Хайнц Хене - Пароль - Директор
Чтобы выполненить приказ Москвы о формировании подполья, Елена Стасова обратила внимание на эту организацию. Из остатков группы Доймига наряду с несколькими молодыми коммунистами был создан подпольный коммунистический отряд самообороны, известный как М-Аппарат (военный). Его главой Стасова назначила спартаковца Хуго Эберлайна.
Вслед за тем Пятницкий отправил в Берлин подкрепление в виде опытных специалистов. В качестве заместителя руководителя Информационного отдела русский коммунист Миров-Абрамов прибыл в советское посольство в сопровождении двадцати пяти помощников и курьеров. В их задачи входило наблюдение за подготовкой Германской Коммунистической партии в гражданской войне. Вильгельм Пик, видный функционер коммунистической партии, а впоследствии президент Германской Демократической Республики, регулярно посылал ему свои сообщения, чтобы получать деньги из партийной кассы.
Одновременно ЗЕБ строил свою курьерскую службу. В Берлине создавали убежища, где коммунисты, находившиеся в розыске, могли скрываться от полиции. За несколько месяцев ЗЕБ превратилось в агентурный центр. Было сформировано несколько отделов (включая контрразведовательный), которые руководили целой армией информаторов, внедренных агентов и нигилистов, готовых в любое время выполнить свою задачу по организации долгожданного восстания.
В начале 1923 года московские пророки мировой революции узрели приближение "Германского Октября". В январе французские и бельгийские войска оккупировали Рур, и тут же как лесной пожар по Германии прокатилась волна недовольства. Это пассивное сопротивление очень скоро могло привести сломленную войной Германию на грань экономического краха, и вот тут-то, как полагали коммунисты, и возникал уникальный шанс превратить националистическое буржуазное сопротивление в восстание против правящих классов.
Москва ухватилась за такую возможность. Отдел кадров Коминтерна попросил разведывательную службу Берзина выделить пять - шесть офицеров, способных внести в подготовку немцев к революции армейский порядок. Берзин собрал команду, включавшую будущего генерала разведки Вальтера Кривицкого, и в январе 1923 года группа отправилась в Германию.
Из членов коммунистического "М-Аппарата" они образовали три отдельных группы. В самом "М-Аппарате" как таковом остались только люди, годные для воинской службы, которых сотрудники Берзина считали будущими руководителями Германской Красной Армии; разведывательный отдел ("N-Аппарат" (Nachrichten - разведка) - был образован, чтобы следить за политическими противниками, а контрразведка ("Z-аппарат", Zersetzung - разложение) внедряла агентов в полицию и армию.
Профессионалы русской разведслужбы были главным образом заинтересованы в секретах вражеской разведки. Львиная доля из миллиона долларов, выделенных в 1923 году Москвой на эту германскую авантюру, предназначалась разведывательным организациям и контрразведке. Подчиненные Берзина нашли энергичного помощника в сыне лейпцигского священника Гансе Киппенбергере, которого они сочли способным создать и возглавить эффективную агентурную сеть.
Молодой коммунист двадцати пяти лет от роду оказался фанатичным и талантливым организатором. Более поздняя запись в гестаповском списке подозреваемых сообщала: "Киппенбергер, 15. 1. 98., журналист, резидент ГПУ". Вскоре он стал ведущей фигурой в коммунистическом студенческом движении. Даллин утверждает, что "он до конца сохранил черты студента идеалиста".
Все произошло незадолго до того, как он стал ключевой фигурой в гамбургском коммунистическом подполье. Киппенбергер руководил деятельностью красных в гамбургском рабочем квартале Бармбек, где его и нашли люди Кривицкого. Он остался верен Бармбеку, но в то же время создал разведслужбу, которая устраивала его коммунистическое начальство. Вскоре в его распоряжении уже была эффективная сеть агентов. Бывший член коммунистической партии Рут Фишер вспоминала, что "под видом сочувствующих они внедрялись во вражеские организации, приобретали там влияние и таким образом получали доступ к закрытой информации. Связи между партией и её агентами в армии или полиции хранились в строжайшей тайне."
Люди из команды Киппенбергера помогали русским готовить первые бригады для грядущей гражданской войны. Многим активистам приказали оставить коммунистическую партию и вступить в один из "аппаратов". Они перебрались в "убежища" и оборвали все связи со своими друзьями. Их вооружали ручными гранатами, револьверами, на глухих окраинах или в отдаленных лесах занимались боевой учебой.
Едва сформировался первый костяк будущей военной организации, Москва направила в Германию вторую партию советских инструкторов. Тем временем создавалась военно-политическая организация, в которую входили коммунисты, годные к военной службе. Ключевые позиции в ней занимали сотни русских офицеров. Управлялась эта организация из размещавшегося в Берлине центрального штаба, в ведении которого находилось шесть районов; последние возглавляли проверенные немецкие коммунисты, но реальная власть была сосредоточена в руках советских офицеров-советников.
11 сентября 1923 года советское Политбюро рискнуло дать команду на восстание в Германии. Сопротивление немцев французским оккупантам в Руре заглохло, экономика рейха была почти разрушена, целостность государства находилась под угрозой. Коминтерн поспешил отправить человека, которому предстояло возглавить восстание. Это был Петр Алексеевич Скоблевский руководитель военно-политической организации, назначенный командовать "красным подпольем".
Бывший ремесленник Скоблевский, ставший генералом на гражданской войне, поднял по тревоге весь аппарат и открыл тайные арсеналы оружия. "Аппаратчик" Адольф Бурмайстер вспоминает, что "Саксония и Тюрингия должны были выступить первыми, затем Гамбург, Берлин и Рур. Это был профессионально составленный план военного путча."
Но восстание потерпело неудачу. В Саксонии и Тюрингии коммунисты совместно с левыми социал-демократами приняли участие в создании правительства Народного фронта. И только в Гамбурге красным революционерам удалось организовать выступления. Но они были так скудно вооружены, что восстание захлебнулось всего через 48 часов. Командовавший в Бармбеке Киппенбергер бежал и был тайно переправлен русскими товарищами в Москву.
Скоблевский не терял надежды на победу. Он привел в действие новый "Аппарат", самый беспомощный и криминализированный за всю историю германского коммунистического движения. Это был "Т-аппарат" (террористический), известный его противникам как "немецкий ЧК", поскольку его сотрудников готовили для выполнения их зловещей роли эксперты советской секретной полиции.
В начале октября 1923 года, действуя по приказу Скоблевского, наборщик Феликс Нойманн, которого один из современников описывает как "жалкое создание с кислым выражением бледного сморщенного лица", собрал банду головорезов и политических фанатиков. Этим потенциальным плачам предстояло сводить счеты с предателями из рядов ГКП и уничтожать известных антикоммунистов.
Первым в их списке был Ганс фон Сект, генерал Рейхсвера и начальник штаба сухопутных войск, самый могущественный человек в Германии того времени. С двумя стрелками Нойман пробрался в Тиргартен и залег в засаде, поджидая Секта во время его утренней прогулки. Вся троица укрылась в кустах и стала ждать. Однако в нескольких метрах от них лошадь Секта неожиданно испугалась и шарахнулась в сторону, Нойман потерял самообладание и вместе со своими террористами сбежал.
Потом Нойман загорелся другой идеей: уничтожить классовых врагов при помощи кроликов, зараженных бациллами. Он заразил холерой капустные листья и скормил их кроликам, а затем долго ждал результатов своего эксперимента. Но кролики были явно лишены революционного запала и становились только толще и жирнее. Однажды этому пришел конец: их съели голодные товарищи. Впоследствии загадка раскрылась: полученные от аптекаря, которому Нойман успел порядком надоесть, бациллы холеры оказались безвредным веществом, спрятанным в зловещей упаковке.
Насмешки товарищей подвигли Ноймана на новые подвиги. В Берлине он со своими "аппаратчиками" напал на парикмахера Рауха, члена компартии, которого партийное руководство подозревало в сотрудничестве с полицией. Тот был тяжело ранен и умер. Однако именно эта выходка привела к провалу всей преступной группировки. Нойман сбежал на юг Германии, где его во время пьяной драки и забрала полиция. Во время допроса он неожиданно стал бахвалиться своими подвигами.
В кармане у Ноймана полиция нашла адрес конспиративной квартиры в Берлине, где ему предстояла встреча со Скоблевским. Детективы направились туда и обнаружили русского наставника Ноймана. Алексей Скоблевский вышел из игры. В 1925 году он вместе с некоторыми другими руководителями террористов предстали перед Трибуналом защиты республики. Его, Ноймана, и ещё одного террориста приговорили к смерти, которой им, однако, удалось избежать, а их подручные отправились в тюрьму.
