Джеймс Чейз - С/С том 8. Никогда не знаешь, что ждать от женщины. Снайпер. Двойник
Я закрыл глаза, и газета выпала у меня из дрожащих пальцев.
Ларри Эдвардс, который мог проболтаться, умер в автокатастрофе. Теперь — Чарльз Дювайн, который превратил меня в Фергюсона и тоже мог проговориться, — также мертв. Самоубийство! Страх охватил меня.
И правда обрушилась на меня, как удар молота. Когда я выполню свою работу, меня тоже уберут. Как только все это закончится, Фергюсон и Дюрант не позволят, чтобы я проболтался. И они убьют меня, как убили Ларри Эдвардса и Чарльза. Я был так напуган, что меня чуть не стошнило. Холодный пот выступил у меня на спине и на лице под маской.
— Еще бренди, мистер Фергюсон? — сексуальная блондинка стояла рядом.
Только из-за маски она не видела, как я испуган. Бренди? Да, это очень надо сейчас.
— Да, спасибо.
Она поставила бокал на стол передо мной:
— Если хотите отдохнуть, сэр, ваша спальня рядом. Нам лететь еще пять часов.
— Да, — сказал я и поднялся.
Маска была невыносима, и я хотел ее снять.
— Пойду отдохну, Джо, — сказал я хрипло, когда Дюрант взглянул на меня.
Маццо встал было с места, но Дюрант покачал головой, и Маццо снова сел.
Я последовал за стюардессой и оказался в спальне с большой кроватью и ванной комнатой.
Она поставила термос с бренди на ночной столик и улыбнулась мне.
— Что-нибудь еще, мистер Фергюсон? Я свободна еще часа два. — Она приглашающе заломила бровь.
Если бы я не был так напуган и не острое желание снять маску, я бы соблазнился.
— Нет, ничего. Спасибо.
— Называйте меня Фуби, мистер Фергюсон. Я полностью к вашим услугам, — поколебавшись, она снова улыбнулась и вышла.
Я закрыл дверь на замок и, войдя в ванную, осторожно снял маску. Положив ее на столик, я посмотрел в зеркало.
Боже, какой развалиной я выглядел! Это был Джерри Стивенс — мокрый от пота, безработный актер, до безумия напуганный, с бледным лицом и перекошенным ртом. Давно ли я смотрел на себя в зеркало в образе Джона Меррилла Фергюсона и спрашивал, чего я не имею из того, что имеет он.
Умывшись, я вернулся в спальню и, выпив чуть ли не все бренди, сел на кровать, стараясь унять дрожь в руках.
Через несколько минут бренди начал действовать, и сердце мое замедлило бешеный ритм. Я зажег сигарету.
Мысли были только о Чарльзе Дювайне. Может, двое головорезов или даже Маццо ждали его на террасе, а там…
Меня передернуло.
Это может случиться и с тобой. Это наверняка может случиться с тобой, когда ты не станешь нужен Дюранту. Но по крайней мере ты знаешь, что ожидать.
«Дюрант сказал, что я должен быть Фергюсоном месяц, а то и больше. Это значит, что у меня есть по крайней мере дней тридцать, и за это время я должен найти выход из этого кошмара».
Страх постепенно уходил.
Тридцать дней!
Много может произойти за тридцать дней. Я был предупрежден. Может, мне удастся бежать. Я мог бы пойти в полицию. Они защитят меня. У меня были веские доказательства. Я покажу им маску и попрошу их проверить мой счет в Национальном Банке Чейза. Лу Прентц подтвердит, что Дюрант нанял меня.
Я начал успокаиваться. Наверное, бренди придал мне уверенности. Но вдруг я снова вздрогнул — ручка двери повернулась, но замок был закрыт. Меня бросило в пот.
— У вас все в порядке, мистер Фергюсон? — послышался шепот Маццо.
Бренди взвинтил меня.
— Убирайся! Я пытаюсь заснуть!
— О’кей, мистер Фергюсон.
Я сидел, словно статуя, не сводя глаз с дверной ручки. Она подвигалась еще немного и замерла. Сидя на кровати, я чувствовал себя словно загнанный кролик.
Проснулся я от легкого стука в дверь.
— Простите, мистер Фергюсон. Через час посадка.
— Спасибо, — ответил я и посмотрел на часы. Было половина двенадцатого ночи.
Я не помнил, как заснул. Только помню, как лежал в кровати, борясь со страхом.
Я разделся, принял душ и побрился, разглядывая в зеркале бледное лицо. Затем надел маску и наклеил усы и брови. Отступив назад, я снова посмотрел в зеркало.
Джон Меррилл Фергюсон смотрел на меня из зеркала, и при виде его мои страхи отступили.
Никто не смеет убить Джона Меррилла Фергюсона! Он мог позволить убить Ларри Эдвардса и Чарльза Дювайна, но сам он был слишком могущественным, чтобы его убили.
Это детское рассуждение тем не менее придало мне уверенности. Одеваясь, я уверял себя, что кое-что могу, пока на мне маска Фергюсона.
Открыв дверь, я вошел в салон. Дюрант все еще читал бумаги. Маццо пил кофе.
— Все работаешь, Джо, — сказал я, покровительственно похлопав его по плечу, — ты переутомляешься.
Даже не глядя на его реакцию, я прошел к креслу и сел. Маццо обалдело смотрел на меня.
Появилась Фуби:
— Кофе, мистер Фергюсон?
— Конечно, спасибо.
К тому времени как я выпил кофе и выкурил сигарету, самолет кружил над Майами.
Ко мне подошел Дюрант:
— В резиденцию мы полетим на вертолете. На аэродроме снова будет пресса. Но ее не пустят к вам. В вертолет пройдете под охраной. И никаких театральных жестов, ясно?
— Конечно, Джо. Все, что скажешь.
По тому, как вспыхнуло его тяжелое лицо, я понял, что ему страшно неприятно, что я называю его по имени. Но он знал, что тут ничего не поделаешь.
Фуби в форменной шапочке попросила пристегнуть ремни.
Через пять минут мы приземлились в Майами. Взглянув в иллюминатор, я увидел дюжину внушительных телохранителей, полукругом стоявших у трапа. Невдалеке за барьером была толпа репортеров и фотографов. И я снова испытал громадный подъем. Они ждали, чтобы увидеть меня, чтобы попытаться поговорить со мной — Джоном Мерриллом Фергюсоном.
И снова я слышал возбужденный шум прессы. Их голоса были для меня музыкой Вагнера..
Телохранители окружили меня, и я поспешил к ожидающему вертолету. Мне страшно хотелось остановиться и помахать рукой репортерам, но я спешил. Дюрант, следовавший за мной, чуть ли не втолкнул меня в вертолет. Дверь за нами закрылась.
Пилот обернулся к нам.
— Здравствуйте, мистер Фергюсон, — сказал он с широкой уважительной улыбкой.
Маццо, сидевший позади меня, прошептал:
— Лейси.
— Привет, Лейси, — сказал я дружески, — рад видеть вас.
Очевидно, это было ошибкой, потому что в глазах пилота мелькнуло изумление, но я не обратил внимания. Я чувствовал себя полубогом.
Лопасти пришли в движение, и мы взлетели.
— Вы можете помолчать или нет? — прорычал мне на ухо Дюрант.
— Конечно, Джо. Нет проблем.
Я смотрел вниз на репортеров, фотографов, операторов, пока они не исчезли с глаз.
Минут через двадцать я впервые увидел Парадиз-Сити.
Какой город! В алмазном свете луны я видел пляжи со множеством людей, несмотря на то что была уже полночь: пальмы, бульвары, потоки машин, дорогие рестораны — картину сказочного богатства.
Пролетая над громадными роскошными виллами, утопающими в садах, мы пересекли широкую полосу воды, по которой скользили катера и яхты, направляясь к острову. Позже я узнал, что это Парадиз Ларго: место, где жили супербогатые люди. И там я увидел дом Джона Меррилла Фергюсона: громадная вилла, которую можно увидеть только в кино, окруженная яркими клумбами и зелеными газонами.
Вертолет сел на лужайку.
Следуя к выходу за Маццо, я не удержался и сказал пилоту:
— Благодарю, Лейси.
— Пожалуйста, мистер Фергюсон, — ответил он удивленно.
Нас ждал электрокар, какие используют при игре в гольф. Дюрант, выглядевший словно возмездие Божие, указал мне на переднее сиденье, а сам сел сзади. Маццо втиснулся за руль, и мы двинулись к дому.
— Слушайте меня, Стивенс, — сказал Дюрант, подавшись ко мне. — Я же сказал вам заткнуться. Мистер Фергюсон никогда не разговаривал с обслуживающим персоналом.
— Извини, Джо. Буду знать. Как скажешь.
Мы подъехали к фасаду дома. Вся терраса было освещена огнями. Двойные двери распахнуты. Поднявшись по мраморным ступенькам, осмотрел террасу, на которой стояли кресла, столики и чаши с цветами.
Мы вошли в большой холл и прошли по широкому коридору, увешанному картинами.
— Отведи его в комнату, — бросил Дюрант Маццо. — Миссис Фергюсон встретится с ним завтра утром.
Открывая дверь лифта, Маццо ухмыльнулся мне.
— Слышали, что приказал Большой Босс, мистер Фергюсон, — сказал он, приглашая меня в лифт.
— Бьюсь об заклад, что даже мать ненавидит его, — сказал я, когда лифт двинулся.
— Еще бы. А если и нет, то ей не мешало бы обратиться к психиатру, — хохотнул Маццо.
Лифт остановился, и я увидел две двери.
— Вот мы и дома, мистер Стивенс, — сказал Маццо, открывая одну из них. Щелкнув выключателем, он вошел в громадную и такую роскошную комнату, что я остолбенел.
Здесь было все, что может пожелать миллиардер: большой стол с телефонами и магнитофонами, кресла, два дивана, большой заполненный бар, огромный камин, ковер, закрывающий весь пол. На стенах висели картины. Я узнал по меньшей мере четыре оригинала Пикассо. В огромном, во всю стену, окне были стеклянные двери, ведущие на террасу, утопающую в цветах.
