Гульназ Ямалеева - Три дня до эфира
Глава 5 ЧАСТНЫЕ СЫЩИКИ (продолжение)
Проехав несколько остановок на троллейбусе, коллеги направились к обычному питерскому дому- желтому, обшарпанному, с несколькими проходами и сквозным двором. Лестница пахла котами, около обитой дерматином двери - штук пятнадцать кнопок звонков с прикрепленными к ним бумажками с фамилиями. Коммуналка...
Семкин уверенно нажал на звонок, и Шура почти сразу же услышала в коридоре торопливые шаги. Дверь распахнулась.
- Приветствую, друзья, приветствую, - улыбался журналистам круглый, как колобок, хозяин седьмой комнаты, еще более пожилой, чем Семкин, и наверняка гораздо более общительный.
Юра - так звали детектива - сочетал в себе черты, часто несочетаемые, а потому представляющие забавный коктейль. Речь его была напичкана набором из дворянских и тусовочно-молодежных словечек, он легко мог бы говорить и с аристократами, и с уголовниками. Юра носил костюм с галстуком, правда, возраст и свежесть их определить было трудно. Юра производил впечатление человека наблюдательного, многозначительного и вместе с тем внезапно разражался приступами болтливости. Он, наконец, держался гоголем и франтом, а обстановка в его комнате была, мягко говоря...
Шура огляделась- высокие потолки и ржавые подтеки на старой побелке, лепнина вокруг тяжелой хрустальной люстры, совершенно невыразимый ядовито-зеленый диванчик с торчащими нитками и поролоном. Из мебели кроме дивана - тяжелый письменный стол, тоже весьма почтенного возраста и наверняка много переживший, одна табуретка и три стула. Самый прочный стул предложили даме.
-А я знал, я знал, что ко мне непременно сегодня обратятся. Это как всегда - когда какая-то мелочевка, один рэкетир другого завалил в пивной, тогда Юрий Владимирович тоже может отдыхать, ему этим заниматься не обязательно, а сегодня солидное дело, я понимаю, и девушка озабочена. А ты, мой друг, поухаживай за девушкой, пожалуйста, сними с нее плащик, у меня и вешалочка есть за дверью, я пока схожу поставлю чай - и мы потолкуем.
Шура обнаружила под диваном еще один предмет - красный телефон. Странно, почему он прячет аппарат под диваном? Если бы не необходимость проверить целость чулок, Шура его бы и не заметила.
Пока грелся чайник, старые приятели говорили о вещах, наверняка друг другу интересных, но малопонятных Потаповой. Чтобы не мешать, Шура подошла к окну и стала наблюдать за жизнью двора.
Тихо. Одна облезлая кошка с бантиком на хвосте крутилась волчком возле песочной горы, да мальчишка лет четырех мотал нервы то ли няне, то ли бабушкестоял у нее над душой и канючил. Бабушка пыталась игнорировать нытика, но он был упорен.
Шура вдруг вспомнила, что давным-давно, вот в таком же, как у этого пацана, розовом возрасте, она не могла понять смысл выражения "пойти по карте". Где-то услышала, не поняла и была абсолютно очарована. Потому что поняла это выражение не в переносном смысле, а буквально - ей казалось, что в мире должна существовать некая карта, по которой если пойти - на самом деле пойти: встать на расстеленную бумагу ногами, закрыть глаза и пошагать, - то мир нарисованный может стать реальным и осязаемым, и то, чего еще минуту назад не существовало, появится благодаря грамотно начерченному маршруту на волшебной карте.
Девушка оглянулась на сидящих в комнате:
-А вы знаете, какая нам нужна помощь? Юра сделал очень многозначительное лицо.
-Пропал мальчик. Или его похитили. Конечно, похитили, сам по себе мальчик пропасть не мог. Тем более такой. Он сын... - Шура сделала паузу. Того самого Снегирева. Кандидата в губернаторы...
Юра наклонил голову и очень важно помолчал. Затем он стал суетливо собираться, как будто и не предлагал только что гостям пить чай, лихорадочно выворачивать рукава и надевать плащ бывшего кофейного цвета, пыхтя, зашнуровывать ботинки.
- Пойдемте, друзья, пойдемте скорее, - торопил гостей сыщик.
Троица очень быстро сбежала с лестницы во двор, затем в соседний двор, затем через два дома через дорогу, затем - на остановку троллейбуса...
* * *
Через некоторое время Юра сообщил коллегам, что ему необходимо позвонить. Звонил из автомата, коротко отдавал кому-то приказы.
Странно, думала Шура Потапова, В доме есть телефон, а он звонит черт-те откуда, неужели ради конспирации? Да кому нужен такой телефон?! И тут же мысленно одернула себя: много ты понимаешь. Не разбираешься - слушай старших.
- Знаете, сударыня, - вдруг стал хвастаться вспотевший от пробежки Юра, - что главная ценность в нашей, да и в вашей, естественно, тоже профессии - это информация?.. Эксклюзивная информация. База данных, которая принадлежит одному тебе. И она, - он постучал себя согнутым пальцем по лысине, - ни в каких сводках, ни в каких отчетах, ни в каких компьютерах. Она только здесь, и ею обладаю я один. Конечно, я не супермен, на вас, молодых, производят впечатление супермены, которые умеют махать ногами около чужого носа и пускать пыль в глаза, но, поверьте, ни один из них- нынешних, молодых - не имеет такой обширной базы данных обо всех, я повторяю по слогам, обо всех сло-ях на-ше-го пи-тер-ского об-щес-тва. Вы меня понимаете?
Говорил он почти те же слова, что и Семкин в редакции. Семкин уважительно слушал друга и кивал. Шура, честно говоря, не совсем прониклась, но тоже уважительно покивала. Жалко, что ли?
До станции метро "Садовая", что в самом центре, троица почему-то добиралась "козьими тропами". Долго петляли, как будто запутывали следы, пробирались дворами, ехали по одной остановке.
У метро Юра подошел к женщине, торгующей гвоздиками из эмалированного ведра. Поскольку Семкина и Шуру он оставил в сторонке, то разговор с женщиной они слышать не могли. Издалека же эта сцена очень напоминала кадры из фильма "Место встречи изменить нельзя", когда интеллигентный Шарапов играет блатного и встречается с лже-Аней, держа под мышкой журнал "Огонек".
- Поедем, друзья, домой - ждать звонка. Шурочка, у вас не найдется пятнадцати рублей- сударыне нужен, так сказать, гонорар, ничего не делается бесплатно, как вы понимаете...
- Ах да, извините, конечно! - Шура торопливо достала из кошелька два червонца. - Нормально? А что она сказала?
- Сейчас, минутку... Так о чем вы? Что она сказала, что сказала... Милая Шурочка, предоставьте эти недостойные вас мелочи обсуждать мне с самим собой. Вы меня сопровождаете в столь благородном походе, и это уже замечательно, это уже помощь. Какая, вы говорите, нас ждет всех награда?
* * *
Домой добрались уже обычным путем. Наконец-то попили чай - из граненых стаканов в подстаканниках, очень похожих на железнодорожные.
Когда позвонили, Юра сказал в трубку малопонятное:
- Папитату. Сейчас будем. Все в сборе?
И снова поехали на Садовую.
Из двора полуразрушенного дома им выбежал навстречу грязный-прегрязный мальчишка в кепке Ильича, махнул рукой и повернул обратно. Троица последовала за ним. Поскольку пришлось спускаться в подвал, Шура немного пожалела, что надела сегодня светлый плащ: во-первых, "гольф" его утром забрызгал грязью, во-вторых, невозможно по этой лестнице спуститься так, чтобы ничего не задеть. Подвал был тоже самый что ни на есть классический- с капающими трубами, ящиками с пустой пыльной стеклотарой, обрывками полиэтиленовых пакетов, запахом гнили и прочими прелестями бом-жового быта.
Мальчика звали экзотично- Папитату, но не потому, что его папой был африканец (кто его папа, не знала даже мама), а потому, что вследствие плохих зубов и трудного детства он говорил так ужасно неразборчиво, что понимать его могли только натренированные. В раннем детстве он играл с мамкой и разными папками в карты, и каждый раз была ставка - пятак. Игры были единственным семейным удовольствием, поэтому, когда взрослые появлялись на пороге, пацан радостно вопил "Па-пи-та-ту!" (то есть по пятаку) и тасовал колоду. Затем идиллия кончилась, мать посадили за кражу в Гостином Дворе бумажника у пьяного финна, комнату отдали многодетным соседям, а Папитату определили в детский дом, из которого он, к огромной радости и облегчению воспитателей, сбежал через два месяца. На улицу. В подвал дома в центре города.
Очень быстро Папитату стал старшим в группе таких же беспризорников, отчитывался перед районными бригадирами и нес ответственность за малышню, учил товарищей оказывать первую помощь при передозировке клеем и даже завел себе подругу, но спать с ней боялся, потому что читал газеты и все знал про сифилис и СПИД.
В подвале сидели человек восемь таких же замур-занных, как Папитату, пацанов - они солидно расселись на трубе. Юра обошел ребят и с каждым уважительно поздоровался за руку.
- Ну как дела? Доходы? Расходы?
- Ках фсевда, рашходы пъевыфают доходы, - важно сказал Папитату. Потапова аж рот разинула и чуть не села рядом с ними, но вовремя спохватилась плащ-то светлый!
- У Крокуса что? В порядке?
- У ментов Крокус, - мрачно пожаловались Юре ребята.
