Фридрих Незнанский - Отмороженный
Слава крякнул и почесал в затылке. Мы с Костей сникли.
– С чего вы взяли, товарищ генерал? – вдруг раздался тихий голос моего подчиненного – Володи Фрязина. – Разве это то самое дело, от которого нас отстранили? Разве вы уже видели убитого? Откуда вы знаете, что это убийство как-то связано с предыдущими, которые мы расследовали?
Генерал даже растерялся от неслыханной дерзости нижнего чина, хоть и другого ведомства. Такие вещи ему обычно, вот как только что, нашептывают на ушко. Признаться, я и сам почувствовал некоторое недовольство. Все-таки подобные слова должен был произнести не Володя, а я. Спросить, например, с чего вдруг, бросив дела государственной важности, он примчался на место происшествия, на первый взгляд смахивающее на обычную разборку двух мафиозных группировок.
– Но мне передали… – Генерал оглянулся, явно ища подсказчика. Но того и след простыл.
– Мы сделаем так, – сказал, чтобы прервать тягостное молчание и выручить побагровевшего генерала, Костя. – Поднимемся на крышу с вами вместе. Осмотрим место происшествия и сделаем там соответствующие выводы. Стыкуется ли данное убийство с теми, что ведет Александр Борисович?
…Киллер лежал, уткнувшись лицом в крышу дома. Застывшая кровь образовала тусклое темное пятно. На референта или пресс-секретаря министра убитый явно не тянул. Слава нагнулся и перевернул его навзничь. Черная ранка посреди лба. Наверняка умер сразу, не успев ощутить боли.
– Согласитесь, Николай Антонович, весьма проблематично отнести данное убийство… – начал Костя, как всегда, издалека, но генерал прервал его:
– Да сам вижу. Главное – звонят и кричат: скорей, мол. Биатлонист взялся за старое. Только что в центре города, средь бела дня…
– А кто хоть звонил? – вежливо поинтересовался Костя.
Мне вдруг стало жаль генерала. Костя вцепился в него мертвой хваткой, но пока не торопился сжимать челюсти.
– Разве я помню? – смутился генерал.
– И почему – биатлонист? – в тон Косте спросил Слава. – Спортсмен? Кличка убийцы? А почему мы, следователи, об этом ничего не знали? Почему скрыли от нас эту информацию?
– Обсудим в другом месте! – побагровел генерал, покосившись на Фрязина, готового задать свой вопрос. – И на должном уровне.
И осторожно, боясь упасть, двинулся в сторону чердака, вмиг потеряв интерес к делу.
Мы делали свою работу. Ребята Грязнова обыскали карманы убитого. Слава осторожно, двумя пальцами, приподнял винтовку за ствол.
– Неужто та самая? – обернулся он ко мне. – Не чаяли и найти.
– Осторожно, Вячеслав Иванович! – воскликнул Володя. – Не сотрите отпечатки!
– И ведь кто учит! – задал Слава риторический вопрос. – И кого учит! Своего будущего шефа…
Мы с Костей никак не отреагировали на эти слова.
– Документов нет, – сказал Володя, выпрямившись.
– Откуда им взяться? – спросил Слава. – Ищите! Мусор, кошелек… Что-нибудь да зацепим. Биатлонист, оказывается! Слышишь, Борисыч?
Я кивнул. И вдруг сел, где стоял, почувствовав гигантскую усталость, накопившуюся за эти дни. Члены моей бригады и Костя тоже озадаченно посмотрели на меня.
– Тебе нехорошо? – спросил Костя. – Или считаешь, что Тягунова уже не найдем?
– Зачем его искать? – спросил я. – Давай-ка лучше исполнять приказ. Отстранили так отстранили.
– Видал? – спросил Костя Славу. – Нет, ты слыхал, что он несет?
– А что, правильно говорит, – пожал плечами Слава. – Тягунов уже никого больше мочить не будет. Вот он был и вот уже далеко от Москвы… Неужели ты, Костя, до сих пор не понял, чем мы все это время занимались? Ловили того, кто казнил убийц. Словом, я присоединяюсь к Александру Борисычу и думаю, что лучше будет, если этим делом займутся в ФСБ. А ты, Володя? – обратился он к Фрязину. – Присоединяйся к непосредственному начальнику. – И сел со мной рядом.
Володя и оперативники Грязнова смотрели на нас разинув рты. Ничего себе – сидячая забастовка! Хороший пример для молодежи, нечего сказать…
– Но ведь это наш долг, – промямлил Володя, как на экзамене. – Наша профессия. Мы должны…
– Должны! – мотнул головой Слава. – Но не обязаны. Вы на нас не смотрите. Продолжайте осмотр, – кивнул он на труп. – Тягунова пусть теперь ловят другие. Если поймают. Наше дело понять, кто его послал. – Он опять кивнул на труп. – Такая формулировка устраивает?
– Бунт на корабле, – сказал Слава Косте. – Присоединяйся. А то придется подавлять.
– Зачем? – Костя был явно уязвлен. – Возбудим новое дело, раз не закончили старое. Впервой, что ли. Верно я говорю, Александр Борисович?
– Ну, – отозвался я, чувствуя, как здесь, на свежем воздухе, клонит ко сну. – Слушай, там у меня в сейфе не осталось на донышке, не помнишь? Или ты все добрал? – Я толкнул локтем сидящего рядом Славу.
– Возьмем по дороге, – сказал он. – Наскребем. Константин Дмитриевич в случае чего добавит… А вы, ребята, продолжайте работу. Ты, Володя, за старшего, составь протокол, осмотрите место происшествия. Привыкай. Будешь у меня замом. Помом нынче быть опасно. Потом должны приехать судмедэксперт, криминалисты и прочая публика. Смотрите, чтобы только – наши: из МУРа и дежурный прокурорский следователь, других не подпускайте. Гэбэшникам здесь делать нечего. Сошлетесь на их генерала… – Он покосился на Костю.
– Сидорина, – сказал Костя. – Пора знать в лицо. Хоть он и не твой начальник.
– Я все правильно сказал, ничего не забыл? – спросил Слава уже меня.
– Кроме одного, – ответил я и протянул ему руку. – Володя будет работать у нас. Это решено. И с Константином Дмитриевичем согласовано. Я правильно говорю? – спросил я Костю в свою очередь.
– Теперь я понял, для чего вам нужен, – усмехнулся Костя. – Поддакивать. И покрывать ваши противоправные действия. Сегодня, так и быть, расслабляйтесь. Завтра возьмемся за это новое дело. Возбудим по факту убийства неизвестного на крыше жилого дома номер сорок три, строение два.
Я понимал, что это дело плюс обнаруженная документация убитой журналистки Клейменовой могут пролить дополнительный свет на всю эту историю.
– Насчет документации лучше нам пока не распространяться, – сказал я. – Сразу приобщать к делу об убийствах референтов и других важных лиц. Надеюсь, присутствующие умеют держать язык за зубами?
Никто не возразил. Вроде все свои. Все проверенные.
– Скорее проговорится этот жмурик, – кивнул Слава на труп, – чем я и мои ребята.
– Только без истерики… – морщился Кирилл Смелянский, слушая Макса. – Ситуация под контролем. У них бумаги Клейменовой, я уже слышал. Но пусть докажут, что это имеет к нам какое-то отношение. Пусть докажут, что она передавала копии в Генпрокуратуру. Кто мы вообще? Подаватели бумаг на подпись. В театре наше амплуа – кушать подано. Ни один суд не воспримет обвинения в наш адрес всерьез. Тем более что с судьями будет проведена определенная работа…
– Опытный адвокат без труда докажет, – вступил Аркаша, – что документы сфальсифицированы. И экспертиза подтвердит. Так что успокойся, Макс, все будет о'кей. В первый раз, что ли?
– Этот олух Сидорин! – не унимался Макс. – Они обвели его вокруг пальца! Кому пришла в голову мысль сделать его генералом? – Он воззрился на Аркашу. – Тебе?
– У меня тоже бывают проколы, – вздохнул Аркаша. – Сидорин – редкого ума идиот, но прекрасный исполнитель. Я знал, что никакой самостоятельности от него ждать не приходится. Но я полагал – она и не потребуется.
– Будет вам! – сказал Кирилл. – Хватит посыпать голову пеплом и рвать волосы на заднице. Прикиньте лучше, сколько благоприятных обстоятельств при этом возникло. Во-первых, биатлонист проделал для нас нужную работу. Ликвидировал исполнителя. То есть – концы в воду. Во-вторых, баллистическая экспертиза докажет: эта пуля из второго ружья, из которого застрелили Федю Землякова возле «Белого дома». Значит, дело заберут у Турецкого и передадут куда надо.
– Ты так думаешь? – с надеждой спросил Макс.
– Во всяком случае, вопрос об этом будет поставлен. Не собираются же они подделывать результаты баллистической экспертизы? А заодно менять пальцевые следы на первой винтовке биатлониста? Не такие они дураки. Сделают себе хуже… – сказал Аркаша. – Конечно, будут трудности. Пальцы биатлониста наверняка уже стерлись с этой винтовки. Но найденная винтовка – находка для баллистов. Баллистику никуда не денешь!
– Хуже будет с документами Клейменовой, – задумчиво сказал Кирилл, глядя на огонь в камине. – Опять твой прокол! – Он взглянул на Аркашу.
– Кто мог знать, что она заранее это сделает? – стал оправдываться тот. – Ночью прилетела из Грозного, а утром побежала прямо в Генпрокуратуру. А то, что она передала копии, а не подлинники, мы не учли. Не ночью же она снимала копии? Хотя часов пять-шесть у нее было… Прятала подлинники где-то в старом колодце запакованными в целлофан. Вот они и всплыли…
