Анатолий Галкин - Ставка на удачу
Татьяна понуро шла сзади, а две «подружки» рвались в бой и продолжали обсуждать ситуацию.
Особенно горячилась Роза Степановна.
– Я, конечно, Андрея не знаю, но уверена, что он не достоин моей дочери.
– Не достоин, тетя Роза! Но бросать мужика нельзя. Ему надо врезать хорошенько, и пусть знает свое место.
– Врезать? Уж очень ты добрая, Оксана… Его надо в бараний рог скрутить!
– Точно, тетя Роза! Скрутить, а потом розгами, розгами.
– Но я скажу, Оксана, что этот жених меня не удивил. Я всегда подозревала, что Андрей скрытый бабник.
– Еще какой бабник, тетя Роза! Но вот только дочку вашу жалко.
– Добрая ты, Оксана! А вот мне ее не жалко. Татьяна сама виновата! Она влюбилась без моего на то разрешения. А я ее предупреждала, что мужиков надо держать в ежовых рукавицах.
– Верно вы сказали, тетя Роза! Их надо в бараний рог крутить…
Они пролезли в узкую калитку и оказались у торцевой части особняка, принадлежащего фирме «Наш дом». Как раз под окнами зала, где висели основные картины вернисажа. И там, где на мольберте стояла большая картина «Дама с попугаем».
Ровно в одиннадцать раскрылась дверь, и на крыльцо вышла стройная женщина. Судя по фигуре и прическе – молодая женщина. И даже, возможно, юная девушка.
И в этот момент к крыльцу подкатил синий «Рено», из которого вышел Андрей Стругов.
Оксана хотела выбежать из-за угла и издать боевой клич, но Роза Степановна схватила ее за руку и произнесла зловещим шепотом:
– Стоять! И не надо сразу кричать… Сначала понаблюдаем.
– Верно, тетя Роза… Изменника надо брать тепленьким. И прямо на месте преступления.
После сегодняшнего банкета у стены дома рабочие сложили пластиковые столы, стулья, барные стойки и массу ящиков от напитков и закусок. Если забраться на эту пирамиду, то вполне реально заглянуть в окно основного зала. Туда, где сейчас воркуют Андрей с Кристиной.
И они полезли! Все втроем.
Первое, что они увидели за окном, был большой мольберт, на котором стояла большая картина – «Дама с попугаем» Карла Брюллова.
* * *Кристина Мякина говорила со Струговым томным тихим голосом. Так делают почти все женщины, когда хотят завлечь мужика. И не в том вопрос, что они говорят! Всё дело в интонациях, в плавных жестах, в трепетных движениях груди и других частей тела.
То, что журнал «Зубр» будет писать заказную статью о «Нашем доме», Кристина знала. Она сама договаривалась с Мартыновым, заместителем Главного редактора. Но любой заказ можно выполнить формально, а можно вложить душу и создать шедевр.
Стругову показалось, что девушка в него внезапно влюбилась! А что такое? Андрей всегда знал – есть в нем что-то демоническое…
Он чувствовал, что Мякина стремится к неформальному общению. Ее взволнованный взгляд говорил, что она готова на всё!
Это тревожило, будоражило и будило фантазию.
Кристина взяла его за руку и повела к мольберту.
– Андрюша, я признаюсь, что мне очень нравится ваш журнал. Он солидный и самый уважаемый. Особенно у нас в Рощинске.
– Спасибо за журнал, Кристина. А как вам лично я?
– И вы очень уважаемый! Вас все считают самым честным журналистом. Самым обаятельным и привлекательным.
– Спасибо, но вы преувеличиваете.
– Нет! У нас многие говорят, что полностью доверяют статьям Стругова. У вас безупречная репутация, а нам именно такой автор и нужен. Мы ждем вашу статью как можно скорее.
– Понял! Я буду стараться…
– Я уже передала деньги Славе Мартынову. Так что с вашим руководством мы уже полностью договорились. Вам надо написать, что наша фирма самая надежная, а Шустров – меценат и любитель живописи. А все эти картины гарантируют нашу стабильность. И особенно «Дама с попугаем».
– А это подлинный Брюллов?
– Как вам сказать… У нас пока нет еще официального заключения, но наши специалисты уверяли на сто процентов. Одним словом, можете смело писать, что это Карл Брюллов.
Андрей вспомнил, что он пришел сюда за образцами краски и холста. И он решил проявить военную хитрость, спровадив Кристину куда-нибудь…
Только так можно добраться до подрамника и срезать нить с холста.
Он сделал несколько снимков «Дамы», а потом повернулся к Мякиной.
– Я так сегодня замотался… Кристина, а вы не угостите меня кофе?
– Непременно угощу! И не только кофе. Как только вы закончите съемку, пройдем в гостиную и устроим банкет при свечах.
При этом девушка приблизилась к Андрею ближе, чем позволяют приличия. Она взяла его за плечи, зажмурилась и чуть отклонила голову назад, подставляя губы для поцелуя.
Подождав три секунды, Кристина сама пошла в атаку!
За три секунды до этого интимного момента в одном из окон появились три любопытные и суровые физиономии.
Почти, как на картине Васнецова «Богатыри». В центре мудрая Роза Степановна, по правую руку надежная Оксана, а по левую – непутевая невеста Танюша.
То, что они увидели за окном, повергло их в гневный трепет. А поскольку они и так стояли на шаткой горе из пластиковых столов, стульев, ящиков и коробок, то эта трясущаяся пирамида рухнула!
Три женщины, размахивая руками, проваливались вниз, ломая хилые столы, стулья и ящики.
Упавшие гражданки даже не успели заметить, что Стругов, как верный жених, ловко уклонился от поцелуя Кристины.
Впрочем, когда за окном раздался скрежет треск и грохот, то Мякиной стало не до нежностей. А услышав на улице женские вопли на три голоса, Кристина оттолкнула Андрея и бросилась к окну. Она пыталась через стекло разглядеть непрошенных гостей. Но ей очень мешали блики хрустальной люстры.
Странные женские крики продолжались и даже усиливались. И тогда Кристина, позвав Андрея, бросилась к выходу во двор офиса.
Получив немного свободы, Стругов вплотную приблизился к «Даме с попугаем».
За пять секунд он совершил поступок варвара. Или даже вандала! Кончиком ножа он отколупнул от попугайского крылышка маленький комочек краски. Если это липовый Брюллов, то ладно! А вдруг перед ним полотно великого мастера?
Затем Андрей заглянул за мольберт. На старом подрамнике очень неаккуратно был натянут холст. По углам топорщились пучки серых холщевых нитей. За мгновение была срезана проба, и вместе с крошкой краски спрятана в сувенирную коробочку с лаковой миниатюрой «Виды старой Москвы».
Уже на крыльце Стругов нагнал Кристину. Он машинально обнял девушку за плечо, и только потом заметил, что к ним приближаются три женщины в растерзанных одеждах.
Справа шла его любимая Татьяна. В центре была та, которую он видел только на фото – его будущая теща. А слева хромала худая облезлая девица с ехидным взглядом.
Вид у трех красавиц был диковатый!
Они шли к крыльцу, как в атаку. И от страха Кристина прижалась к дрожащему Стругову.
Для Розы Степановны это было последней каплей. Ее лицо стало презрительным и брезгливым. Она, как на сцене, выкрикнула в зал обличительную фразу.
– Тебе не стыдно, Андрей? Ты бы хоть при мне не занимался этим развратом! А моя дочь тебе верила!
– Да о чем это вы, Роза Степановна? Я здесь по заданию редакции. И Таня об этом знает. Это моя работа, в конце концов! А вы-то как в этих ящиках оказались?
– В этих ящиках я охраняла честь семьи! А о своей работе можешь больше не говорить. Сегодня мы ее видели! Это редакция послала тебя к мадам Кристине?
На последних фразах Роза Степановна вытащила на передний план Татьяну и стала громко разговаривать с ней.
– Дочь моя! Помнишь, как я говорила, что твой жених бабник? И не он в этом виноват. Просто все мужики такие… Я тебе говорила, а ты не верила! Это правда?
– Правда.
– И вот сейчас мы его застукали! Радуйся, дочка – он обнимается с другой женщиной!
* * *Андрей проснулся поздно. Он сразу обнаружил, что спал в гостиничном люксе один!
Состояние было мерзкое! Более того – он спал на диване и в одежде…
Мозги у Стругова работали стабильно, но вяло. Медленнее, чем Интернет в Подмосковье.
Он начал вспоминать вчерашних женщин – томную Кристину, старую даму на мольберте, тощую Оксану из Мурманска, гневную Розу Степановну и Татьяну.
Это было самое светлое и нежное воспоминание. Таня сказала ему что-то очень обидное и после этого тихо заплакала. Губы ее трогательно дрожали, а влажные глаза о говорили об обиде и покорности.
Стругов смотрел на свою невесту и наверняка убеждался, что любит ее неимоверно! Сильнее, чем самого себя или больше, чем свои статьи в журнале «Зубр»! Больше компьютеров и больше всех остальных женщин вместе взятых…
А Татьяна громко всхлипнула, повернулась и побежала по ночной улице.
Прочь от противного офиса и развратной Кристины.
