Константин Захарченко - Театральный детектив
— Не знаю, что произошло, товарищ полковник! — докладывал один из них. — Заложники словно с ума посходили! Забегали вдруг по залу!.. Мы им кричим — Лежать! — А они не слушают!
— Там странное дело, Василий Андреевич! — докладывал другой. — Мы обнаружили многих террористов спрятавшихся за спины заложников… Они открыли по нас огонь!.. Заложники тоже начали стрелять… Стреляли они не в нас… Во общем-то… Но у них было оружие в руках…
— В нас, не в нас… — перебил его третий. — Они стреляли!.. И мы должны были их обезвредить!
— Среди заложников сидели актёры с оружием! — проскрипел зубами полковник. — Вы сто раз просматривали зал! Наши камеры охватывали всё пространство. Зачем мы их туда просовывали?.. Если вы всё перепутали!..
— Мы ничего не перепутали! — оправдывался первый. — Если по правде, то они и в нас стреляли… Колю Ильиченко, кто-то из них ранил!
— Ладно, потом разберёмся! Помогайте выносить раненых!
Полковник пошёл к выходу. Санитары продолжали выносить раненых и убитых.
Генерал Пугов ходил по фойе и просматривал все носилки выносимые из зала. Он искал сына.
— Сколько осталось в зале? — спросил он одного санитара. — Много?
Санитар не снимая кислородной маски со своего лица помотал отрицательно головой.
Пугов-старший продолжал метаться по фойе и просматривать носилки.
— Товарищ генерал!..
Генерал повернулся и увидел кто его зовёт. Пётр, его старинный друг, лежал
на носилках и его несли к выходу. Пугов подскочил к нему.
— Положите на пол носилки на секунду, пожалуйста! — сказал он двум санитарам.
— Его надо срочно госпитализировать! — сказал один из них генералу. — Он в критическом состоянии.
— Хорошо. — согласился Пугов. — Один только вопрос.
— Спрашивайте… По дороге спрашивайте.
— Как ты, Пётр? — генерал шёл рядом с носилками.
— Не знаю… Сына твоего я не видел… Не успел… Когда мы туда ворвались, я сразу наткнулся на Лешего… Я выстрелил ему в грудь… Он тоже успел… Потом я добил его… В голову. Муташева расстреляли сразу… Сына твоего я не видел…
— Держись, Петр! Я сегодня же тебя навещу.
Раненого унесли. Пугов смотрел ему вслед. Потом повернулся к двери зала и не спускал с неё взгляда.
Ольга сидела на полу в фойе. К ней много раз подходили спецназовцы и санитары.
Предлагали ей свою помощь, но она отнекивалась. Отвечала всем, что с ней всё впорядке и она просто отдыхает.
— Оля! — вдруг она услышала знакомый голос рядом с собой. Она посмотрела на носилки и увидела там Валентина Пугова. Он был ранен в живот.
— Валя! — Ростова вскочила с пола и подбежала к Пугову. — Что с тобой?.. А где остальные?.. Где Русинов, где Саша?.. Где Медведев?.. Виктор Алексеевич вынес меня из зала и побежал за Михеевой?
— И я хотел тебя спросить, где все? — выдохнул Пугов.
— В какой-то момент я отключилась!.. Пришла в себя уже в фойе. Смутно помню, что меня Медведев вынес на руках… Вынес и положил в фойе… Он положил меня здесь, а сам вернулся в зал… Потом я отключилась опять…
Пугова продолжали нести к выходу, Ольга шла рядом с носилками.
— Что со мной говоришь?.. Ты видишь не Пугова, Оля, ты видишь умирающего Сирано!
" И, чтобы обо мне потомки не забыли,
Я надпись сочинил на собственной могиле…"
— Медведев обещал потом поставить на меня " Сирано!"…
"… Прохожий, стой! Здесь похоронен тот,
Кто прожил жизнь вне всех житейских правил.
Он музыкантом был, но не оставил нот.
Он был философом, но книг он не оставил…"
— Оля, я тебя любил…
" Как это просто всё! Бывает в жизни всё, бывает джаже смерть…
Но надо жить и надо сметь…
Я помню как сейчас, один из ваших жестов, как вы рукой касаетесь волос!.."
Ольга, здесь адрес Светы. — Валентин вытащил из кармана пиджака маленький листок и протянул его Ростовой. — Здесь и телефон. У неё я спрятал муташевский миллион долларов!.. Все деньги идут отцу Гавриилу!.. Партизаны знают!.. На его церковь… Света тоже знает… Нет!.. Половина денег театру, половина отцу Гавриилу!…
— Валя!.. — Ольга заплакала. — Ты что так говоришь, как-будто прощаешься?
— Молчи, Оля! Дай мне поговорить… Болтун ещё не наговорился…
" Но если смерть, но если
Уж умирать, так умирать не в кресле!"…
— А вот ещё…
" Смерть мне смотрит на нос…
Смотри, безносая сама!"…
Валентина Пугова не донесли до машины скорой помощи. Его глаза уставились на ночные звёзды. Ольга опустила голову на грудь умершего.
Отец Пугова так и не смог сказать ни одного слова своему сыну. Генерал видел с кем он, разговаривал, лежа на носилках. По тому, как Валя смотрел на девушку идущую рядом, он понял, что его сын разговаривает со своей любовью. Пугов-старший знал его тайну. Он шёл на расстоянии от носилок и ждал когда Валя останется один. И когда Ольга отошла от санитарной машины и Пугов младший остался один, генералу ничего не оставалось, как только закрыть ему глаза.
Пожар удалось быстро потушить… Около театра находились только пожарники. Остальным здесь делать было уже нечего. Скорые помощи уже разъехались, милицейские машины стояли в отдалении, оцепив квартал с разных сторон. Всех любопытствующих убрали за пределы опасной зоны. Телевизионщиков тоже не было видно.
Напротив театра, через дорогу, в отдалении, стояло много человек. В основном, это были, официальные лица. Они обсуждали случившееся.
— Людей потравили газом, — задыхаясь от гнева, говорил один из них. — Слыханное ли дело! Это вам не крысы какие-нибудь!
— Нам приказано было применить газ, мы и применили!
— Что это за чёртов газ? Его применяли когда-нибудь?
— Не успели! — отвечал небольшого роста человек. — Мы работали над ним. Газ должен был только усыпить людей а он…
— А он их, поубивал!
— Ну не всех же! — вступился за учёного другой мужчина. — Там была беспорядочная стрельба!
— Не хватало, чтобы всех травонуть!..
— Виноват, не так выразился.
— Откровенно говоря, мы категорически отказывались на данный момент применять его… — Оправдывался учёный. — Но постоянные звонки!.. " Действуйте, действуйте!.. Всё обойдётся…".
— Послали бы все эти звонки по-дальше!
— Вы, кстати, тоже звонили, Степан Викторович!
— И меня бы послали туда же!.. Я вам звонил, потому, что мне тоже звонили.
— Вам звонили, — глаза полковника Харитонова гневно сверкали — а мне приказали!
— У всех у нас рыло в пуху. Все мы полагались на "авось!"
— Вот именно — На "авось!"…
По дороге в госпиталь скончались от пулевых ран, Павлик-Франциско. Гиви Арчеладзе, и Антон- Бернардо, умерли так же от пулевых ранений уже в больнице. Помрежа — Наталью Васильевну, гримёршу, радиста и нескольких актёров, и Наташу-журналистку, госпитализировали. Госпитализировали так же, десятки зрителей-заложников, оставшихся в живых. В кого-то из них попали "шальные пули", кто-то надышался газом. Остальные гамлетовцы, вместе со своими родственниками и друзьями-заложниками, разъехались по домам.
Рядом с театром стоял Саша-Гитлер с блокнотом в руках. К нему подошёл пожилой человек.
— Здравствуйте, Саша. Я вахтёр театра…
— Здравствуйте, Семён Михайлович. — грустно улыбнулся Саша.
— Я был в зале, — проговорил вахтёр — Хотел посмотреть " Гамлета"… Да вот как всё обернулось…
— Вижу вы не пострадали. — Саша оглядел вахтёра.
— Как и вы… Пули просвистели мимо… И надышаться газом не успел… Почему вы здесь один?…
— Я записываю, куда, в какую больницу, кого повезли. — Саша-Гитлер закрыл блокнот и спрятал его в карман пиджака. — Может быть вам так же нужно в больницу? Как себя чувствуете?
— Относительно скверно!.. У меня такое ощущение, что я побывал в театре абсурда!.. Каждая группа людей с блеском выполняла поставленную себе задачу, а всё вместе!.. Получился — великолепный абсурд!.. Такова вся наша жизнь!.. Все идут к своей намеченной цели… И каждый про себя думает, что он прав!.. Кто прав, кто не прав?.. Прав тот, кто созидает!.. Кто разрушает, тот не прав!.. Ваши друзья актёры и ваш режиссёр, созидают. Они правы!.. Дай Бог, чтобы они все остались живы!.. От меня им поклон!..
Саша и вахтёр медленно пошли по улице, удаляясь от театра.
Спектакль " Антикурьер" закончился. Чёрный занавес ночи опустился на город.
НОВЫЙ ЗАГОВОР.
Прошла неделя. Убитых гамлетовцев похоронили на " Новом кладбище". К Митрофану, Пугову, Антону, Арчеладзе, Павлику, прибавились Наташа-журналистка Наташа умерла в больнице, через два дня, после разыгравшихся событий, от ранений в голову.
