Яна Розова - Седьмая жертва
В 2005-м Марина жила на съемной квартире, одна в маленькой, очень уютной однокомнатной малогабаритке в новом доме. Платила за жилье не так уж много – квартиру сдавала их родственница, к счастью, женщина нежадная. Она только просила поддерживать порядок, и Марина эту просьбу выполняла.
Накануне встречи с Видалем она почти всю ночь читала в Интернете его интервью и разные публикации о группе «Алхимик». Заполнила голову всякими разрозненными впечатлениями, но и собрала образ героя.
Не без труда Марина составила список вопросов для интервью. Казалось, музыкант ответил уже на все возможные журналистские подколы.
«– Что для вас стало главным событием в вашей жизни?
– Каждый альбом группы, каждый концерт – самое важное событие в жизни.
– Что вы чувствуете, когда выходите на сцену и вас восторженно приветствует несколько тысяч зрителей?
– Счастье.
– Что вы считаете самым главным мужским аксессуаром?
– Господи, вы серьезно об этом спрашиваете? Откуда я знаю?
– Какой вы видите идеальную женщину?
– Я не задумывался над таким вопросом. Мне кажется, что бессмысленно искать кого-то идеального. Надо любить, что есть.
– Вы верующий человек?
– Мне проще сознавать, что я сам за все отвечаю».
На следующий день Марина вместе с фотографом Сережей Беловым, считавшимся одним из лучших фотографов Гродина, ожидали Олега Видаля в кафе «Хемингуэй». Он пришел вместе с владельцем кафе – тем самым Николаем Сухаревым, благодаря которому организовалось это интервью. Марина знала Ника в лицо, так как он входил в число постоянных рекламодателей «Бизнес-леди». Николай Александрович велел подать на столик кофе с самыми лучшими десертами и, пожелав приятной беседы, ушел.
Видаль, одетый в черную джинсовую куртку и серые джинсы, сел напротив Марины и поднял на нее светлые глаза, обрамленные довольно густыми для мужчины его возраста ресницами. Марина призадумалась – вдруг он их подкрашивает, но потом поняла, что нет…
– Почему вы меня так рассматриваете? – спросил Видаль с полуулыбкой, в которой таилась доля смущения. Наверное, Марина слишком уж долго думала о его ресницах.
– Извините, – смутилась Марина. – Мы поговорим с вами, а Сережа будет вас снимать.
Зачем она ему это говорит? Он что, деревенская лошадь, которая никогда не видела фотографов?
– Хорошо. – Улыбка Видаля проявилась чуть заметнее. – Задавайте ваши вопросы.
Интервью началось и пошло своим чередом. Как бы ни волновалась Марина вначале, как бы ни комплексовала и ни чувствовала себя дурочкой, через несколько минут после того момента, как она включила диктофон, ей стало спокойно и комфортно.
Видаль говорил обо всем просто и откровенно, возможно, потому что ему нечего было скрывать. Музыка была смыслом его жизни, и все, что он делал, он делал только ради музыки.
– Вы когда-нибудь признавались в любви? – спросила Марина, потому что ответ на этот вопрос в женском журнале был бы очень кстати.
– Да, – сказал он, закуривая.
– А как именно?
– В смысле?
Видаль прищурился от дыма и наморщил лоб. Это выглядело так, будто подобные вопросы доставляют ему страдание.
– Какими словами? – Марина чувствовала себя уже неловко.
Наверное, пожалев девочку-журналистку, рок-звезда ответила:
– Мне признаваться в любви проще, чем кому-нибудь другому. Я просто пишу песню той женщине, в которую влюблен.
– А какие из ваших песен были написаны как признание в любви?
– Ну вы настырная! – рассмеялся он. От его смеха она тоже немного повеселела. – «Последнее утро», «Пространство», «Фотография» и кое-что еще.
– Спасибо. А что вы скажете о своем новом альбоме «Разведка боем»? Мне кажется, он отличается от вашего творчества в целом?
– Да, он жестче, тяжелее. И темы немного другие, больше социальных моментов, больше реальной жизни, чуть меньше романтики.
– Почему?
Видаль снова наморщил лоб, подняв брови домиком. Вот теперь он точно не был рад вопросу.
– Если не для журнала, то отвечу. Вам лично.
– Но… Ладно, давайте не для журнала.
Марина выключила диктофон и принялась слушать. Эту историю она уже знала.
– Я всегда думал, что лирика приносит людям радость, – задумчиво начал Видаль, – она помогает в любви и делает жизнь лучше. Но не так давно случился инцидент. Я тогда приехал в Гродин после концертного тура и остановился в гостинице, в «Постоялом дворе». Номер выбрал на десятом этаже, потому что люблю жить повыше над землей. Однажды я вернулся туда после каких-то дел в городе и увидел девочку лет семнадцати. Она как-то пробралась в номер и ждала меня там. Девочка вдруг стала бросаться мне на шею, а я попытался уговорить ее уйти. Хотел дать охранникам денег, чтобы отвезли ее домой и передали родителям… Мне очень повезло, что я был не один, со мной в номер поднялись ребята из группы, ведь потом пришлось объясняться в суде. После того как я попросил ее поехать домой, она выскочила на балкон и стала грозить, что спрыгнет. Сказала, что если она убьет себя, то я ее никогда не забуду. Я пообещал ей все, что она хочет, только пусть вернется в комнату. Но как-то неубедительно, наверное. До сих пор думаю – что я не так сказал?..
– И она…
– Да, она бросилась вниз с балкона. Потом было разбирательство, ее отец стал обвинять меня чуть ли не в совращении. Был суд, пришлось оправдываться перед чужими людьми. Если бы у меня не было свидетелей, меня бы, наверное, посадили. Да и девочку ту было очень жалко: она же подросток – наслушалась песен о любви и… вот, так получилось. Теперь я уже не думаю, что лирика – это так уж безопасно.
– Да, я тоже помню эту историю, только не могла себе представить, что она вот так отразится на вашем творчестве.
– Все всегда отражается на творчестве, – сказал он грустно, возможно припомнив что-то еще, о чем говорить не собирался.
Марина видела, что воспоминания о самоубийце Видалю не слишком приятны, но удержаться от продолжения разговора на столь волнующую тему она не могла. Пусть эта информация и не пригодится, но ей, как журналисту, нечасто выпадала возможность заглянуть в чью-то душу и услышать действительно интересную историю из первых уст.
– Об этом писали все, кроме нашего журнала, – мы не публикуем у себя ничего мрачного, печального и депрессивного. Только позитив. Но я читала заметки о той девочке. Все решили, что она была просто фанаткой, сумасшедшей, это правда?
– Не знаю. Я видел ее только несколько минут. Она была в ужасном состоянии. А какой она была в жизни, на самом деле – не знаю. Вообще, фанаты разные бывают – кто-то сумасшедший, а кто-то и нет. Страшно, когда люди принимают слова песен как руководство к действию, придумывают что-то, верят в это и чуть ли не убить готовы за свои выдумки. Но наши фанаты – нормальные пацаны и девчонки, вполне воспитанные, доброжелательные. У меня с ними полное взаимопонимание. А та девушка – нечто иное. Так и Карелин считает, он работает с фан-клубом «Алхимика», всех их хорошо знает.
Видаль замолчал, отпил кофе и, чуть прищурившись, рассеянно посмотрел сквозь панорамное окно на улицу.
– А вы как к моей музыке относитесь? – неожиданно спросил он, переводя взгляд с пейзажа на интервьюера.
Марина немного смутилась:
– Здесь вопросы задаю я.
Оценив шутку, он ободряюще улыбнулся:
– Могу я пригласить вас сегодня вечером на мое выступление? Здесь, в «Джазе». Мы с Ником вместе в школьной рок-группе играли и решили сегодня юность вспомнить. Будет весело. Если хотите, возьмите с собой своего парня или подругу.
И Видаль вручил Марине пригласительный билет.
– Спасибо, я приду.
* * *Она и вправду пришла вечером на концерт «Алхимика». С собой никого не привела, потому что некого было. Подруги занимались в воскресный вечер своими делами, а парень, понятно, у Марины отсутствовал.
Выступление команды Видаля планировалось в главном зале «Джаза». В пригласительном было указано место за столиком, в ВИП-секторе, недалеко от сцены. Марина оказалась рядом с несколькими знакомыми рекламодателями, и они – вот чудо! – не постеснялись узнать ее.
Видаля, правда, пришлось подождать. Он опоздал к началу чуть ли не на полчаса. О причине опоздания Марина узнала из случайно подслушанного разговора. К гостям за соседним столом, а это были сами «алхимики», подсел Сухарев и тихо рассказал, что на Олега напала какая-то ненормальная и плеснула в него кислотой. Он успел прикрыть лицо рукой, но на руке теперь ожог. Олег позвонил Сухареву и попросил предупредить, что из травмпункта он уже едет в «Джаз».
А ненормальную поймали, оказалось, что она даже не знала, кто такой Видаль. Дамочка хотела отомстить своему бойфренду, но спутала его с рок-звездой.
Видаль приехал слегка мрачным и с перебинтованной рукой, но как только он вышел с гитарой на сцену, настроение его улучшилось. Он только морщился, когда какое-нибудь движение вызывало боль в руке.
