Наталия Левитина - Интимные услуги
– Почему ты все время улыбаешься? – кисло спросила Света. Цветущая физиономия Катерины доставляла ей немыслимые нравственные мучения.
– Не знаю, – ответила Катя. – У меня такое хорошее настроение.
– Тебя, возможно, скоро уволят. Если ты еще раз прогуляешь или что-то в этом роде, – напомнила Света.
– Если честно, я считаю, что нас эксплуатируют. Жаль, что вчера меня не оказалось на месте во время визита нашего рабовладельца. Я поделилась бы с ним своим мнением.
– Твое мнение его вряд ли волнует. Все сугубо добровольно. Только скажи, что не хочешь здесь работать, – вмиг выстроится очередь из симпатичных девчонок, мечтающих продавать бутерброды «Блицкриг» и клубничное мороженое. Здесь очень приличная зарплата, – с апломбом заявила Светлана. – А ты, наверное, считаешь, что слишком хороша для подобной работы?
– Да, – призналась Катерина, – «Момент» для меня – перевалочный пункт. Конечно, я не собираюсь всю жизнь продавать клубничное мороженое. Самое ужасное, совсем не остается времени для учебы. Когда я прихожу домой, у меня одна мысль – принять душ и лечь спать. А ведь надо заниматься самообразованием – это необходимо. Я должна учить французский язык, потом еще я купила книжку по скорочтению, еще мне хотелось бы заниматься журналистикой, еще надо продолжать с айкидо – и на все это нет ни времени, ни сил. Я не говорю о том, что и простые развлечения – кино, выставки, театр – тоже становятся недоступными. И только потому, что владелец нашей забегаловки выжимает из нас сок. Кто дал ему на это моральное право?
– Надо же! Ты проработала всего неделю, и уже владелец тебе не нравится. А я работаю здесь уже полгода и вполне довольна. А если тебе надо учиться – поступай в университет.
– У меня, наверное, обостренное чувство социальной справедливости. Я тоже довольна – но только потому, что у нас подобралась очень хорошая компания. Веселая и доброжелательная.
– Да уж, – промямлила Светлана.
На этом их задушевная беседа кончилась, так как настало время приниматься за работу. Света вернулась к своей привычной угрюмости, а Катерина заворковала с покупателем, интересовавшимся, не выпадут ли у него волосы, если он попробует салат «Ядерный удар».
Грандиозная стоимость московского жилья вносила свою лепту в обесценивание человеческой жизни. Только благодаря шустрости и сообразительности Катерины Сонечка Викентьевна не вошла в список стариков, исчезнувших с лица земли из-за простого факта владения столичной квартирой.
Блестяще отдохнувший, загорелый детектив Андрей Пряжников рьяно взялся за дело. В круизе он умеренно тратил здоровую энергию на плавание, выпивку, пляжные забавы, девиц в набедренных повязках, неизменно сохраняя в душе чистый образ своей Дульсинеи – Катерины, а теперь был готов врезать освобожденными мегавольтами по бандитской шайке, протягивающей свои грязные лапы к скромной квартирке Софьи Викентьевны. Ему не терпелось кого-нибудь задержать, накрыть, обезвредить, разоблачить. Опросив свидетелей, Соню и Катю, Андрей как всегда, проявил склонность к неординарным решениям, за что его и уважали на работе. Он задался вопросом, почему здоровую, как однолетний арканзасский бычок, Сонечку на две недели упрятали в больницу и откуда вообще появилась в жизни его соседки врач-онколог Елена Николаевна.
…Когда сосредоточенный и целеустремленный Андрей вышел из кабинета Елены Николаевны, за дверью, на столе, осталось лежать почти бездыханное тело симпатичной, но, как оказалось, коварной докторицы. Безжалостно подогнав женщину своими резкими вопросами к границе сердечного приступа, Андрей удалился, вполне удовлетворенный результатами беседы. У него теперь было достаточно фактов, чтобы открыть уголовное дело.
– Милая Сонечка, – сказал он вечером одной из нежных девиц, с которыми имел приятный, изысканный ужин. – Рекомендую вам еще раз обследоваться в больнице.
Софья Викентьевна не донесла вилку до омара, сникла и обреченно взглянула на Катю. Катя опустила глаза, моментально раздражаясь, что Андрей портит хороший вечер грустными разговорами.
– Нет, Андрюша, – ответила Сонечка. – Чему быть, того не миновать. Конечно, я собиралась прожить еще лет двадцать – меня не покидало ощущение, что у меня все впереди. Но раз не получилось… Грешно жаловаться – восемьдесят с крошечным хвостиком. Хватит выпендриваться. Но напоследок я съезжу в Италию.
– И все-таки, Софья Викентьевна, я настоятельно советую вам еще раз сходить в больницу.
Катерина метнула в сторону сыщика взгляд полный укора, злости и негодования. Ужин с омарами был испорчен.
* * *– Катя, у тебя прекрасный стиль.
– Что?!
Обманным маневром Андрей завлек Катюшу в свою квартиру, намекнув, что необходимо обсудить кое-что втайне от Сонечки, и теперь принуждал ее выпить холодного шампанского и съесть киви.
– Я говорю, у тебя отличный стиль. Мне понравилось.
– Да объясни, наконец!
Катя резко отставила хрустальный фужер. В последние дни каждое слово Андрея, каждый его жест будили в ней глухое раздражение. Катерина нервничала, но не могла понять, что с ней происходит.
– Милая крошка, ты ведь не только опустошила мой холодильник, уволокла из кухонного шкафа упаковку риса и нагло стибрила тридцать шесть тысяч рублей…
– Я вернула деньги! Я…
– …ты к тому же использовала мой компьютер для интимных нужд – то есть для создания статьи. В какой журнал ты ее отдала? Я понял, что в «Маргариту»?
Катя потеряла дар речи от смущения и отчаяния. Она совсем не хотела видеть Андрея среди своих первых читателей.
– Но я ведь уничтожила файл! – воскликнула Катерина. – Как ты смог прочесть?
– А разве ты не знаешь, что уничтоженные файлы элементарно восстанавливаются программой «Uneraserer»? Молодец, здорово написано!
Катины щеки начали наливаться краской.
– Если твой бывший начальник, тот «шелтеровский» типчик, покупает «Маргариту», он наверняка себя узнает из твоего живого описания, – с улыбкой добавил Андрей.
Катерина вспомнила о трех тысячах долларов и стала одного цвета с перцем, который заботливо выращивался Андреем на подоконнике.
– Но эту статью не напечатают, – промямлила Катя. – Я ходила в редакцию. Меня даже не пригласили зайти в кабинет. Не напечатают. Только если в рубрике «Письма наших читательниц».
– Но это не письмо. Это полноценная статья, которая превосходит по качеству половину материалов, публикующихся в «Маргарите». Катерина, сколько же у тебя талантов. Кстати, Софья Викентьевна доложила, ты работаешь в какой-то закусочной официанткой. Это правда?
– А что? – с вызовом уставилась на Андрея Катерина.
– Но это нонсенс! Ты, с твоими способностями, знаниями, внешностью – официантка. Это оскорбительно.
– Пусть даже и уборщица. Честный труд не может быть оскорбителен.
– Да? Ну и посмотри на себя. Приехала в восемь часов вечера на автомобиле с каким-то незнакомым парнем, сидишь вялая и безынициативная, айкидо заниматься не можешь – ноги болят, вся словно нанюхавшийся отравы крысенок. Нужна тебе такая работа?
– Ну что ты ко мне всегда пристаешь? – возмутилась Катя. – Ничего лучшего я не смогла найти.
Найду – уволюсь. Почему ты такой противный? Невыносимый!
Катя спрыгнула с дивана, взяла с тумбочки недоеденный фрукт и направилась к двери.
«Потому что я тебя люблю. И переживаю за тебя», – мысленно ответил Андрей.
– Можно мне хотя бы заехать в твой драгоценный «Момент» пообедать?
– Можно! – с ненавистью крикнула Катя, ломая ногти о дверной замок. – У нас очень вкусно! И я прекрасно выгляжу в униформе!
– Ты всегда прекрасно выглядишь, – нежно заверил Андрей, – этот замок мне еще пригодится.
* * *Если для других тружеников пятница была наполнена предвкушением уик-эндовских радостей, работники «Момента» не проводили различия между буднями и выходными, суббота и воскресенье для них не светились радужным ореолом безделья и свободы.
– Счастливчики, – угрюмо бурчала Света, оделяя клиентов салатами «Помидорный восторг», пончиками «Сулейма-блюз» и мороженым «Скандинавия». – Только не подавитесь! Вам всем завтра не вставать в пять утра. А мне – да.
Она словно забыла, что несколько дней назад убеждала Катерину, как волнующе прекрасна работа в «Моменте».
– Да уж, – отозвалась со своего места Катя, – нашу забегаловку надо было бы назвать не «Момент», а «Смерть персоналу».
– Должно быть, ты права – нас эксплуатируют.
– Хотя бы один выходной день в неделю можно было сделать.
Сегодня Светлана проявляла редкую покладистость, она даже готова была признать правоту Катерины в некоторых вопросах.
– Но такая хорошая зарплата, – подумав, добавила она. – Я больше нигде столько не заработаю…
– Просто это низкоквалифицированный труд. Вот когда я работала в фирме «Шелтер» – она подвизается на ниве страхования, я в принципе занимала одно из наименее оплачиваемых мест, но даже там…
