Кэтрин Пейдж - Тело в плюще
— Когда мисс Бишоп построила этот дом?
— Дайте подумать. Должно быть в восемьдесят третьем или восемьдесят четвертом.
— Так она здесь уже давно.
Джастис промолчал, решив, наверно, что реплика не требует ответа. Фейт прибавила шагу. Ей не терпелось поскорее познакомиться с домом поближе.
На веранде стояло несколько плетеных кресел-качалок, дополненных для комфорта мягкими подушечками. По углам расположились цветочные горшочки и кашпо с ярко-красной геранью, белой никотианой и голубой лобелией. Пройдя через переднюю дверь, Фейт оказалась в комнате, напоминавшей те многофункциональные гостиные, что вошли в моду на границе тысячелетий и появились стараниями дизайнеров едва ли не во всех разбросанных по побережью от Бостона до Нью-Йорка «коттеджах». Окна «с видами», обилие мебели — софы, кресла, книжные полки, туалетные столики, обеденные столы и обязательные столики для мозаики. Разница между теми комнатами и этой сводилась, кроме отсутствия запаха плесени, к тому, что мебель здесь не была набором случайных вещей, от доставшегося от тети Марты и слишком хорошего для Армии Спасения гарнитура до замененного на новый дивана второй жены дяди Алека. Здесь мебель подбирали со вкусом. Не купили полный комплект от Этана Алена, но собрали вещи пусть и эклектичные, однако выражающие одну тему — комфорт. И пусть форма следовала за назначением, но здесь, в доме Барбары Бейли Бишоп, комфорт управлял формой. Диванчики, столики и кресла группировались так, чтобы гостям было где разместиться после обеда для неторопливой беседы за кофе и ликером, а ниши и удобные сидения у окна между книжными шкафами приглашали к уединению с книгой в туманный или дождливый день. Потолок был высокий, сама комната — широкая. В соседней Фейт мельком заметила стол на двенадцать человек, установленный у огромного окна с видом на лужайку. Дубовый пол в обеих комнатах прикрывали восточные коврики радужных расцветок. Дальнюю сторону гостиной целиком занимал внушительных размеров камин, облицованный мрамором и дополненный полкой из темно-серого дерева.
— Записка там, в кухню через эту дверь, а ваша комната наверху — поднимитесь по задней лестнице. Она сейчас работает. Будет позже.
Фейт как будто столкнули с небес на землю. Она уже почти забыла, зачем приехала сюда. Кухня, задняя лестница — задняя спальня. Не совсем чулан на чердаке, но и определенно не комната для гостей с видом на море.
Она подняла записку, лежавшую на виду на кофейном столике Накашима, модном в пятидесятые и представлявшем собой массивную плиту свободной формы из черного орешника, и прошла через оставленную Брентом Джастисом приоткрытой дверь в кухню.
Прошла и замерла на пороге. Точно так же, как тогда, когда в первый раз увидела дом. Хоуп была права — о такой кухне Фейт могла только мечтать. Но повосторгаться вулфовской плитой она еще успеет. Интересно, из какого материала сделаны столешницы? Черного гранита она видела немало, но только не такого, пронизанного золотыми ниточками и небесно-голубыми крапинками.
— Пропан, газ, солнце.
— Извините? — Слова Брента нарушили ход мыслей, и Фейт не сразу сообразила, о чем речь. — Ах, да. Вы имеете в виду энергопитание. Конечно, провода же сюда не протянешь.
Он кивнул, и экскурсия продолжилась.
Дому, казалось, не будет конца. Проходя по коридору из кухни, Фейт краем глаза увидела что-то напоминающее солярий и проследовала за своим гидом вверх по широким ступенькам, застеленным — очевидно, по соображениям безопасности — ковровой дорожкой. Закончились они еще одним коридором, в который выходили сразу несколько дверей. В доме такого размера вполне мог поместиться отель или общежитие. Лестничная площадка оказалась достаточно вместительной для еще одной пары стульев у окна. На старинном бюро лежали свежие газеты и журналы — Фейт узнала номер «Таймс», который и сама купила сегодня, чтобы почитать в поезде. На широком подоконнике стояла чудесная бело-голубая ваза эпохи Мин с полевыми цветами. Фейт взглянула на своего провожатого с новым интересом. Наверняка за цветы тоже отвечает он. И за эти, и за те, что внизу, в гостиной. И за те, что в кухне, календулы в ярко-желтом глиняном провансальском кувшине. А может быть обитающие здесь эльфы, как тот сапожник, что делал цветы, занимаются всем этим ранним утром, когда еще не взошло солнце? Или оранжировка дело рук самой Барбары Бишоп?
Брент Джастис сказал, что писательница работает и «будет позже». Означает ли это, что в доме ее нет? Он остановился у двери, на латунной ручке которой висела табличка с аккуратно выведенными словами «Фейт Фэйрчайлд». Все, как в загородном доме, только вряд ли кто-то прокрадется ночью по коридору, чтобы поменять карточки, или выскользнет наружу, дабы учинить гостям мелкую пакость.
— Разве мисс Бишоп работает не дома? Вы сказали, что она будет позже.
— У нее есть домик в лесу. Говорит, что там ей пишется легче, никто не отвлекает.
Фейт понимала логику хозяйки, хотя на взгляд здравомыслящего янки, такого как Брент, ситуация несомненно складывалась странная: человек строит огромный дом, а потом сбегает из него в хижину в лесу, чтобы там заниматься тем, чем и положено заниматься пишущим людям. В доме Бишоп конечно отвлекало бы многое: и соблазнительные удобства, и окна, в которые так и тянет выглянуть. Подумав об удобствах, Фейт вспомнила о бассейнах и спа. Интересно, а они-то где?
— Я так поняла, что здесь есть спа и бассейн. Времени на них у меня, разумеется, вряд ли хватит, — поспешно добавила она, понимая, что будет кормить и его тоже, и не желая, чтобы он думал, будто обречен питаться всю неделю приготовленными в микроволновке макаронами с сыром, тогда как кухарка будет принимать солнечные ванны.
— Дом построен как бы ступеньками. Два этажа впереди и три сзади. Дальше все остальное и еще кинотеатр внизу, почти под кухней.
Брент открыл дверь, и все мысли Фейт о разделении на передние и задние комнаты, для гостей и прислуги, мгновенно испарились. Комната была просторная, с большим окном и видом на дальний берег. Если встать лицом к дому, то она находилась в правом крыле, с окнами на лужайку, поле с цветами и наконец море. Могла бы и догадаться, укорила себя Фейт. Это же как-никак остров. Со всех сторон вода, а значит, из всех комнат отличный вид.
— Я вас оставлю. — Он поставил на пол ее сумки, и она лишь теперь сообразила, что забыла оставить в кухне ту, в которой лежали ее кулинарные принадлежности. Ну да ладно, отнесет сама.
— Большое спасибо. — Наступил довольно неловкий момент. Фейт не знала, будет ли он помогать ей во всем или только с посудой, а потому ограничилась простым: — До свидания.
Он кивнул.
— Все, что вам понадобится, уже здесь. На первом этаже, где у нее вино, есть буфетная с еще одним холодильником и морозильной камерой.
Фейт кивнула в ответ. Интересно. Она прочитает записку, переоденется и быстренько все проверит.
Джастис остановился у двери.
— Сад вон там, сзади. Есть клубника, латук, горошек, мангольд.
Сказал и ушел.
Фейт взяла записку и села на кровать. Не слишком мягкая и не слишком жесткая. То, что надо. Конверт не был запечатан. Почерк тот же, что и на табличке на двери.
Дорогая миссис Фэйрчайлд!
Добро пожаловать на Бишоп-Айленд. Надеюсь, поездка доставила вам удовольствие, а Брент показал, где что найти. Вообще-то, в отношении Брента я уверена в обратном, но в комнату он вас по крайней мере проводит. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Все ваши заказы исполнены, и я еще добавила кое-что от себя, как вы сами увидите.
Гости прибудут к семи часам, и если я вдруг задержусь по причине сошествия вдохновения, пожалуйста, возьмите на себя обязанности хозяйки и предложите коктейли и закуски. Обед в восемь.
Очень рада, что вы согласились принять мое приглашение, и с нетерпением жду встречи. Нас всех ждет чудесная неделя.
Искренне ваша…Фейт нахмурилась. Подпись под каллиграфически выведенными строчками представляла собой нечто совершенно неразборчивое. Фейт знала, такое нередко случается у писателей, которым приходится подписывать тысячи своих книг. В результате у некоторых, как, очевидно, и у мисс Бишоп, подпись деградирует до каракулей. Фейт вспомнился рассказ одного книготорговца о пожилом джентльмене, который, получив подписанную знаменитым сочинителем триллеров книгу, вернул ее с такими словами: «А теперь, молодой человек, подпишите ее так, чтобы я смог прочитать подпись. Так, как учили вас учителя в школе!» Писатель, не славящийся особенной любезностью, мгновенно подчинился.
Она переоделась в рабочую одежду, даже не потрудившись распаковать вещи. Мисс Бишоп попросила приготовить легкий обед «а-ля фуршет». Сначала Фейт подумала, что это делается с расчетом на тех, кто, возможно, опоздает, но потом решила — нет, наверно, дело в желании создать для первого общего вечера максимально неформальную атмосферу. Добираться до острова в темноте на катере — дело непростое, даже несмотря на наличие системы Джи-Пи-Эс и прочих штучек. Скорее всего, гости прибудут с заходом солнца и вряд ли позже. Коктейли она подаст на веранде, которая — весьма кстати — выходит на запад. Потом, после заката, все вернутся в дом. Столиков в гостиной вполне достаточно, даже не считая сокровища Накашимы, так что проблем с сервировкой не будет. Фейт не знала, часто ли встречаются эти выпускницы, но если они хоть немного похожи на подруг Хоуп, то это не имеет большого значения. Подвижный обед, при котором каждый может есть там, где ему удобнее, всегда способствует общению.
