Черное золото королей - Жукова-Гладкова Мария
– Ну, в общем, да, конечно… Но, Ольга, понимаешь, когда каждая девка говорит, что беременна…
Две родили и требовали денег. Именно тогда Лешка и обратился впервые в то самое медицинское учреждение, где мы побывали сегодня. Теперь его там знает чуть ли не каждая собака. Анализы показали, что это не его дети.
Тогда он каждой следующей пассии, как только она заявляла, что от него беременна, стал предлагать родить, заявляя: если это его ребенок, он на ней женится и будет осыпать всеми благами (хотя на самом деле не собирался), а если нет – свободна.
Во всех случаях (а родилось семь детей) анализы показали, что Алексей не мог быть отцом младенцев. Часть дамочек после подобного ультиматума отправлялись на аборт. А кто-то вообще симулировал симптомы беременности.
Тогда Лешка сам решил провериться. И узнал, что теперь бесплоден.
– Поэтому он и Катьку сегодня потащил проверять?
– Конечно, – кивнула Надежда Георгиевна. – Без моего согласия. Если бы я знала… Оля, у меня нет сомнения, что это мои внуки.
– И на том спасибо.
Свекровь махнула рукой, сказала мне еще пару комплиментов, потом перечислила свои черты, которые видит во внуках, затем со вздохом заметила, что тем не менее понимает «мальчика». Конечно, ему хотелось убедиться… Далее Надежда Георгиевна сообщила, что, когда сегодня ей позволили пять минут пообщаться с сыном, она твердо заявила ему, что он может во мне не сомневаться и что она берет меня в «Алойл». Лешка с мнением матери согласился. Как обычно.
– Мы можем тебе доверять, Оля. Ты – член нашей семьи. А это в наше время главное. Образование, специальность – тьфу. Надо, чтобы человек был свой. А как дела вести – научишься. Так что давай отвози Катеньку на дачу, отдохни эти выходные и с понедельника приступай. Адрес фирмы знаешь? Нашего головного офиса? Его часто по телевизору показывают. Ох, во сколько мне эта реклама обходится! – И свекровь закатила глаза.
После чего Надежда Георгиевна извлекла из сумочки две тысячи долларов, при виде которых у меня округлились глаза, и положила на стол. Она велела мне купить себе парочку хороших деловых костюмов, пока только летних, дала адрес бутика, где ее знают, написала на бумажке, кого там спросить. Меня оденут по высшему классу, то есть помогут подобрать нужные вещи.
Затем мне было велено сходить в парикмахерскую, сделать стрижку, покрасить волосы. Макияж, как знала Надежда Георгиевна, меня научили делать в косметических салонах, которые я активно посещала в свое время опять же с ее легкой руки.
– И почему ты каждый день не красишься? – удивленно посмотрела на меня Надежда Георгиевна, словно видела в первый раз. – Выглядишь, как больная белая мышь. Сразу видно, что у тебя мужика нет.
При взгляде на лицо свекрови я сказала бы, что у нее тоже мужика нет, ведь покупных молоденьких мальчиков таковыми считать нельзя?
– Значит, чтобы в десять утра в понедельник была на рабочем месте. Внизу представишься охране, тебя тут же проведут ко мне.
– Нет, – твердо сказала я.
Свекровь явно не ожидала, что я не соглашусь. Она привыкла, что ей все беспрекословно подчиняются. Не родился тот человек, который бы осмелился ей перечить. Она привыкла управлять всеми и вся.
Но мой отказ она восприняла по-своему.
– Прости, Оля, – сказала она помягче, – я не сказала одну важную вещь. Для меня-то она само собой разумеющаяся, а ты, наверное, подумала… Конечно, ты будешь работать не забесплатно. Не просто за будущее наследство детей. Пять тысяч долларов. В месяц. Это на первое время. Потом будет больше.
Я не верила своим ушам. Я ожидала какого-то подвоха. Чтобы Надежда Георгиевна, да еще на пару с Лешкой стали отстегивать кому-то по пять тысяч долларов в месяц? Тем более мне? Они никогда не воспринимали меня серьезно. Пусть Надежда мне доверяет, но она не считает, что я стою таких денег. Да и я сама не считаю…
Она явно что-то задумала. Но вот что?
– Все равно нет, – твердо сказала я вслух.
– Олечка, детка, хочешь, я тебе за первый месяц вперед заплачу? – посмотрела на меня свекровь. – Да, я догадываюсь, что тебе трудно мне поверить. Но мне рядом нужен человек, который не воткнет мне в спину нож.
Надежда Георгиевна замолчала на мгновение, поняв, что ассоциация получилась уж больно актуальной, хотя Лешке нож воткнули в грудь.
– Оля, другого такого предложения ты никогда в жизни не получишь. Ты, я надеюсь, понимаешь это?
– Все равно нет. Вы сами только что говорили, что нефтяной бизнес смертельно опасен. А мне еще пожить хочется. И не оставлять детей сиротами.
– За детей не беспокойся, – отрезала Надежда Георгиевна.
Внезапно в голове у меня что-то щелкнуло. А не запланировала ли эта старая партийная пройдоха как-то меня подставить? Вместо себя и Лешки? Внуками она, конечно, жертвовать не намерена, тем более если Лешка больше не может иметь детей, да и она стать матерью уже не способна, несмотря на передовые достижения американской медицины, благодаря которым даже восьмидесятичетырехлетние старухи рожают. А подставить меня, если вообще кого-то надо подставлять… Эта хитрюга вполне могла придумать что-то такое запутанное, что сам черт не разберет. А в результате она и Лешка выйдут сухими из воды. От меня же можно спокойно избавиться. Я – не член семьи и не кровная родственница, а просто мать Надеждиных внуков.
– Ты что, так и думаешь до конца жизни кропать свои книжонки? Кстати, одного моего слова будет достаточно, чтобы ты осталась без этой работы.
Подобного я стерпеть не могла и обозвала свекровь старой сукой, готовой манипулировать чужими жизнями ради своих корыстных интересов. Она восприняла мой выпад как нечто само собой подразумевающееся, сгребла баксы с кухонного стола, сказала, что разрешает мне подумать до конца лета, встала, крикнула Николая, ласково поцеловала Катьку в щеку и удалилась.
– Мама, что она от нас хотела? – примчалась на кухню дочь после того, как закрыла за бабушкой дверь.
Я не знала, что ответить.
– Мама! – дернула меня Катька за рукав халата.
Я пожала плечами. Дочь подумала немного и вдруг заявила, что бабушка стала какая-то фальшивая. Раньше она была другая. Я посмотрела на Катьку раскрыв рот и не нашла что ответить.
Глава 5
На следующий день мы встали поздно, лениво позавтракали, потом заехали на рынок, чтобы обеспечить моих на даче необходимыми продуктами (сейчас, конечно, и в поселке все можно купить, но там дороже), забрали кое-что из вкусностей, оставленных позавчера папой, и отбыли в направлении дачи.
Поскольку мы ехали не утром и не вечером, весь народ, собирающийся за город, или уже загорал на заливе, или еще работал и пока не собирался в свой особняк. В результате на шоссе было относительно пустынно. Стояла жара, и мы с Катькой мечтали поскорее оказаться на пляже. Я решила, что мы даже искупаемся по пути. Дочь заметила, что мы знаем место, где обычно проводит время наша семья, значит, можем к ним присоединиться: они ведь еще не ушли с пляжа, а потом вместе с дедушками и Витькой пойдем в дом.
Я согласилась. Но нашим планам было не суждено сбыться: спустилось колесо.
Пришлось притормозить у обочины и вылезти из машины. Пока я осматривала причиненный моей развалюхе ущерб, Катька отбежала назад и вскоре вернулась с парой больших гвоздей, продемонстрировав их мне.
– Их там кто-то рассыпал. – Катька кивнула назад. – Рассыпали и не убрали. Нехорошо.
В этот момент она здорово копировала интонации моего отца.
Запаска у меня имелась, только я не очень представляла, как буду менять колесо без чьей-либо помощи. И как назло – ни одной машины. Да и рассчитывать на помощь женщине с ребенком особо не приходилось, тем более от владельцев роскошных иномарок, гоняющих на диких скоростях по этому шоссе.
Но я ошиблась.
При помощи Катьки я, утирая пот со лба, начала незнакомую мне процедуру: заменять колеса мне никогда не доводилось, да и, признаться, они у меня еще никогда не спускались. Отец и свекор следили за машиной вместе, так что «запорыш» бегал уже много лет, причем довольно исправно. Все мои предыдущие поломки случались в городе, я звонила и вызывала одного из дедушек. Сейчас же мы встали на пустынном шоссе, где с двух сторон – лес. Куда вызывать дедушек? И на чем они поедут? Проще было самой попытаться заменить колесо.
