Бретт Холлидей - Смерть в шутовском колпаке
— Как видите, я мало чем смогла помочь вам,— заключила она.
— А теперь,— она с виноватым видом прикоснулась своей пухлой ручкой к рукаву детектива,— вам придется извинить меня, мистер Шейн. Меня ждут, и боюсь, что мой кавалер вряд ли способен правильно истолковать мое продолжительное отсутствие.
Селия Мур, несомненно, была профессионалом. Ее исчезновение со сцены было одновременно интригующим и естественным. Однако Шейн все же успел разглядеть характерную фигуру Джаспера Уиндроу, маячившую у входа за кулисы. По случаю премьеры спутник мисс Мур был облачен в официальный вечерний костюм с франтоватым белым галстуком, подпиравшим его массивный подбородок.
— Ну и что вы думаете обо всем этом?— запальчиво спросил Фрэнк Карсон.
— Может быть, Нора оставила записку персонально для вас?— предположил Шейн.— Насколько я понимаю, вы еще не осматривали ее уборную?
— Я же объяснил вам, что у меня совершенно не было времени,— рявкнул было Карсон, но на его озабоченном лице появился отсвет надежды — Иногда она действительно поступает подобным образом. Пожалуй, мне следует пойти проверить ваше предположение.
Уборные участников спектакля находились этажом ниже. Филлис и Шейн спустились вслед за Картоном по ветхой деревянной лестнице, которая вела в подсобные помещения театра. Здесь было холодно и сыро.
Карсон с лихорадочной быстротой осмотрел столик перед большим зеркалом, на котором в беспорядке были разбросаны кисточки, гребешки, коробочки с гримом.
— К сожалению, ничего,— разочарованно произнес он спустя минуту-другую.— Вероятно, Нора только начала гримироваться, когда нечто непредвиденное заставило ее изменить свои планы.
— Возможно, ваша супруга просто не пожелала показать свою слабость перед лицом мисс Мур,— предположил Шейн,— а когда та покинула помещение, Нора поняла, что она не в состоянии выйти на сцену, и предпочла возвратиться в отель.
— На мой взгляд, все эти ваши умозаключения весьма мало правдоподобны,— возразил Карсон, нетерпеливо теребя пальцами свои длинные черные волосы.— В каком бы состоянии ни пребывала Нора, абсолютно невероятно, что она пошла бы на то, чтобы поставить под угрозу успех премьеры. В любом случае она обязательно предупредила бы Кристину, чтобы та успела подменить ее.
— Трудно быть в чем-то уверенным до конца,— поморщился Шейн — Мисс Мур намекала на то, что ваша жена не слишком жаловала свою дублершу
Карсон предпочел не отвечать на это не слишком тактичное замечание. Пожалуй, впервые за весь сегодняшний вечер он казался относительно спокойным. Его глаза уверенно встретили взгляд детектива.
— Вы слабо представляете себе мир театра,— произнес он презрительно.— Подозрительность, интриги, амбиции — всего этого хватает в нем с избытком. Нора не была исключением. Она подозревала, и не без оснований, что Кристина подкапывается под нее. Но какими бы ни были их личные взаимоотношения, каждая из них была готова на все ради успеха сегодняшнего спектакля.
Шейн задумчиво ущипнул себя за ухо.
— Что же, после сегодняшнего спектакля я вполне понимаю ее чувства. Кристина могла стать серьезной соперницей для вашей жены. Нужны были очень веские основания, чтобы решиться выпустить ее вместо себя на сцену. И тем не менее ваша жена наверняка рассчитывала, что успеет вернуться в театр ко времени своего выхода.
— Думаю, что в этом вы правы,— не слишком уверенно произнес Карсон,— хотя, с другой стороны, какого черта ей вообще понадобилось исчезать из театра? Она отлично понимала, что у нее практически не было времени.
Шейн оставил свое ухо в покое и принялся массировать подбородок.
— Так или иначе что-то должно было произойти,— изрек он.— Или же ваша жена посчитала, что всплыло некое новое обстоятельство, могущее пролить свет на загадку смерти ее отца. Возможно, она рассчитывала быстро разыскать меня и успеть к выходу на сцену.
Фрэнк Карсон драматически развел руками.
— Не могу ничего сказать, ну буквально ничего,— продекламировал он,— но обещаю увидеться с вами, как только приведу себя в порядок и надену что-нибудь приличное вместо этого дурацкого балахона. А пока прошу меня извинить,— он еще раз развел руками.
Оказавшись вне стен театра, Филлис и Шейн одновременно вдохнули свежий ночной воздух, показавшийся удивительно чистым после затхлой атмосферы кулис.
— Трудно понять, как может произойти что-нибудь дурное в такую чудесную ночь,— прошептала Филлис, глядя на усыпанное звездами небо — Не слишком ли все мы драматизируем ситуацию, Майкл?
— Нет,— коротко бросил Шейн.
Филлис поморщилась, но тем не менее ускорила шаги, стараясь не отстать от мужа.
— Но, Майкл, разве не естественно, что Нора в конце концов поняла: после случившегося с ее отцом она просто физически не в состоянии удачно сыграть в сегодняшней премьере. К тому же она, вне всякого сомнения, сознавала, что Кристина Форбес способна заменить ее без малейшего ущерба для спектакля.
— Ты еще меньше моего знаешь об актерах, моя дорогая,— улыбнулся Шейн.— Они способны скорее расстаться с жизнью, нежели с выигрышной ролью.
Он свернул на проезжую часть улицы, стараясь обойти скопление людей, все еще толпившихся перед зданием оперы, и произнес как бы про себя:
— Должно было произойти нечто из ряда юн выходящее, чтобы Нора Карсон сознательно решилась на такой шаг.
Эурека-стрит была по-прежнему заполнена гуляющими, намеревавшимися, по-видимому, достойно завершить удачно начатый вечер. Люди переполняли тротуары, медленно дрейфовали от дансингов к казино, заглядывая по пути в будки гадалок или в многочисленные уличные фотоателье, где для привлечения клиентов уже были припасены живописные одежды времен золотой лихорадки. Множество людей толпилось и перед зданием Теллер-хауза, штурмуя двери клуба, где вот-вот должна была начаться ночная развлекательная программа.
У входа в гостиницу их окликнул Патрик Кесэй, прогуливавшийся в ожидании друзей по дощатому помосту, сооруженному для почетных гостей города. Убедившись, что его заметили, Кесэй легкомысленно спрыгнул вниз и едва устоял на ногах, ухватившись за плечо случайно подвернувшегося прохожего. Это, однако, не помешало ему с достоинством приветствовать супругов, не выпуская изо рта наполовину выкуренную сигару.
— Ну как, нашел время взглянуть на мертвое тело?— первым делом поинтересовался Шейн.
— Оставался на месте преступления, пока тело не отправили в морг, минут десять тому назад,— успокоил его Кесэй.— Хотя черт меня возьми, если я понимаю, зачем это тебе понадобилось. Ну видел я, как нашли камень, которым, по-видимому, прихлопнули папашу твоей барышни. Дальше что? По-моему, так пустая трата времени.
— Наша девица присутствовала при этом?
— Никаких девиц там и в помине не было,— вздохнул Кесэй,— даже самых завалященьких.
— А ты отправился на место сразу же после нашего разговора?
— Сразу же, как мы и договаривались.
— Тогда нам и вправду не остается ничего другого, как вернуться в гостиницу,— решил Шейн.
Выставив вперед правое плечо, он легко проложил себе дорогу сквозь густую толпу, собравшуюся у входа. Филлис и Кесэй по мере сил старались не отстать от него. Это оказалось далеко не просто, и они смогли присоединиться к Шейну уже после того, как тот успел побеседовать с портье и двинулся к парадной лестнице, облицованной красным деревом.
— Есть новости?— отдышавшись, спросила Филлис.
— Портье не видел миссис Карсон с обеда,— хмуро сообщил Шейн.— Впрочем, это ровным счетом ничего не значит, учитывая, какая суматоха царила весь вечер в отеле. Нора могла десять раз подняться в свой номер и снова покинуть отель, и ни одна душа не обратила бы на нее внимания.
— Кстати, ключа от номера на месте не оказалось,— добавил он, когда компания миновала первый пролет лестницы.
Они свернули в обшитый дубовыми панелями коридор, отыскивая нужный им номер.
— Кажется, здесь,— пробормотал Шейн, указывая на одну из дверей.— Номер 123.
Ни один луч света не пробивался из-под двери или сквозь замочную скважину.
Детектив постучал. Стук показался необычно громким на фоне тишины, стоявшей в коридоре. Только из расположенного этажом ниже ночного клуба доносились звуки музыки и беспечный смех веселящихся посетителей.
Шейн нахмурился и уже не стесняясь забарабанил кулаком в дверь.
Филлис поежилась, чувствуя себя весьма неуютно.
В широком коридоре стоял легкий запах тления, свойственный помещениям, пустующим большую часть года. До какого-то момента он воспринимался как своеобразный аромат истории, добавляющий тонкий шарм в атмосферу праздника. Но сейчас, после всех событий минувшего вечера, он казался угрожающим и враждебным, как и тишина, по-прежнему царившая в номере и в коридоре.
