Наталья Солнцева - Черная роза
Сильный порыв ветра со снегом ударил ей в лицо, как только дверь распахнулась. Порог весь был занесен мелкой ледяной крупой. За дверью стоял закутанный в черный плащ мужчина.
– Ну и погодка! – низким, хорошо поставленным голосом, произнес незнакомец. – Еле добрался до вас. Хозяин дома?
– Где ж ему быть в такую метель? – вопросом на вопрос ответила старуха.
Голос мужчины и его повадки показались ей смутно знакомыми.
– Ты все хорошеешь, Гортензия! – усмехнулся он, входя в дом и отряхиваясь. – Цветешь, как роза!
– Шутите, господин аббат! – узнала его старуха. – Какими судьбами вас сюда занесло?
– Волшебные нити судьбы переплелись в странный узор! – с пафосом произнес гость. – Вот, решил с де Бриссоном встретиться! Больше и посоветоваться не с кем!
– Ваша правда, месье де Гуайт! – воскликнул Ардалион Брониславович, который не усидел в комнате и вышел посмотреть на «запоздалого путника». – Гортензия! Пойди нарежь мяса, оливок положи побольше, и горошка! Да кофе еще свари!
Рыжий старик едва доставал гостю до плеча; тем не менее, они обнялись и направились в гостиную.
Гуайт поразился переменам, которые произошли с хозяином коломенского дома. Его жгучий, энергичный профиль, напоминающий рисунки старых немецких мастеров, как-то сник и обвис. Аббат помнил де Бриссона алхимиком, священнодействующим среди реторт и магических кругов, под сводами, исписанными иероглифами. Его взор пылал фанатичным стремлением к господству над миром. Он, словно дьявол в глубинах ада, окутанный серными парами, сотворял свои жуткие кровавые ритуалы.
Еще Бриссон занимался тем, что оккультисты называют «выходом в астральный слой», и в свое время научил этому «господина аббата», который далеко превзошел своего учителя. Ему не нужны были кофеин, морфий и гашиш, как Бриссону, и «астральные путешествия» совершались естественно, не истощая тело. Отекшее лицо хозяина дома, прерывистое дыхание, говорили о том, что могучий организм не выдержал всех извращений жизни, наполненной жестокими играми и галлюцинациями. Тело де Бриссона стало походить на болезненный лоскут, и даже яркая, огненно-рыжая растительность на его лице, придающая ему вид дикого зверя, основательно поблекла. Только глаза и неожиданная в таком маленьком и изношенном теле сила, напоминали прошлое этого Рыцаря Розы, полное крови, злобного безумия и черной магии.
– Что вас привело сюда, господин аббат? В эту занесенную снегом, дикую страну? – поинтересовался старик.
– То же, что и вас, дорогой Бриссон! Как идут наши дела?
Ардалион Брониславович не смог сдержать тяжелого вздоха.
– Могло бы быть лучше! Но в целом неплохо. Особенно с тех пор, как я приехал в Коломну. Этот Альвейр оказался такой размазней, чуть все не провалил! Его методы никуда не годятся! Хитрость и разные уловки исчерпали себя. Только грубая сила способна справляться с людьми! Они невероятно обнаглели, но к счастью, не стали от этого умнее. Бестолковые бараны! Они сбились в кучу, как только почуяли опасность.
– Так это же замечательно! Выпьем за ваш успех, Бриссон! – Гость, сверкая черными глазами, поднял хрустальный стакан с коньяком. – До дна! За нашу удачу!
Они выпили и снова налили. Гортензия принесла закуску.
– Ситуация под контролем? – как бы между прочим, поинтересовался де Гуайт.
– Без сомнения! – Рыжий хозяин напыжился, как индюк, упиваясь собственным величием. – Они у меня вот где! Что захочу, то и сделаю!
Он показал маленький сжатый кулачок, потрясая им в воздухе.
– Прекрасно! Я верил в ваши способности, дорогой Бриссон! – поддакивал ему гость, наливая себе еще коньяку. – А что Альвейр? Где он?
– Сбежал! У него ничего не получилось! Зато он умудрился опозориться, где только можно! Недотепа! Мне пришлось за него все доделывать и переделывать!
– Чем мы располагаем? – спросил гость, поднимая глаза на Ардалиона Брониславовича.
Старик злобно прищурился, обдумывая, как ему преподнести себя в наиболее выгодном свете.
– Моими стараниями, господин аббат, все причастные к делу люди собрались здесь…
– В этом доме?
– Не совсем… Вы понимаете мои слова слишком буквально! Я имею в виду, они поблизости. С ними легко расправиться!
Гость подумал, что де Бриссон такой же хвастун, как и прежде. Основные черты характера не меняются, несмотря ни на что. Раз он до сих пор не расправился с «бестолковыми баранами», значит, задача не так проста.
– А статуэтки?
Рыжий хозяин коломенского дома подпрыгнул от неожиданности и досады. Он не был готов ответить на этот вопрос. Этьен де Гуайт всегда отличался мелочной дотошностью. Он невыносим!
– Будды почти все у Повелителя, – прошептал Ардалион, наклоняясь к уху гостя.
– Почти все? Нельзя ли подробнее?
– Черт вас побери, Гуайт! Вы меня допрашиваете?
– Я уточняю… – вкрадчиво произнес черноглазый гость.
– Гортензия! – завопил хозяин дома. – Принесешь ты кофе, наконец?
Господин аббат откинулся на спинку дивана, ожидая, пока старуха разольет кофе по чашкам. Он не собирался так легко сдаваться. Раз пришлось добираться в такую даль, он во что бы то ни стало воплотит задуманное!
– Сколько статуэток у Повелителя? – снова спросил он, как только Гортензия удалилась.
– Две… – еле слышно произнес старик, злобно сверкая глазками.
– Я так и думал! – Гость лениво зевнул, прикрывая рот изящным жестом настоящего вельможи. – Но у меня неплохая новость, Бриссон!
Хозяин подался вперед, желая поскорее услышать, с чем прибыл этот проныра Гуайт.
– Какая? Говорите!
– Еще один Будда у меня! Шестой символ Пути Осириса, – Разрушение! – Аббат вытащил из-за пазухи статуэтку и показал старику. – Вот он!
Сапфир на инкрустированном эмалью Глазе Дракона блеснул прямо в лицо Ардалиону Брониславовичу, так, что он отшатнулся. Аббат захохотал.
– Дайте! – старик протянул к фигурке трясущуюся от жадности и вожделения руку.
– Я сам передам Будду Повелителю! – перестав смеяться, сказал гость. – У вас и так много заслуг, Бриссон! Пора награждать вас Орденом Черной Розы!
Он снова захохотал. Старик вскипел от негодования, не понимая, шутят с ним или говорят серьезно.
– Ладно, не злитесь, – примирительно произнес Этьен де Гуайт. – Я вам помогу отличиться. Причем совершенно бескорыстно! Вы же меня знаете, – я увлекаюсь процессом, а не наградами!
– Что вы предлагаете?
– Где остальные фигурки?
Ардалион Брониславович признался, что это ему неизвестно. «Бестолковые бараны» скучковались в Москве, а где они прячут статуэтки, проследить не удалось. Ему пришлось выложить и историю с камнем, которого он лишился. Правда, старик преподнес пропажу рубина несколько в ином свете, чтобы выгородить себя. По его версии получалось, что все было задумано им самим, как хитрый способ обнаружить, где «бараны» прячут вторую серьгу. Но…
– Словом, вы надеялись, что похититель рубина приведет вас ко второму камню? – уточнил гость, еле сдерживая смех.
– Ну, да! Не будут же они держать такие сокровища в разных местах? Это опасно!
Старик не стал рассказывать о собственной жадности, золотом слитке и той последующей глупости, которая привела к пропаже серьги. Он клюнул на приманку, как последний идиот, и в результате… О, как он отомстит этим недоумкам, когда сможет до них добраться!
– У вас ничего не вышло! – с сожалением сказал Гуайт.
Ардалион расстроено кивнул, соглашаясь. «Бестолковые бараны» обвели его вокруг пальца. Но это им так просто с рук не сойдет!
– Они все время были в Москве, на одной квартире. Я выследил! А потом…исчезли. Испарились! Но ничего, на этот раз они от меня не уйдут! Я знаю, как до них добраться! Один из них, проклятый «барыга», который… – Старик понял, что сам чуть не проболтался о своей оплошности, и прикусил язык. – В общем, один из негодяев постоянно крутится около моего дома!
– В самом деле?
Этьен де Гуайт внутренне ликовал. Это как раз то, что ему надо!
– Да! – подтвердил Ардалион Брониславович. – Он, наверное, следит за мной и за Гортензией! Думает, никто его не видит! Эти ослы так самоуверенны, что просто не перестаешь удивляться! Но я-то его давно заметил… Пусть себе считает, что мы ничего не знаем! Рано или поздно он приведет нас к заветному гнездышку.
– Вы гений, де Бриссон! – с почти искренним восхищением воскликнул гость. – Не могу не выпить за вас!
Они разошлись далеко за полночь, очень довольные друг другом.
Электричка подошла к заснеженному перрону, и из ее раздвижных дверей высыпали пассажиры. Они торопились в метро, к вокзалу и подземным переходам, на ходу поднимая воротники. Сильно мело, ветер срывал шапки, сдувал с крыш снеговые наносы. Фонари светили сквозь метель, как огни в тумане.
