Френсис Уилсон - Прикосновение
Да и к тому же Алан Балмер был уже занят.
Маленькая, приятная, вполне респектабельная фантазия - единственное, что ей сейчас оставалось. Сильвия подумала, что неплохо бы позаботиться о своей репутации, и криво усмехнулась.
Она вернулась на кухню. Джеффи еще сидел за столом и скреб ложкой по дну тарелки. Сильвия налила ему стакан молока.
- Хорошо, малыш... - прошептала она, ласково поглаживая пальцами вьющиеся волосы мальчика, пока тот большими глотками пил молоко. - А сейчас мы умоемся и отправимся к доктору Балмеру, пока в его приемной еще не очень много людей.
Джеффи не обращал на нее никакого внимания. Он покончил с молоком и разглядывал дно стакана.
"В один прекрасный день ты будешь разговаривать со мной, Джеффи, будешь называть меня мамочкой..." Сильвия поцеловала его в лоб. Как могла она так сильно любить это существо? Существо, которое даже не ощущало ее присутствия?
"Ты будешь, черт побери. Ты будешь!"
Ярко освещенная приемная была переполнена людьми самого разного возраста, вида и роста. Регистраторша сказала Сильвии, что доктор Балмер подчеркнул имя Джеффи и их сейчас же пригласят в кабинет. Двое малышей при виде Ба подняли крик, и вьетнамец вышел, чтобы подождать в машине. Сильвия села напротив дамочки, одетой в дешевое синтетическое платье и с плохо скрываемой завистью разглядывающей ее изящную курточку от Альберта Нитока.
"Все равно это тебе не подошло бы, милочка", - мысленно усмехнулась Сильвия, прижав к себе Джеффи.
Маленькая девочка лет четырех-пяти, с голубыми глазами и светлыми прямыми волосами подошла к Джеффи. Некоторое время она рассматривала его в упор, а затем вдруг сказала:
- А я здесь с мамой, - и указала пальчиком на женщину, сидевшую в другом конце комнаты и углубившуюся в чтение журнала. - Вот это моя мама.
Джеффи посмотрел поверх ее левого плеча и ничего не ответил.
- Моя мама больна, - сказала девочка громко, - а твоя мама тоже больна?
Для Джеффи эта девочка была всего лишь предметом обстановки - он не уделил ей ни малейшего внимания, - однако ее громкий голос привлек внимание других пациентов. В комнате стало тихо - все ждали, что же все-таки ответит Джеффи, но мальчик молчал. Сильвия закусила губу и вся напряглась, стараясь найти выход из создавшегося положения. Но маленькая девочка сделала это за нее.
- У моей мамы болит животик, - выпалила она, - вот мы и пришли к доктору. Моя мама все время бегает в туалет.
В приемной раздался сдержанный смех, женщина, покраснев, отложила журнал и вывела маленькую девочку из приемной.
Джеффи не засмеялся и даже не улыбнулся.
Вскоре их вызвали в кабинет для осмотра. Сильвия посадила Джеффи на стол и раздела его до трусиков, которые, кстати, оказались сухими. Джеффи обычно ходил сам в туалет, но если он был чем-то сильно занят или находился не дома, то просто мочился в трусы. Няня измерила ему температуру, сказала, что она в норме, и велела немного подождать. Алан пришел через десять минут. Он улыбнулся Сильвии и наклонился к Джеффи.
- Значит, ночью у тебя было все в порядке, малыш? Животик больше не болел? Ну-ка, ложись и покажи мне его.
Обследуя Джеффи, он продолжал разговаривать с ним так, как если бы перед ним лежал обычный восьмилетний мальчик. Что сразу же понравилось Сильвии в манерах Алана - так это его подход к Джеффи. Большинство врачей, с которыми она имела дело, тщательно и осторожно обследовали мальчика, но никто и никогда не разговаривал с ним на равных. Они беседовали с ней, а не с Джеффи. "И в самом деле, чего с ним говорить, если он не слушает и не отвечает?" И Сильвия не замечала этого до того самого дня, когда Джеффи упал и разбил себе локоть, и им пришлось ехать к Алану. Сильвия была уверена, что у мальчика перелом, и бросилась было с ним в больницу к своему дяде Лу, но потом вспомнила, что Лу в тот момент находился в отпуске. Зато его бывший компаньон доктор Балмер был на месте. Сильвия и Балмер познакомились несколько лет тому назад в приемной дяди Лу. Тогда ей еще ничего не было известно об Алане, кроме того, что дядя как-то обмолвился о нем, будто бы он "очень толковый". И вот теперь Сильвия отважилась показать Джеффи этому "толковому доктору".
Короткий визит к нему стал для нее самым настоящим откровением. Аутизм Джеффи нисколько не смущал Алана. Он обращался с Джеффи как с нормальным человеческим существом, а не с чурбаном, лишенным слуха, зрения и речи. Когда он говорил, в его голосе чувствовалось уважение, пожалуй даже почтение к больному, ведь он обращался к иному человеческому существу. И это не было театральной позой. Сильвия чувствовала, что подобная манера общения с людьми органически присуща этому человеку. Когда Алан поднял Джеффи со стула, тот на мгновение прильнул к нему. И это решило все. С тех пор одному только доктору Алану Балмеру было дозволено лечить Джеффи.
Дядя Лу немного обиделся, узнав, что Алан обследовал Джеффи, но эта обида была сущим пустяком по сравнению с тем взрывом негодования, который последовал после того, как Сильвия передала историю болезни Джеффи в клинику Алана...
И вот теперь она вновь наблюдает, как "толковый доктор" ощупывает и простукивает животик Джеффи. С годами Алан становился все красивее. Седина коснулась его темно-каштановых волос, что, впрочем, ничуть не старило их обладателя. Напротив, он стал выглядеть еще более импозантно. Алан отвечал идеалу мужчины: высокий, стройный, с длинными ногами и проницательными темно-карими глазами...
- Ты молодчина, Джеф, - сказал Алан, усадив мальчика на стол. - Однако ты начинаешь толстеть. - Он сел рядом, нежно обнял Джеффи за плечи и повернулся к Сильвии: - У него слегка вздут животик. Он очень быстро глотает пищу?
- Втягивает, как пылесос.
- Вы не можете проследить за тем, чтобы он ел помедленнее?
- Легче сказать, чем сделать.
- Надо либо уменьшить порции, либо сделать так, чтобы он больше двигался.
- Пожалуй, я запишу его в скауты, - ответила Сильвия с едва заметным оттенком иронии.
Алан почувствовал саркастическую нотку в ее ответе и вздохнул:
- Да, я знаю - легче сказать, чем сделать.
Они понимали друг друга. В течение ряда лет Сильвия и Алан сообща заботились о Джеффи и легко находили общий язык в случае редких радостей и частых огорчений в жизни с умственно-неполноценным ребенком.
- Я попытаюсь, - сказала она. - Может быть, я буду просто больше гулять с ним.
- А он-то будет гулять?
- Конечно, если я стану водить его за руку и рядом не окажется Ба.
- Ба?
- Да. Ба ужасно портит его: все время таскает на руках. Поэтому, когда вьетнамец поблизости, ножки Джеффи не работают.
Алан рассмеялся.
- Ну что ж. Что бы вы ни заставили его делать - все пойдет на пользу.
Сильвия принялась одевать Джеффи, пока Алан возился с бумагами.
- Я хочу поблагодарить вас за то, что вы заехали ко мне прошлым вечером, - сказала она, вспомнив, как была поражена, когда, открыв дверь, увидела его на пороге. - Сожалею, что вызов оказался напрасным.
- Совсем не напрасным. Нам обоим лучше спалось в ту ночь.
- Да, кстати, по поводу домашних визитов: вы часто посещаете одиноких вдов?
Сильвия любила смотреть, как Алан краснеет. И на этот раз он не разочаровал ее.
- По правде сказать, да. Здесь неподалеку живет одна маленькая старушка - она прикована к постели после нескольких инсультов. Я навещаю ее раз в месяц.
- А как насчет молодых дам?
- Все зависит от характера болезни. Вообще-то в домашней обстановке лечить очень неудобно.
Сильвия подавила улыбку. "Бедняга, он так старается сохранять холодный и официальный вид".
- А что, если у нее чесотка, вылечить которую способны только вы?
Он улыбнулся немного лукаво:
- Я посоветовал бы ей принять ванну. Или холодный душ.
Она засмеялась. Ей так нравилось, что при всей его старомодной чопорности и неколебимой устойчивости, он все же обладал и чувством юмора.
- Да, кстати, - спросил Алан, пока Сильвия смеялась, - приглашение на вечер еще в силе?
- Так вы все-таки сможете прийти? - Ее охватило радостное чувство.
- Да, сможем. Поначалу я думал, что мы заняты, но потом выяснилось, что это не так.
- Чудесно! В девять часов, без смокинга.
- Мы будем.
- Отлично. В таком случае, я смогу затащить вас к себе наверх и показать кое-что из моих японских эротических гравюр.
Алан смотрел на нее открытым взглядом, в выражении его лица чувствовалась легкая досада.
- Знаете, в один прекрасный день я могу принять ваш вызов.
"Не осмелитесь!" - Сильвия уже готова была произнести эти слова, но в последний момент прикусила язык.
- Разве я вас пугаю? - спросила она, открыв дверь смотровой комнаты и подтолкнув в нее Джеффи. - Счастливо вам съездить в Вашингтон. Жду вас в субботу вечером.
Поднимаясь в холл, Сильвия размышляла над тем, почему она так всполошилась, когда Алан сказал ей о "вызове". Скорее всего она просто не хотела ответных действий с его стороны, понимая, что значительная доля его очарования состоит именно в недоступности. И именно это свойство выделяло его среди многих знакомых ей мужчин, таких, как некоторые друзья Грета и мужья ее подруг, норовившие "утешить" ее после кончины мужа. Но их представление об утешении всегда было связано с постелью. В то время у нее на многое раскрылись глаза. С тех пор у Сильвии были увлечения, но ни с кем из них она не имела близких отношений.
