, конечно.
— Как насчет Конкина? Он не проговорится?
— Думаю, нет, сэр.
— Хорошо. Пока что идите, мне нужно хорошенько все обдумать.
— Сэр, примите мое глубокое сочувствие. Вы полностью можете положиться на меня, — начал было Смит, но Джемисон только нетерпеливо махнул рукой.
Все его мысли были о Тарнии, жене в них места не оставалось. «Что ж, если надо, придется заплатить…» Он заплатит любую цену, лишь бы избавиться от миссис Джемисон.
Мягкий звонок телефона отвлек его от мрачных мыслей.
Он поднял трубку.
— Шерри? Это Мэг.
«Черт! Тебя только мне не хватало!» — подумал Шерман, но ответил спокойно и вежливо:
— Привет, Мэг. Как дела?
— Что с Шеннон? У нее ведь никогда не было мигрени! У нас сегодня вечер, посвященный Моцарту, она — почетный гость.
— Да, я в курсе, — ответил Джемисон, не имевший об этом ни малейшего понятия. — Извини, Мэг, но она не сможет прийти. Доктор дал ей снотворное, и она спит. Я только что вернулся из Нью-Йорка. Врач говорит, что через пару дней с ней все будет в порядке.
— У вас был доктор Маклин?
