Питер Чейни - Такие вот дела
– Значит, ее мужа вы не видели? – осведомился О'Дэй. – А кто-нибудь видел его?
Меллинз покачал головой.
– По-моему, нет. Здесь это часто бывает, потому что дежурная всегда чем-то занята. Наверное, когда им подали машину, он сразу вышел и сел в нее, а она уладила все дела по счету и последовала за ним. Поэтому никто его не видел – это бывает в таком месте.
О'Дэй кивнул.
– Еще один вопрос. В какой гараж вы отнесли записку?
– К Чейлонерам, в какой же еще, нужно ехать по главной дороге, а потом повернуть налево, в сторону Дортмута. Это 500-600 метров, там всего пара строений. Молодой Чейлонер с войны занимается ремонтом машин. Хороший работяга. Раньше был в этих моторизованных войсках.
– Во сколько закрывается гараж? – спросил О'Дэй.
– Да когда как. Обычно они работают до половины восьмого, до восьми. Но если там закрыто, а вы хотите поговорить с ними, то они живут во дворе рядом.
– Отлично, – сказал О'Дэй. – Давайте выпьем…
* * *
После второй порции виски О'Дэй ушел из "Грин Эпл", направился к главной дороге и вскоре нашел гараж. Молодой Чейлонер работал в мастерской. Он хорошо помнил этот случай.
– Не часто мы получаем вызов пойти и привезти сюда машину, обычно они приезжают сами. А тут записка и указания. Это была личная машина. Мне пришлось повозиться с ней.
– Какой марки?
– Американский "бьюик", руль с левой стороны. Новенькая, еще не прошла и семи тысяч. Я привел ее в порядок и пригнал назад в Сейбл, поставил во дворе, а ключи оставил в приемной.
– А у вас сохранилась эта записка с указаниями по ремонту? – просил О'Дэй. – Если бы вы смогли найти ее, – добавил он с улыбкой, – это обошлось бы мне в пять фунтов.
– Мы всегда вешаем их, особенно такие, на гвоздь в мастерской. Может быть, она там. Их там немного – у нас сейчас мало работы, – печально усмехнулся он.
– Так давайте посмотрим.
Они пошли в угол мастерской, где в стене торчал длинный гвоздь, а на нем пачка бумаг – штук двадцать – старые счета, запачканные краской. Молодой человек стал снимать их. Записка была последней.
– Вот, сэр, – сказал он. – Это самая легкая работа за пять фунтов.
Он отдал записку О'Дэю, и тот положил ее в карман.
– Хорошая работа. Вот пять фунтов. Может быть, завтра завезете сюда мою машину и посмотрите, что там нужно сделать. Вот ключи.
Молодой Чейлонер сказал:
– Сегодня мне повезло.
Он ухмыльнулся.
– В следующий раз поеду на скачки в Ньютаун Аббот и немного поиграю.
– Конечно, надо попытать счастья, если везет. Пока.
О'Дэй, не спеша, пошел в отель. В приемной он спросил девушку:
– Могу я заглянуть в регистрационный журнал?
– Пожалуйста, мистер Шеридан, – ответила девушка. – Мистер Джеймс сказал, что вы, наверное, захотите сделать это.
О'Дэй стал листать страницы журнала и вскоре нашел то, что нужно. Это было 22 дня назад. Заказ на двухкомнатный номер для "мистера и миссис Теренс О'Дэй". Он вздохнул, закрыл журнал, поблагодарил девушку и пошел в свой номер. Там он включил свет и позвонил, чтобы принесли виски с содовой. Потом вынул листок из кармана, подошел к свету, взглянул и свистнул. Записка была совсем неинтересная: "Пожалуйста, прочистите свечи, приведите в порядок карбюратор, если знаете как, заправьте бак бензином и налейте воды. Подкачайте соответственно шины, проверьте масло. Когда приведете машину назад, оставьте ключи в приемной".
Не очень интересно, подумал О'Дэй. Но вот что было действительно интересно: записка была написана тем же человеком, который оставил ему дома письмо, Николасом Нидхэмом.
О'Дэй сел в обитое ситцем кресло. Было чему удивиться. "Черт побери!" – воскликнул он.
III
О'Дэй приехал домой во вторник в шесть вечера и поднялся к себе. Писем не было. Он снял пальто, налил себе виски с содовой, отнес в спальню и лег. Он глядел в потолок и размышлял, стараясь объяснить эту странную связь Мерис с Нидхэмом. Собственно, это нетрудно понять, так как, несмотря на свою суровость и аскетизм, Нидхэм был всего лишь человек, и вполне мог увлечься Мерис, если она этого захотела. Интересно, как они встретились, и почему Мерис выбрала общество Нидхэма для своего приключения в Себл Инн? Нетрудно было вовлечь его в это. Она, наверное, знала Сейбл Инн, возможно, была там раньше. И эта идея – написать в журнале фамилию О'Дэя – показалась ей очень забавной. О'Дэй усмехнулся. У него хватило юмора оценить это.
Резко зазвонил телефон. Это был Мак Квайр. О'Дэй сказал:
– Послушай, Мак. Сделай мне одно одолжение. Для меня лично.
– Ясно. Еще одно личное дело. Что ты задумал? Опять чьи-то неприятности? С кем ты возишься?
– На этот раз ни с кем. У меня самого большие неприятности. Пытаюсь выкрутиться.
– Чем я могу помочь тебе, Терри?
– Во время войны ты был связан с группой ребят из американской разведки, которые работали у нас в Англии. Помнишь?
– Ну и что?
– Всего лишь то, – продолжал О'Дэй, – что среди них был один хороший парень по имени Николас Нидхэм, полковник. Этот Нидхэм был здесь, заходил ко мне на работу и оставил письмо и деньги. Он хотел, чтобы я проделал для него работу частным образом. Но Нидхэм не застал меня, он в тот же вечер уехал в Африку по очень секретному делу. Когда я приехал в контору, то узнал, что случилась неприятность. Моя дура-секретарша, заливая сургучом пакет, случайно подожгла это письмо, очень растерялась, и оно сгорело. Но я все же кое-что знаю. Я знаю общую суть дела. Он хотел, чтобы я связался с одним его другом и, насколько я понял, спас бы его от большой беды. Я также знаю, что подружились они там, где жил Нидхэм во время войны. Если бы ты мог мне сказать, где это было, Мак, я бы нашел эту неизвестную личность и установил бы с ней контакт.
– Прекрасно. Нет ничего проще. У нас сохранились списки по местам работы всех секций на случай надобности. Я позвоню тебе сегодня вечером или завтра утром, в общем, как успею.
– Большое спасибо, Мак, – сказал О'Дэй.
Он положил трубку, допил виски, заложил руки за голову и уснул.
Проснулся он в полночь, посмотрел на часы, зевнул, потом встал, пошел в ванную и оделся: надел смокинг и мягкую черную шляпу. Он сел в машину, поехал к Пикадилли и вскоре остановился на Беркли-стрит. Там О'Дэй прошел через площадь, свернул во двор и вошел в Пименто-клуб.
Пименто-клуб – это одно из таких заведений, которые еще существуют благодаря своему владельцу, обладающему острым нюхом на бизнес и чувством юмора, к тому же достаточно благоразумному, чтобы не допускать слишком много недозволенного в своем клубе.
Члены этого клуба – люди самые разнообразные, так же, как и его убранство, смутно различимое в свете розовых абажуров. Это были всякие люди: вполне приличные, не совсем приличные и средние между теми и этими.
Здесь был маленький оркестр, который хорошо играл, если не очень уставал, 12 официантов, усвоивших, что не стоит подвергать себя ненужному риску и что помалкивать – это самое милое дело. Здесь был хорошо оборудованный бар в конце дансинга, прямо за оркестром.
О'Шонесси, бармен, безупречный в своей белой куртке, стоял, подпирая стенку бара, пытался подавить зевок и думал, что спать уже слишком поздно, а делать бизнес еще рано, так как время бизнеса в Пименто было от часа до трех ночи, а почему – это никто не знал. О'Дэй заказал большую порцию виски с содовой. О'Шонесси сказал:
– Давно мы не видели вас, мистер О'Дэй. Наверно, вы были очень заняты.
О'Дэй сел на высокий табурет.
– Да, очень. Вы сегодня видели Веннера или его жену?
О'Шонесси покачал головой.
– Я их обоих не видел уже целый месяц. Мистер Веннер, бывало, часто заходил. Может быть, ему надоело это место?
О'Дэй закурил и спросил:
– Сколько он задолжал в баре?
О'Шонесси грустно улыбнулся.
– Он ничего не должен, мистер О'Дэй. Официально все должен я. Мистер Мануэлло не разрешает заводить здесь счета. Плати наличными. В ресторане иногда разрешается, а здесь – нет. Поэтому я уж как-то выкручиваюсь.
– Сколько он должен? – спросил О'Дэй.
– Пятнадцать с половиной фунтов, – ответил бармен. – Я надеюсь еще увидеть мистера Веннера. Я бы мог потерпеть с деньгами. Раньше он всегда платил.
– О'Дэй сунул руку в карман, отсчитал 15 фунтов и положил на бар. Еще положил фунт сверху и сказал:
– Десять шиллингов вам. Где Мэйбл?
– В комнате для дам, – ответил О'Шонесси. – Она достала новый набор косметики, американский: помаду "редвол" и все такое, и теперь она выглядит – нет слов.
– Передайте, что я хочу поговорить с Мэйбл. Я буду в дансинге, за столиком в углу. И закажите мне что-нибудь поесть, О'Шонесси, отбивные или что там есть, может быть, бифштекс. И для нее тоже.
