Сергей Смирнов - Всегда начеку
Столкновение с коляской вывело Василия Тимофеевича из задумчивости. Оглядевшись, он только сейчас заметил, какой красивый вечер. Солнце уже опустилось, и на розовом от заката небе четко вырисовывались силуэты зданий. Кое-где в окнах уже горел свет. Навстречу спешила нарядно одетая театральная публика.
«Живут же люди, — позавидовал старший лейтенант. — Отработали свое и пошли куда хотят. А тут не знаешь ни покоя, ни отдыха. Не помню, когда в кино был».
Среди работников милиции ходит поговорка: «Кто участковым не бывал, тот и горя не видал». Конечно, любая служба в органах охраны общественного порядка связана с большими трудностями. И все же никто из людей в синих шинелях не станет отрицать правдивости поговорки. Действительно, самая хлопотливая и трудоемкая работа — это работа участкового уполномоченного.
Чем только не приходилось заниматься Петушкову! На участке, который он обслуживал, живут тысячи людей. У каждого свой характер, привычки, запросы. Один горяч и часто затевает ссоры. Другой не в меру любит выпить. Третий завел подозрительных дружков. А сколько ежедневно возникает вопросов у населения к представителю власти! Не поладили меж собой соседи — идут жаловаться к нему. Плохо убрана улица, в квартире лежит одинокий больной — опять забота участкового. А уж о злостных нарушениях и преступлениях и говорить не приходится.
В последнее время на Петушкова навалилось особенно много дел. На Тушинской чулочной фабрике, где ему удалось раскрыть целую группу расхитителей государственного имущества, участились случаи хулиганства. И откуда эта нечисть прет? Только покончишь с одним, смотришь, опять что-нибудь случилось...
Сегодня, например, у Дома культуры схлестнулись подростки. Побили друг другу носы. У одного был отобран самодельный пистолет. С такой «игрушкой» недалеко и до беды...
Петушков поймал себя на том, что опять думает о службе. «Нет, на сегодня хватит, — решил Василий. — Зайду в отделение, доложу о дежурстве и домой».
Он ускорил шаги, представив, как ждет его четырехлетний сынишка. Люба рассказывала, что по вечерам малыш радостно кидается на каждый звонок с криком: «Папа пришел!» Но часто так и засыпает, не дождавшись отца.
«Не увидишь, как вырастет, — грустно усмехнулся старший лейтенант. — И с Любой почти не видимся. Хорошо, что жена терпеливая. Другая бы давно на развод подала. И зачем я пошел в милицию?! Ведь у меня была отличная специальность».
Василию вспомнился Тушинский механический завод, где он работал старшим мастером. Его комсомольская бригада всегда выделялась. Ребята подобрались что надо. Правда, с некоторыми пришлось повозиться: не очень-то рвались к работе. Но потом... С Доски почета их фотографии не сходили.
Приятно было видеть плоды своих трудов. А тут, в милиции, чем измеришь прошедший день? Подчас он проходит бесследно, в беготне по участку. Оглянешься на промелькнувшие часы и не знаешь, на что они ушли. А если довелось приостановить скандал в коммунальной квартире или осадить хулигана, тогда ощущение не из приятных. Будто соприкоснулся с чем-то нечистоплотным...
— Эй! Старший лейтенант! О чем задумался?
Петушков оглянулся. Рядом с тротуаром медленно ехал «Москвич», из которого приветливо улыбался Алексей Негин.
— Садись, подвезу.
— Спасибо, Алеша. Подбрось в отделение.
— Куда угодно. Почему такой грустный?
— А чему радоваться?
— Тебе ли быть недовольным! — воскликнул Негин. — Участок твой лучший. От населения только почет и уважение. И звание «Отличник милиции» далеко не каждый носит...
— Спасибо за добрые слова. Что бы я делал без тебя, Георгия Агладзе, Владимира Червонцева, Василия Журавлева!..
— Смотри, перехвалишь нас — зазнаемся, — улыбнулся Алексей.
Помолчали. Василий смотрел в окно. Мимо пробегали знакомые до мелочей места. Вот здесь когда-то с комсомольцами он проложил первую в Тушино трамвайную линию. Вон там построил кинотеатр. Сколько вокруг появилось прекрасных домов, школ, магазинов, бульваров. Бывший пригород Москвы превратился в современный жилой массив, не уступающий по благоустройству другим районам столицы.
— Хорошо стало, — словно угадывая мысли Петушкова, заметил Негин.
Лицо Василия просветлело. Он любил свой район. И мог говорить о нем часами.
— Это верно, — согласился Василий. — Но прорех еще много. Старые дома ломаем и новые строим довольно быстро. А вот родимые пятна, пережитки прошлого держатся в людях удивительно цепко...
Петушков понимал: пока существует воровство, хулиганство, насилие, не может быть красивой жизни. Чем дружнее, напористее вести борьбу с нездоровыми явлениями, тем скорее их не станет. Собственно, ради этого он и пошел в милицию. Честно говоря, ему не очень-то хотелось чувствовать себя в мирное время, как на фронте: не знать покоя, спешить по сигналу тревоги, рисковать жизнью. И все же он пошел. Потому что не умел отсиживаться за спинами других, искать спокойной и денежной работенки.
Как ни ругал себя в тяжелые минуты Василий за такое решение, но сердцем чувствовал, что не бросить ему службы в милиции.
Вот и Алексея никто не заставляет после смены на заводе выходить из теплого, уютного дома на улицу и помогать милиции следить за порядком. Сам идет, по доброй воле.
Нравился Петушкову этот рабочий парень. Все в нем располагало: и открытое, приветливое лицо, и прямой характер, и крепкие руки. А Негина тянуло к общительному, энергичному участковому. Их объединяло горячее желание навести порядок в своем районе, искоренить все, что мешает людям спокойно жить.
Часто после смены Алексей присоединялся к дежурившему Василию. Обычно приезжал на своем видавшем виды «Москвиче», который не раз выручал в тяжелые минуты. А сколько их было! Вот хотя бы последний случай. Если бы рядом не оказался Негин со своей машиной, вряд ли удалось бы так быстро задержать преступников.
Произошло это осенней ночью. Закончив дежурство, старший лейтенант собрался было домой. Негин вызвался его подвезти. Они уже сели в «Москвич», как вдруг на «Волге» подкатил начальник автобазы Георгий Агладзе. Он привез двух плачущих девушек.
— Только что у них сняли часы, — объяснил Агладзе.
— Где?
— Возле церкви села Спас.
Петушков хорошо знал это место. Оно не входило в его участок, даже относилось совсем к другому, Красногорскому, району. Но он все же решил действовать немедленно, о чем доложил по телефону в свое отделение. О случившемся сигнализировал также в милицию Красногорска.
...Машина Негина неслась на предельной скорости. Алексей выжимал из нее все, что мог. Через пятнадцать минут она была уже у села Спас. Преступники, по-видимому, не ожидали быстрой погони и отирались у закусочной. Петушков сразу узнал их по приметам, указанным девушками. Он велел Негину подъехать к грабителям как можно ближе. У тех не вызвал никаких подозрений подкативший вплотную гражданский «Москвич». Алексей включил в полный накал фары. Яркий свет ослепил преступников, а выскочивший из машины Петушков скрутил им руки. Во взмокшем кулаке одного из них оказались дамские часы...
— Ну вот и приехали, — сказал Негин.
«Москвич», скрипнув тормозами, остановился у подъезда 129-го отделения милиции.
В отделении, как и утром, кипела жизнь. Звонили телефоны, шли допросы, разрабатывались оперативные планы...
Доложив начальству о дежурстве, Петушков заглянул в кабинет оперуполномоченного своего участка старшего лейтенанта Виктора Пчелина. Тот, склонившись над столом, сердито ерошил волосы.
— Ни черта не получается, — швырнул он карандаш. И попросил Василия: — Помоги, пожалуйста.
Петушков взял учебник тригонометрии и прочитал задачу.
— Мы вчера с тобой такую же решали.
— Вчера, казалось, все понял, а сегодня... — Пчелин досадливо махнул рукой.
— Ты не горячись. Давай спокойно разберемся. Вот смотри. — И Василий стал терпеливо разъяснять ход решения задачи.
Уже второй год он занимался в вечерней школе. В свое время ему не довелось получить среднее образование. Отечественная война застала его в Ленинграде, где он учился в ремесленном училище. Потом эвакуация. На механическом заводе в Тушине, не отставая от взрослых, по четырнадцати часов точил мины и снаряды для фронта. После войны опять некогда было заняться образованием. Прямо со смены выводил комсомольские отряды на восстановление города.
А когда подошел призывной возраст, уехал служить в армию. Там наконец удалось продолжить прерванную учебу. К моменту демобилизации за плечами у комсорга батальона Петушкова было уже восемь классов.
«Однако с таким багажом немногое сделаешь в жизни», — рассуждал Василий. И, как только освоился с новыми обязанностями участкового, тут же поступил в девятый класс. Он и Пчелина увлек. Как мог помогал ему.
