Александра Маринина - Каждый за себя
Я усмехнулась и аккуратно отняла руку. Еще бы, незамужняя (а, точнее - брошенная, что еще больше усугубляет ситуацию) домработница в девяноста девяти случаях из ста клюнула бы на страдания молодого Вертера, потому как при безрадостной жизни этот роман мог бы стать пусть кратковременным, но ярким переживанием.
Однако домработница оказалась нетипичной и нравственное здоровье юноши под угрозу не поставила. За что ей от любящей матери горячее материнское спасибо.
- Я мужу пока ничего говорить не буду про ошибку, - продолжала она. - Или сказать, как вы считаете?
- Пока не надо, пожалуй, - не могла не согласиться я. - Давайте сначала поговорим с моим знакомым, послушаем, что он посоветует Он человек опытный.
- А он кто? Из милиции?
- Почти Он просто очень хороший и очень умный человек. Кстати, это именно с ним я встречалась, когда ваш муж заподозрил, что я пошла на тайную встречу с Дмитрием Дмитриевичем.
- А почему.
Анна замялась, но я догадалась, о чем она хотела спросить.
- Почему ночью? Да все очень просто! - рассмеялась я. - У моих хозяев были гости, и меня не отпускали гулять с собакой, пока я всех не накормлю, не напою чаем и не перемою посуду. А о встрече мы с ним уже договорились, вот и пришлось ее перенести на более позднее время. Знаете, Анна, очень часто бывает, что события, которые внешне кажутся жутко подозрительными, на самом деле имеют до смешного простое объяснение.
Я продиктовала Анне телефон квартиры Сальниковых, мы условились, что завтра она позвонит мне в первой половине дня, и я скажу ей, где и когда мы встречаемся с Никотином. Собственно, вопрос "где" и не стоял, планировать встречу можно только на маршруте "собакинга", а вот когда - утром или вечером - это уж пусть Никотин выбирает.
Мы расстались, и я все-таки решила пройтись привычным маршрутом, потому что при отсутствии кустов Аргон категорически отказывался исполнять своей физиологический долг Все объекты стройки он обнюхал и пометил, но главного так и не сделал. Кроме того, мне нужно было собраться с мыслями и обдумать свое поведение. Рассказывать ли Сальниковым о проделках милого соседушки и о том, как я по недоразумению оказалась вовлечена в нелепую историю? Надо бы рассказать, потому что мне теперь будет звонить Анна и придется разговаривать и с ней, и с Никотином, а снова прятаться и изворачиваться, выискивая удобный момент, или бегать звонить из автомата, то есть вести себя как сопливая школьница, скрывающая от мамы сомнительного приятеля, мне, честно говоря, неохота. Но, с другой стороны, я не могу прогнозировать поведение ни Гомера, ни Натальи.
А вдруг они сочтут своим соседским долгом проинформировать Виктора Валентиновича Кулижникова? И неизвестно еще, чем это может кончиться. Вдобавок получится, что я разболтаю чужой секрет - секрет семьи Фадеевых В общем, есть над чем подумать.
Через полчаса интенсивной ходьбы и вдыхания свежего поздневечернего воздуха я пришла к выводу, что рассказать надо, но не Гомеру и не Мадам, а Старому Хозяину. Это будет самым правильным. Поскольку речь пойдет не о близком человеке, а о соседе, он не станет сильно волноваться и переживать, так что для здоровья риска никакого. Зато он как человек с комитетским прошлым, может дать дельный совет. А поскольку мы с ним целыми днями вдвоем и мои подозрения в части подслушивания им телефонных переговоров так и не рассеяны, то лучше всего ничего не скрывать.
Воодушевленная этой мыслью, я бодро зашагала в сторону дома. Вошла в подъезд…
НА СОСЕДНЕЙ УЛИЦЕНастроение с каждым днем становилось все хуже и хуже. Оно начало портиться после прихода Женьки Сальникова, и Игорь понимал, почему это происходит. Он снова позволил управлять собой.
Он не понимал, как это произошло. Он, человек, который поставил себе за правило не позволять никому руководить и указывать, что ему делать, вдруг дал слабину и согласился на все, что предлагали ему эти трое. Вернее, предлагал только один из них, двое других молчали, но молчание это было выразительнее слов. Как ловко обвели они его вокруг пальца! Как хитро - он даже не заметил, как! - вырвали у него согласие отказаться от задуманного и удовлетвориться Женькиными извинениями без присутствия любимой племянницы! Неужели так сильна в нем инерция послушания, которую Игорь вытравливал из себя годами? Или он просто струсил, глядя на молчаливых плечистых мужиков с нехорошими глазами? Или испугался деда-фээсбэшника, который при помощи старых связей может сделать жизнь Игоря мало похожей на малиновый торт?
У него были собственные представления о порядочности, далеко не во всем совпадающие с общепринятыми, однако включающие в себя постулат о том, что достигнутые деловые договоренности следует соблюдать.
Каким образом получилось, что его заставили пойти на эти договоренности - вопрос отдельный, но соблюдать их он будет. Это даже не обсуждается. Он согласился с тем, что Женька придет и поунижается, и на этом вопрос закроет, а Алена никогда не узнает о том, что он собирался ею попользоваться как свидетелем дядиного позора и бросить. Игорь дал слово, и он его не нарушит.
Но как же он ненавидел себя за то, что дал это проклятое слово! Признать себя слабаком и трусом он не хотел, однако других объяснений случившемуся не находил, и маялся, и метался, и злился…
Сегодня воскресенье, на работу идти не нужно, хотя можно поработать дома, у него есть кое-какие идеи по оформлению новой серии, которую издательство собирается запускать через полгода, неплохие, как ему кажется, и для вытеснения тяжелых мыслей иногда полезно бывает посидеть за компьютером или даже с карандашом в руках.
Игорь плотно позавтракал, выпил две чашки кофе, распахнул окно и устроился возле подоконника с большим планшетом на коленях. Он всегда, с самого детства, любил рисовать у окна. Сделал несколько набросков, но забраковал их и сердито швырнул листы на пол. Идея, которая еще полчаса назад казалась ему неплохой, при воплощении в рисунок выглядела убогой и примитивной. Но в голову пришла другая идея, совершенно неожиданная… Игорь улыбнулся сам себе и начал рисовать.
Когда зазвонил телефон, он уже понял, что эта вторая идея - то, что нужно! Даже настроение улучшилось. Немножко.
- Игорь, - раздался в трубке голос Алены, одновременно звенящий и задыхающийся, - ты не мог бы сейчас прийти ко мне домой?
- Зачем? - равнодушно спросил он, не отрывая взгляда от нового рисунка. Здорово, черт возьми! Не зря ему в издательстве такую зарплату платят.
- У нас несчастье.
- С дедом, что ли? - вяло поинтересовался он, памятуя о том, что Алена частенько говорила о болезни деда.
- Нет, с дедушкой все в порядке. У нас Ника пропала.
- Какая еще Ника?
- Ну наша домработница. - В голосе девушке послышалось нетерпение. - Пошла вчера вечером гулять с собакой и пропала. Собаку мы возле подъезда нашли, а Ники нет нигде. С ней что-то страшное случилось!
- А я-то зачем нужен? Я вашу Нику не знаю - Игорь по-прежнему был в работе и не до конца понимал суть происходящего.
- Игорь! - теперь Алена почти плакала. - Ну ты что!
У нас катастрофа! Дедушка старый и больной, брата нет в Москве, мы с мамой женщины, у нас на все про все один мужчина - папа. Приходи, пожалуйста.
В голове у него начало проясняться. Кажется, у девчонки действительно беда. И она зовет его на помощь.
- А в милицию вы обращались?
- Да нельзя в милицию! Ника в Москве без регистрации живет, у нее даже паспорта российского нет! Они ее, может, и найдут, только потом вышлют из города в двадцать четыре часа! Ты что, не понимаешь?
Теперь Игорь очнулся окончательно. Кто сказал, что он трус и слабак? Он ничего не боится, он пойдет туда и познакомится с родителями Алены и с ее дедушкой, который так ловко пытался его отвадить от внучки. Он покажет себя с самой лучшей стороны, он в лепешку разобьется, но придумает, где искать эту пропавшую домработницу, и даже - лучше всего - сам ее найдет, а еще лучше, чтобы он это сделал с риском для жизни. Он не трус и не слабак, и пусть все это знают.
- Какой номер квартиры? Буду через десять минут.
Ровно через десять минут он звонил в квартиру Сальниковых. Дверь открыла Алена, зареванная, некрасивая, с опухшим лицом. Тут же кинулась ему на грудь и зарыдала. Следом за ней в прихожей появилась ослепительно красивая женщина в соблазнительном наряде, в котором не то в постель с любовником ложиться, не то на прием к английской королеве идти. Взгляд у нее был растерянный и одновременно просительный.
- Здравствуйте. Вы - Игорь?
Он молча кивнул, осторожно поглаживая Алену по плечам. Глядя на мать девушки, он вдруг осознал, насколько же она моложе, ведь за этой женщиной он бы с огромным удовольствием приударил, она если и старше, то ненамного. То есть они совершенно точно принадлежат к одному поколению, да и его одноклассник Женька, собственно говоря, не кто иной, как брат ее мужа. Они все - ровня, а Аленка - совсем другое. И если родители девочки отнесутся к Игорю, мягко говоря, не вполне лояльно, он их поймет.
