Шарль Эксбрайя - Очаровательная идиотка
— Пенелопа… Знали бы вы, сколько раз я приходил сюда по вечерам в надежде увидеть вас… Ваше отсутствие лишало меня аппетита, но, чтобы не огорчать Элинор, приходилось что-то заказывать и жевать без всякого удовольствия… Честное слово, Пенелопа, я и не подозревал, что любовь с первого взгляда может так плачевно сказываться на желудке!
— Простите меня, Гарри… но я не знала об этом… и потом, я живу далеко… слишком далеко, чтобы приходить сюда ужинать… Да и ужин я готовлю сама. Я живу за Парлиамент Хилл, на Саус Гроув. Прогулка нешуточная…
— Кстати, о прогулках, Пенелопа… сегодня суббота, и уже перевалило за полдень… Как вы посмотрите на то, чтобы пройтись вдвоем? День такой солнечный… Может, воспользуемся этим?
Слегка покраснев, девушка призналась, что мысль ей нравится. Но, к несчастью, ее ждет клиентка, и придется работать до самого вечера. Однако Гарри не желал смириться с обстоятельствами.
— У вашей клиентки есть телефон?
— Разумеется… она — из богатых.
— Так позвоните, что заболели!
— Но ведь это ложь!
— В некоторых случаях человек не только имеет право, но и обязан солгать!
— Вы и в самом деле так думаете?
— Конечно! А иначе зачем бы я стал это говорить?
Довод, очевидно, подействовал. Девушка, правда, еще пыталась возражать, но очень неуверенно.
— Если я позвоню и скажу, что больна, она сразу все поймет… Или начнет задавать вопросы, а я не сумею ответить…
— Хотите, я позвоню вместо вас?
— О, неужели у вас хватит смелости?
— Я представлюсь вашим врачом и скажу, что это я запрещаю вам сегодня выходить из дому.
В глазах девушки читалось глубочайшее восхищение.
— Ох, вы… ну надо ж, какой вы… — только и смогла пробормотать она.
Польщенный Гарри гордо выпрямился.
— Не будем терять время. Какой телефон у этой дамы?
— Кенсингтон, триста тридцать два — четыреста семьдесят восемь.
— Отлично!
Молодой человек встал и направился к телефонной будке, но внезапно развернулся и опять подошел к столику.
— Самое главное-то я и забыл! Как ее зовут?
— Леди Демфри… Миссис Барбара Демфри.
Комптон вряд ли испытал бы большее потрясение, даже если бы его хорошенько стукнули по голове колотушкой. Однако удивленный взгляд Пенелопы заставил его взять себя в руки и заговорить совершенно спокойным голосом.
— Так какое имя вы назвали?
— Леди Барбара Демфри.
Гарри повернулся на каблуках и снова пошел к автомату, бормоча про себя, что, каким бы ты ни был хитрецом, случай всегда окажется стократ хитрее.
Войдя в гостиную, где его дожидалась жена, сэр Реджинальд подумал, что издали она еще может произвести впечатление.
— Добрый день, Барбара… По-моему, вы в прекрасной форме. Я не ошибаюсь?
— Да, пожалуй, я чувствую себя вполне сносно, Редж.
— Счастлив слышать, дорогая, тем более что мне придется просить вас сделать над собой еще одно небольшое усилие.
Миссис Демфри сразу нахмурилась, предчувствуя какую-то неприятность.
— Вот как?
— Но успокойтесь, я уверен, что это не вызовет у вас отвращения.
— А в чем дело?
— Я бы с удовольствием выпил немного шерри… Будьте добры, позвоните Серджону.
— Пустяки! Я сама налью вам шерри, а вы тем временем объясните, о чем речь.
— Вам известно, Бэйб, что скоро исполнится ровно тридцать лет, с тех пор как я украл вас у сцены, попросив стать моей женой?
Вопрос так удивил леди Демфри, что она чуть не выронила бутылку.
— Редж!.. Что на вас нашло?
— Возможно, все дело в возрасте, дорогая… но я все чаще мысленно обращаюсь к прошлому…
— Может быть, вам следовало бы поговорить с врачом?
— Спасибо, не премину.
Ох уж эта старая добрая Бэйб! Как всегда, совершенно нечувствительна к нюансам… И Демфри уже в который раз без всякой надежды на успех попытался понять, что могло его так увлечь в этой высокой сухопарой женщине. Барбара протянула ему рюмку шерри, и он довольно лицемерно выпил за ее здоровье.
— Барбара, как вы смотрите на то, чтобы отметить годовщину нашей свадьбы?
Предложение привело миссис Демфри в восторг.
— О, Реджи, это замечательная мысль!
— Разумеется, в том, что касается расходов, я предоставлю вам полную свободу. Я хочу только, чтобы собралось побольше народу и угощение было достойно такого события.
— Положитесь на меня! И благодарю за доверие, Редж…
— Кому же мне доверять, как не вам, Бэйб? Кстати, в доказательство того, как я полагаюсь на вашу сдержанность, могу кое-что показать… Вон, видите, мой кейс? Там лежит досье с заманчивым названием «Лавина». Русские спят и видят, как бы его украсть!
— Но, послушайте, Реджи, это ведь не их собственность!
— Боюсь, подобные соображения их не остановят, Бэйб, и, если эти господа найдут способ добраться до бумаг, они их стащат!
— Какие ужасные люди!
— Это суждение свидетельствует о вашей удивительной наблюдательности, Бэйб. Пожалуй, я запру досье в сейф и сменю шифр. Послушайте, а что, если использовать ваше имя? По-моему, это будет весьма поэтично… Важную тайну охраняет женское имя, к тому же ваше!
— Ах, Реджи, вы просто прелесть!.. Но вернемся к нашему приему… Как вы думаете, я могу пригласить адмирала Норланда с супругой?
— Во всяком случае, попробуйте.
— Вероятно, мне следует также позвать ваших ближайших сотрудников?
— По-моему, вы просто не можете поступить иначе.
Леди Джемфри вздохнула.
— Как жаль, что у милейшего Дональда Фаррингтона такая заурядная жена…
Барбара терпеть не могла Дороти Фаррингтон, второразрядную провинциальную актрису, которую будущий муж подцепил то ли в Глазго, то ли в Абердине. Леди Демфри всегда казалось, что миссис Фаррингтон имеет наглость считать ее ровней. Ужасная наглость, особенно если вспомнить, чем был мюзик-холл в 1931 году, и сравнить с послевоенной дешевкой! И потом она, Барбара, как-никак танцевала в Лондоне! Зато Реджинальд глубоко ценил динамичного Дональда Фаррингтона и его неиссякающий оптимизм.
— Ох, если бы нашу кухарку нашла не миссис Фаррингтон, просто не знаю, сумела ли бы я выдержать ее присутствие…
— Послушайте, Бэйб… Вы настолько выше Дороти, что, право же, смешно равняться…
Видя, как надулась от спеси его глупая супруга, сэру Реджинальду страшно захотелось надавать ей пощечин.
— Вы правы, Реджи, итак, решено: я приглашу Фаррингтонов и Рутландов. По крайней мере Марджори Рутланд не доставит нам никаких хлопот — она умеет держаться в обществе. Что касается ее мужа, то при всем занудстве в нем есть особая утонченность, а в гостиной это всегда производит очень выигрышное впечатление. Вы со мной согласны, дорогой?
— Бесспорно. Ну что ж, идемте в столовую?
— Да, пожалуй.
Но тут появился дворецкий и сообщил, что леди Демфри просят к телефону. Сэр Реджинальд, воспользовавшись отсутствием жены, запер липовое досье в сейф и сменил комбинацию, набрав, как и обещал, имя Барбара.
Скоро вернулась улыбающаяся миссис Демфри. Реджинальд улыбнулся в ответ.
— Насколько я понимаю, новость не из числа печальных?
Барбара томно вздохнула.
— Ох уж эта молодость, Реджи… Представьте себе, сегодня ко мне должна была прийти моя маленькая швейка, мисс Лайтфизер. Мы собирались кое-что подправить в моем последнем приобретении у ее хозяев, «Пирл и Клементин».
— И мисс Лайтфизер не придет?
— Нет… она заболела… о чем мне и сообщил… лечащий врач… Врач с очень приятным, хотя и несколько смущенным голосом. Похоже, он слегка волновался, что я не поверю…
— А вы думаете…
Грудной смех миссис Демфри напоминал воркование горлицы.
— Что мне звонил поклонник мисс Лайтфизер? Ну конечно! Сегодня ведь суббота и к тому же чудесная погода! Я поставила себя на их место и…
Сэр Реджинальд галантно поцеловал жене руку.
— Как это мило с вашей стороны, Бэйб…
— Я тоже была молода, Редж… и вы сами напомнили мне об этом. А теперь дайте руку и поспешим к столу, иначе миссис Смит рассердится, а лучше, чтобы она была в хорошем настроении, когда я сообщу ей дату приема. Кстати, как, по-вашему, может, устроить его в ближайшую среду?
Из телефонной кабинки Гарри не сразу вернулся в зал, а пошел в туалет — ему хотелось немного поразмыслить в одиночестве. Уж слишком быстро, на его вкус, развивались события! Итак, судя по всему, каким-то чудом выходило так, будто сам Господь покровительствует Тер-Багдасарьяну и его сообщникам и Комптон снова мог рассчитывать довести до благополучного конца миссию, которую всего несколько минут назад собирался оставить, несмотря на смертельный риск. На мгновение ему пришло в голову, что тут какая-то западня, дьявольская ловушка, но молодой человек сразу отогнал такое нелепое подозрение, и по множеству причин. Никто не мог догадываться о его тайной деятельности, никто не знал о том, что он живет в Лондоне под вымышленным именем… да и кому бы взбрело на ум, что он именно сегодня наберется храбрости и заговорит с Пенелопой? Более того, в случае заговора девушка непременно позвонила бы сама. Она же, напротив, с удовольствием предоставила это Комптону, что вполне естественно для робкой и боящейся не угодить богатой клиентке девчушки. И наконец, Барбара Демфри тоже отреагировала нормально. Наверняка она очень любит Пенелопу (кто может ее не любить?), а потому не стала вести себя как эгоистка и признала, что утомленная мисс Лайтфизер имеет полное право отдохнуть. Гарри чувствовал, что его выросшее до необычайных размеров сердце способно вместить разом и капиталистический, и социалистический мир. Конечно, если хорошенько пораскинуть мозгами и если встреча Комптона с Пенелопой совершилась по велению свыше (а эта встреча открывает перед влюбленным двери особняка сэра Демфри), можно лишь удивляться снисходительности Неба по отношению к Советам, которые вот уже больше полувека только и делают, что играют с ним самые скверные штуки. Правда, досада Всевышнего на англичан, должно быть, гораздо старше, а там, на небесах, как и тут, старшинство наверняка имеет немаловажное значение.
