С Птаха - Городская магия
- Может Монаков и прав, надо из этого серпентария в суд уходить... Совещание было. Бригада целая, 10 человек, столичной охранки наехали к нам, ещё и представителя Интерпола прицепом привезли. Запросили данные за три месяца по неопознанным трупам (у нас же трупов таких не пересчитать!)... ещё ерунды всякой. Да с такой секретностью страшной - ни к чему, ни почему просто вынь да полож. Я, ведь знаешь меня, процитировал им Закон "О прокуратуре", и говорю - уважаемые - мы вам содействие должны оказывать, а никак не работать за вас - вот вам пропуск, вот вам допуск - и трудитесь. А у следственного отдела - другие цели и задачи!
- Сильно сказано! - Сергеич пожал мужественную руку прокурорского работника, Прокопеня тоже улыбнулся. Он ощутил, что дело изобличения бабы Дуси попало в надежные руки.
****
Новый день начался практически так же, как закончился предшествующий. То есть с пронзительного женского крика.
- Сережа... Сережа.... Сережа ... - на распев кричал какой-то знакомый женский голос.
Возвращаться к реальности не хотелось.... Прокопеня обвел глазами аккуратный гостиничный номер, взглянул на часы - было около семи утра:
- Кто я? Где я? Зачем я здесь? Какова моя цель? Есть ли у неё позитивные последствия? - задал себе Игорь Николаевич стандартный набор вопросов из психологического тренинга, но смог ответить только на первый и то не вполне уверенно, и подошел к окну...
Кричала давешняя пышечка-банкирша, несмотря на солнечное утро и практически наступившую весну на ней было норковое манто, небрежно наброшенное прямо на что-то черное и кружевное - не то пеньюар, не то ночную рубашку. Из дверей гостиницы появился молодой человек, черный костюм и наушник выдавали в нем представителя секьюрити, взял даму под локоть и завел в отель.
Любопытный Прокопеня, как выяснилось он спал не раздеваясь, решил выйти в коридор, что бы осмотреться на местности и прямо в дверях номера столкнулся с Алом. Действительно Джеймс Бонд - усмехнулся он про себя - безукоризненно одет в черный пуловер с эмблемой Ротари - клаба и шелковый шейный платок, тщательно выбрит и совершенно не возмутим. Только бледность и синеватые тени под глазами напоминали о долгой вчерашней ночи.
- Похоже, что-то стряслось, - Ал жестом пригласил Игоря Николаевича следовать за ним.
Комната, куда они вошли, служила конференц-залом. В центре стоял длинный стол, обрамленный кожаными креслами. На его удаленном краю просматривал какие-то бумаги и попивал что-то из большей расписанной иероглифами фарфоровой чашки Сергеич, на другом краю стоял поднос с фарфоровыми чашечками поменьше, в них был кофе, одну из них Ал передал Прокопени, другую взял сам...
К запаху кофе в комнате примешивался терпкий запах каких-то явно дорогих духов. Его источала шуба банкирши, сама же Нелличка тихонько всхлипывала в кресле где-то по середине комнаты, отирала слезы гостиничным полотенцем и безнадежно протягивала свободную руку с унизанными колечками пухленькими пальчиками, в сторону Сергеича:
- Что же теперь делать? Ну что? Куда он мог деться? - причитала она сквозь слезы.
Сергеич посмотрел на даму, потом на прихлебывавших кофе мужчин, поднял одну бровь и с подчеркнутой серьезностью объяснил ситуацию:
- Монаков .... Исчез. Растворился в воздухе. Грустная, но поучительная история.
Неличка наконец обратила внимание на свежих слушателей и запричитала с новой силой, повторяя рассказ о происшествии:
- Костенька вчера от меня вышел на минутку.... - дама всхлипнула, за....за...за хлебом, и нету... Я его проводила до лифта... Хотела в окно ему помахать, а он так из подъезда и не появился, и не вернулся...Только вот плащ остался, - действительно, в соседнем кресле лежал плащ Монакова.
- Надо, видимо, в милицию обратиться, - Ал, неординарное предложение исходило именно от него, вынул изо рта жевательную резинку, прилепил к чашке и теперь внимательно разглядывал этот авангардный шедевр, а Прокопеня чуть-чуть не обжегся кофе и закашлялся...
- Лучше уж сразу, в прокуратуру - так надежнее, - Кастаньеда, уже в партикулярном платье, вошел тихо и успел услышать "грустную историю". Говорил он тоже совершенно серьезно, только покраснел и сильно сопел.
- Пусть уж лучше Сережа по своим каналам поищет, - любвеобильная подруга покойного авторитета не доверяла официальной власти.
- Всенепременнейше. И доставлю к вашим ногам, вызовите Нелличке Владимировне такси... или пусть из ребят с охраны кто-нибудь её отвезет домой - а то у неё стресс, - Сергеич опустил бровь, и уже с трудом сохранил серьезность.
- Ой, Сережа.... Спасибо тебе. Ты меня просто спас, ну ты мне сразу ведь позвонишь, да ????? - Нелличка написала на ближайшем листке номер телефона, протянула Сергеичу и была уведена - все так же под локоток кем-то из охраны... После чего Ал иронично улыбнулся, а остальные с облегчением рассмеялись.
- Ну Монаков, ну гусар! Помнишь, на прошлый новый год мы его с мусорным ведром, в тапочках около дома подобрали и на дачу к Ярцеву поехали. А его дамочка тогдашняя все телефоны в милиции побила, до шефа моего дошла даже... Сан Саныч вспомнил прецедент и снова засмеялся. Где-то в недрах плаща Монакова зазвенел мобильник.
- Вот красавец, хоть бы трубу взял с собой...
Сергеич вдруг как-то резко перестал смеяться, и хотя глаза его были по-прежнему широко открыты, стали чужим и отрешенным. Он механически чиркнул спичкой и прямо от одного огонька прикурил и зажег индийскую курительную палочку в подставке на столе, стал всматриваться в дым и говорить чужим и каким-то далеким голосом:
- Я вижу как он выходит, целует ей ручку, говорит что вернется быстро и плащ ему не нужен, садится в лифт... там много этажей, он нажимает кнопку самого верхнего... А дальше я его не вижу... вообще ничего не вижу - все пустое и холодное какое-то... - Сергеич вернулся из своего внутреннего космоса и выглядел совершенно ошеломленным, - ну зачем ему было ехать вверх, если он хотел в машине взять презервативы?
- Не знаю, я лично в кармане брюк их ношу - все ещё веселился Сан Саныч.
- Надо бы отменить сегодняшнюю пресс-конференцию на всякий случай. Пусть мужики поищут его ... по местам боевой и трудовой славы... - Сергеич быстро отдал соответствующие распоряжения. Сан Саныч отсмеялся, вздохнул, погрустнел, снял и протер очки.
- Н-да... что-то варится не адекватное... Ал, а я вот к тебе пришел челом бить. Ну, помоги - ты ж с Интерполом решаешь? Ну, в смысле можешь ведь узнать, что там и как... А то, такое ощущение что у нас какой-то оазис международного терроризма в городе! Шефа выстроил сам министр, да ещё и среди ночи, что бы мы все дела бросили и суетились - этой спецуре - ну спец бригаде - столичной всестороннее помогали. Так никто ж не говорит в чем помогать !!! А Мангушь наш главный НКВДист улегся - ведете ли в кардиологию. Он у нас вообще такой чуть что в больнице отлеживается, - Кастаньеде видимо серьезно досталось от начальства за вчерашнее совещание, и сейчас он надеялся при помощи Ала как-то замять конфликт.
- Я представляю независимый экспертный институт, и Интерпол к нам крайне редко обращается. Но, конечно могу запросить - хотя получу только довольно общую, официальную информацию.
- Да хоть какую! Вот визитка этого клоуна, - воспарял духом Кастаньеда и протянул белый картонный прямоугольник. Ал вытащил из под бумаг на столе ноутбук, взял карточку и быстро, сосредоточенно защелкал по клавишам.
Сан Саныч обратился к Прокопени, и снова протер очки:
- Доктор, я тебя вчера в суете толком даже не поблагодарил. Спасибо! Ты мне, наверное, жизнь спас, когда я майора получил! - мужественный следователь крепко пожал руку Прокопени, который лихорадочно пытался вспомнить при каких обстоятельствах он раньше общался с носителем почти знаменитой фамилии...Сан Саныч продолжал:
- Вот получил майора, радоваться надо - а мне так было скверно, и такая депрессия навалилась. Прямо хоть вешайся! Думаю, повешусь - не получится, хотя бы попробую! Потом решил Головатину позвонить - узнать. Он же все таки почти полгода в психиатричке пролежал. Порядки их знает. Ну, думаю сейчас выясню если ж не получится - снимут ли с меня погоны за это, на дурочку свезут сразу или нет, и как оно там вообще, у кого какие в психиатрии тяги имеются... Кастаньеда не то патологически переживал за целостность своих погон, подтверждая крылатую фразу о том что "мужик без погон - как собака без клички", то ли просто был предусмотрительным человеком. Прокпеня чувствовал что-то вроде зубной боли - он уже знал что без "Городской магии" в этой истории не обойдется.
- А Сергеич у нас тоже молодец конечно, - вытащил твою "Магию", нашел там один заговор...
- "От Тоски Душевной", - продолжал повествование уже сам Сергеич, - надо нашептать на пустую консервную банку "Что бы тебе пусто, а мне - густо", столько раз, сколько исполнилось человеку полных лет и закопать её на кладбищенской земле - после полудня, но до захода солнца.
