Буало-Нарсежак - Рассказы (1973-1977)
Однако я не мог успокоиться. Жозе Виньоли был лучшим достижением в моем послужном списке. На моем счету были воры, наркоманы, случайные убийцы на любовной почве — короче, рядовые преступники, мелкая дичь. Тогда как Виньоли был крупной добычей, матерым хищником, фото которого я бережно хранил. Побег Виньоли означал гибель моей репутации. Упоминая мое имя, говорили: «Знаете, это тот, который покончил с Виньоли». А теперь станут говорить: «Бедняга! Он чуть было не покончил с Виньоли!»
Я вышел из табачного киоска и закурил сигарету. Третья пачка с того момента, как я узнал новость! Шел дождь — такой, как обычно идет в Сент-Этьене, когда тучи, зацепившись за гору, нескончаемо изливают свою влагу, зависнув в небе. Я входил к себе в полицейский участок с настроением, хуже которого нельзя себе вообразить.
— Тут вас ожидают, — сообщил мне дежурный. — Впустить?
Дежурный, заскрипев зубами, возвел глаза к потолку и указал на мою дверь миниатюрной особе. Она была одета в черное и напялила шляпу, как подобает, когда отправляешься с официальным визитом.
Женщина принялась рассказывать мне свою историю. Ее звали Жюли Шапелот… И это имя ей подходило один к одному. Она оказалась прислугой, «домашней работницей», как говорят нынче. Работала полный день у супругов Фаллю… Погодите, я записываю… Адрес?.. Вилла «Клер Ложи», аллея Гюстав-Надо… Муж — Раймон, тридцати восьми лет, коммивояжер. Жена — Режина, тридцать два года, без профессии. Они часто ссорились — по пустякам, но всегда мирились.
— И что?
— А то… Так вот! Мадам Фаллю исчезла. Вчера днем они завели ссору, на сей раз всерьез. Я как раз стирала в ванной комнате. Мне было плохо слышно — вроде бы он упрекал жену в том, что та сорит деньгами. Надо признать, что и она не давала мужу спуску… И потом у меня было такое впечатление, что он ее ударил. Она заорала и побежала прятаться к себе в спальню. А он — он ломился в дверь. И кричал: «А ну, выходи, или будет хуже!» Поскольку мой рабочий день закончился, я ушла… Но на душе у меня было неспокойно.
— До этого случая он жену никогда не бил?
— Нет. Насколько мне известно. Должно быть, она довела его до белого каления.
— И что же дальше?
— Сегодня я пришла на работу в девять утра, как обычно. Муж был дома один. Он сообщил мне, что жена уехала, но довольно странным тоном. А я не стала расспрашивать. Насколько мне известно, мадам Фаллю частенько навещает свою маму, которая живет в Роанне. Но она всегда уведомляет меня заранее, а в этот раз не сказала ни слова.
Что ни говори, а все это выглядело странновато. Тут я принялась за уборку квартиры и что же увидела, открывая платяной шкаф, где у нас стоит пылесос? Вся одежда мадам на месте… И обувь тоже. При том, какая на дворе погода, она должна была бы прихватить дождевик… Так нет — дождевой плащ так и висит на вешалке… Не хватало только домашнего халата… Я прохожу в спальню мадам… Надо вам сказать, что супруги спят в разных комнатах… Постель мадам приготовлена, а вот ночная сорочка отсутствует… И потом, прекрасно видно, что никто так и не ложился спать. Я еще подумала: все это неспроста. И вот, отправившись по магазинам, решила поставить вас в известность… И тогда меня ни в чем не смогут укорить.
Он явно попался в ловушку, этот Фаллю. Я сразу приободрился.
— И хорошо сделали. А что он за человек, ваш хозяин?
— Скорее замкнутый. Постоянно читает спортивные газеты. Его особенно интересуют бега.
— Вы сказали мне, что он коммивояжер. И часто он отсутствует?
— Нет. В том-то и дело. Он чаще дома, нежели в дороге. Напрашивается вопрос, на что же они живут?
— Друзья?
— Нет. Они никого не принимают. Я постоянно вижу его за рюмочкой. Маленькой рюмочкой.
— Он ревнивый?
— Возможно. Во всяком случае, следует признать: его жена — прехорошенькая женщина.
Я встал:
— Прекрасно. Я займусь этим господином сам.
Полчаса спустя я уже находился перед «Клер Ложи». Вилла новая. Одноэтажная. Подземный гараж. Все говорит о материальном достатке хозяев. В каждой детали ощущается роскошь. Лично я жил в старой части города, в мрачной и ветхой лачуге. Признаюсь, мое плохое настроение только усугубилось. Мне открыл дверь сам Фаллю.
— Полиция.
— Но я…
Он был явно смущен. Я вошел, не дожидаясь приглашения.
— Мне надо поговорить с мадам Фаллю.
— Это горничная сказала вам?..
— Где мадам Фаллю?
У мужчины были мешки под глазами, большие очки подняты на лоб, и в руках он все еще держал спортивный бюллетень о скачках. Походка старого хрыча, тип правонарушителя, на которого следует наседать.
— Когда вы видели свою жену в последний раз?
— Вчера вечером. Мы с ней поругались… Ничего серьезного. Она приготовила ужин, но не желала есть. Она дулась. И заперлась в своей спальне… Вот, собственно, и все.
— Вы не слышали, когда она уехала?
— Нет. Когда я сплю, знаете…
— По вашему мнению, куда она отправилась?
— К своей маме, я полагаю. Ее мать живет в Роанне. Жена обычно едет туда поездом на колесах с пневматическими шинами, который отправляется в семь часов одиннадцать минут.
— У этой дамы есть телефон?
— Да.
— И вам не пришло в голову позвонить и осведомиться о жене?..
— Это явно выглядело бы так, как будто я за ней гоняюсь.
— Звоните… Разве вам непонятно?.. Говорю вам — звоните.
Шаркая ногами в шлепанцах, Фаллю направился к аппарату… Коренастый мужик, но жалкий тип, который того и гляди расплачется. Потому что он был виновен, его виновность так и била в глаза. Женщина, которая исчезла… Такая музыка мне хорошо знакома. Уже разговаривая по телефону, Фаллю с превеликим трудом притворялся, что удивлен. «Как?.. Ее у вас нет?.. Да, она уехала сегодня утром… Я думал, что… Тем хуже… Извините за беспокойство».
— Хватит притворяться, — выпалил я. — Вы прекрасно знали, что ваша жена не в Роанне.
— Уверяю вас…
— Покажите-ка мне ее спальню.
Фаллю заметно присмирел. Он открыл дверь и отошел в сторонку. Я сразу увидел встроенный платяной шкаф и указал на него Фаллю.
— Что она унесла с собой?
— Не знаю.
— Проверьте!
Фаллю отодвинул створку, и его рука пробежала по ряду одежды, висевшей на плечиках.
— И что?.. Чего-нибудь недостает?
Фаллю втянул шею в плечи, как если бы опасался пощечины.
— Нет… Не думаю.
— Это не ответ.
— Нет… Все на месте… Ах! В самом деле, нет синего чемодана. Должно быть, она унесла синий чемодан.
Я прошел в ванную, осмотрел на столике флаконы, баночки с кремом, лосьоны.
— А что она положила в этот чемодан?..
— Почем я знаю?.. Мне кажется, все осталось на месте.
— А у вас есть машина?
— Да.
— Пошли в гараж, посмотрим.
— Но, в конце концов…
Фаллю было явно не по себе. Он неохотно шел впереди меня, открыл гараж. Кузов машины был сплошь покрыт капельками дождя и грязными разводами.
— Сейчас я вам объясню, — произнес Фаллю. — Вчера… поздно вечером… я выезжал из дому. Эта ссора вывела меня из состояния равновесия. И вот я прокатился, чтобы успокоить нервы.
Я сунул нос в салон. На полу валялись пустые коробки, тряпки, фляги. Настоящая свалка! Я поддевал носком ботинка это барахло.
— А что это?
Под старым брезентом приоткрылся синий чемодан. Я извлек его и со свирепой радостью схватил Фаллю за плечо:
— Поиздевался, и хватит. Я тебя увожу… И ты у меня заговоришь, обещаю.
Новость пришла менее чем два часа спустя. Жозе Виньоли был арестован в Тулузе, и его препроводили в Марсель.
Мое озлобление как рукой сняло. Вторичный арест Виньоли меня как бы реабилитировал. Жизнь приобретала новую окраску. В соседнем кабинете один из моих коллег все еще допрашивал Фаллю, который защищался неумело, но вину признавать отказывался. В конце концов, может, он и был невиновен!..
Взгляни-ка на это дело другими глазами, сказал я себе… Теперь, когда ты успокоился… Вот супружеская пара, утратившая всякое согласие… Жена сыта их раздорами тю горло и решает бросить эту жизнь к чертям, а заодно насолить мужу. Тайком от него она покупает себе новую одежду… Рано утром, откинув одеяло, пошла спрятать синий чемодан туда, где его нетрудно обнаружить, и сбежала из дома, прихватив ночную рубашку и халат… Ну как тут не придет на ум мысль, что она убита?.. И не обрушиться на бедного парня, которого обвиняет все?.. В ту ночь он действительно решил прокатиться. Но почему бы и нет?.. Со мною тоже такое случается… Честно говоря, не будь этого Виньоли, да разве бы я его засадил? Ну и треклятая профессия!
Я вошел к коллеге и отвел его в сторонку.
— Кончай с ним, — пробормотал я. — Дождемся конца смены, и пусть катится на все четыре стороны.
— Но ведь ты говорил…
