Ричард Пратер - Дело об исчезнувшей красотке
- А то, что это случилось сразу же после того, как мы оставили ваше милое заведение. Голову даю на отсечение - сюда за нами никто не ехал. Вот я и подумал: может, вы подскажете, как это произошло, что кто-то узнал про нас. Забавно получается: стоило нам слинять, и нас сразу сцапали.
- Ты дурак, Мак. И голова у тебя дурацкая. Что я, нанялась следить за каждой пигалицей, которая сюда заваливает? Да я и зада не приподниму, если кто-то захочет ее пришить. Да пусть вас обоих вздернут у меня перед входом, я буду дрыхнуть, как медведь в берлоге, ясно? А допустим, кто-то и выследил эту юбку, потом дружкам позвонил, что мне - их всех подслушивать, а? Что скажешь, Мак?
- Ты права, хозяйка. Я просто хотел узнать. Можно ли еще вопрос? Так, ради смеха?
- А не спросил бы ты лучше чертей на сковородке? Поди проспись, милашка. И не вздумай спросить, сколько мне лет. А-а-а-а...
Это Мэгги так смеялась: "А-а-а-а", одновременно хлопая себя ладонями по животу, пыхтя и переваливаясь. Шлепни она так меня, и пары бы ребер как не бывало.
Я смотрел на нее и думал: "Вот сидит женщина. Меня тоже родила женщина. Джорджия - женщина. И Лина - женщина, от которой внутри все замирает и куда-то падает". И я не мог себе представить, как это Мэгги стала такой, какая есть, играла ли она когда-нибудь в куклы, шила ли им платья. Глупо, конечно, но, глядя на мадам Риморс, детей становится жалко.
- А ты, хозяйка, отхватила себе неплохое местечко. Давно ли оно у тебя?
- О-о, еще с сорок пятого. Как приехала, так и купила. Маленькая золотая жила.
- Приехала откуда?
- Из Мексики, милашка. Прямо из Мехико. Я же там замуж выходила в тридцать четвертом. Он любил меня.
Я чуть не упал со стула. Мэгги сказала: "Он любил меня", - и лицо у нее изменилось, стало мягче, как будто она вспомнила что-то давным-давно позабытое, но сама тут же все и испортила:
- Оказался настоящий сукин сын. Гонялся за всеми девками города. Никого не пропускал, сволочь. Ну и откинул потом копыта. Сердечный приступ. А я страховку получила. Единственное, что можно было выжать из этого ублюдка. А ты знаешь, Мак, ведь многие думали, я его отравила. Выкопали, гады, из могилы и проверили, от чего умер. И от чего, думаешь? Сердечный приступ! А-а-а-а... Складки жира снова закатались одна за другой.
Разговаривая, Мэгги курила коричневую сигаретку. Я таких раньше не видел. Она взяла ее из пачки на столе. Пачка была необычная - зеленая, с черными буквами и яркой цветной картинкой. Пока Мэгги заходилась от хохота и утирала глаза похожими на два молота кулаками, я незаметно вытащил одну сигаретку и прятал в боковой карман. Это называется - работать детективом.
Я подождал, пока колыхание жировых складок успокоится, и спросил:
- А как насчет Нарды?
Мэгги причмокнула губами и наморщила лоб:
- Нарды? Что еще за Нарда?
- Так, ничего. Ну что ж, у меня все. Спасибо.
- Ты закончил?
- Да, закончил.
- Хар-р-рашо. А теперь, Мак, я скажу кое-что. Прочисти уши и слушай.
Мэгги наклонилась вперед, и ее невероятных размеров груди расплылись по столу. Я невольно подумал о Лине. О Боже!
- Хватит тебе здесь сшиваться. Пришел, видите ли, да еще меня и допрашивает. Кое-какие мозги у меня пока остались, понял, наглец? Сгинь отсюда, и чтоб духу твоего здесь не было, ясно или нет?
Времени ответить не было. Дверь сзади отворилась, и вошел Мигель Меркадо. Тощий, как лезвие кинжала, в длинном, до колен, пиджаке и в облегающем трико. Он посмотрел сначала на меня, перевел взгляд на Мэгги и остановился в нерешительности:
- Извините. Не думал, что вы заняты.
Мигель вышел обратно в коридор, хлопнув дверью.
- До свидания, дорогая, - сказал я.
- Минутку, парень.
- Что?
- Я хочу, чтобы ты четко уяснил себе, что я имела в виду. Никакие допрашивающие меня нахалы мне здесь не нужны. И больше чтоб не приходил сюда.
- Постараюсь.
- Постараешься? Не вставай у меня поперек дороги, сосунок!
Я усмехнулся и вышел в маленький темный коридорчик. Сделал несколько шагов, затем так, чтобы слышала Мэгги, сказал:
- О, совсем забыл! - И почти вбежал в зал, где сидели посетители.
Лину я увидел сразу. Она сидела все за тем же столиком с почти нетронутым коктейлем. Я мигом пересек зал.
- Вот что, милая, хочешь мне помочь?
- "Милая"? - промурлыкала она. - Это, Шелл, уже лучше.
Но я смотрел на нее серьезно и внимательно. Лина поняла:
- Да, конечно. В чем дело?
- Если я не ошибаюсь, Мэгги сейчас будет звонить. Ты постарайся занять телефон и отвлечь ее. Но только не нарывайся на неприятности. Если увидишь, что это становится неестественным, сразу все бросай и занимайся своим делом. Поняла, милая? А сейчас действуй.
Она улыбнулась мне так, как будто обещала вечное наслаждение:
- Я поняла.
Итак, Лина направилась к двери, ведущей в офис Мэгги, а я выскочил на улицу. Машина моя была припаркована футах в тридцати - сорока от входа, но я к ней не пошел, а спрятался в тени и посмотрел направо вдоль Адоуб-стрит. Единственный автомобиль, который я успел заметить, как раз поворачивал на Чавез-Равин-роуд. Он шел на очень приличной скорости. По сути дела, я видел только задние огни, но мне этого было достаточно.
Я кинулся к "кадиллаку", врубил скорость и рванул следом. Дождь кончился, но дорога была мокрой, и "кадиллак" иногда заносило. Машина впереди свернула на Элизиан-Парк-авеню, а проскочив ее, - на бульвар Сан-сет. Наконец-то я рассмотрел эту машину. Новенький, только что купленный "кайзер" черного или темно-синего цвета. На Сансет пришлось немного отстать, но я держался так, что в любой момент мог ее догнать.
Когда "кайзер" свернул направо, на бульвар Глендэйл, я уже точно знал, что преследую Мигеля.
Глава 5
Черный "кайзер" свернул налево и поехал вверх по Дуан-стрит, еще одно звено цепи встала на место. Религиозная организация Нарды - Общество Ревнителей Истины Внутреннего Мира - судя по адресу, полученному мной от Сэмсона, располагалась как раз за этим подъемом. Дом 6417 по бульвару Сильвер-Лэйк.
Бульвар Сильвер-Лэйк получил свое название от находящегося рядом озера "От англ. - Серебряное озеро.". Дуан-стрит закончилась, и я не сомневался, что нужный дом находится где-то поблизости.
Проехав еще с полквартала, я увидел справа от дороги, за широкой зеленой лужайкой, большое двухэтажное здание. Ночью оно смотрелось как часть голливудской декорации для "Багдадского вора". Практически это был храм. Четыре круглых купола по углам, величественные шпили. На фоне темного неба они выглядели внушительно.
С дальней стороны к зданию подходила гравийная подъездная площадка, захватывавшая часть улицы. Сейчас она была едва видна. Но не успел я толком оглядеться, как с подъездной дорожки вылетел, громко урча, длинный седан и, провизжав шинами по асфальту, с левым поворотом выскочил прямо на нас. Водитель в машине передо мной резко затормозил, "кайзер" замер и лихорадочно засигналил и замигал фарами. Поравнявшись с ним, длинный седан остановился. Они закрыли фактически всю проезжую часть. Я мало что мог сделать в этой ситуации.
Остановившись в нескольких футах за "кайзером", я видел, как из него вышел Мигель, как он приблизился к дверце водителя другого автомобиля. Меня бросило в пот. Я никогда не считал себя тугодумом и тупицей и, как мне кажется, сейчас тоже правильно полагал, что в пятнадцати футах впереди меня идет небольшое совещание о том, как проделать маленькую круглую дырку в черепе частного сыщика Шелла Скотта. Может, я и ошибался, но меня этой ночью уже посещало чувство, что выйти из игры мы должны были вместе с Джорджией. Возможно, кто-то еще тешил себя такой надеждой. Но в одном, по крайней мере, я был уверен точно: я находился не у друзей.
Если бы только мой приятель Мигель посмотрел хорошенько назад или если бы кто-то узнал мой лимузин, то не представляю, как бы я объяснил свое появление в таком месте в такой час. Трудно бы было объяснить. Особенно с маленькой круглой дыркой в голове. Я, конечно, мог развернуться и уехать или проскочить вперед по обочине, но мне не хотелось пропустить в этом представлении ни одного акта.
Я сунул руку под мышку, вытащил свой тридцать восьмой и положил рядом на сиденье. Затем открыл бардачок и нашел там темную, видавшую виды шляпу и черные очки. У меня всего одна шляпа, темная. Для темных случаев. С некоторых пор я вожу ее с собой вместе с очками, потому что если ты следишь за кем-нибудь на улице, то идешь сначала без шляпы и без очков, потом их надеваешь, потом снимаешь очки, прячешь их в карман, и в результате тот, за кем следишь, ничего не подозревает. Итак, я напялил шляпу и нацепил очки, надеясь, что все обойдется. Такой маскарад позволяет мне скрыть хотя бы торчащие светлые волосы и лохматые несуразные брови.
Я не мог разобрать ни слова из того, что они там впереди говорили, но они все совещались и совещались. Несколько раз я вхолостую давил на акселератор, нажимал сигнал, в общем, усиленно изображал из себя нетерпеливого туриста. Я даже высунулся и, зажав язык зубами, прокричал:
