Виктор Дан - Уик-энд в деревне
В душу Вероники закралось сомнение. Ей порекомендовали этого молодого деревенского, ох эти усы, парня в качестве хитроумного следователя, способного раскопать безнадежное дело.
– Расскажите кратко, кто вы и суть дела. Но для начала нужно занять детей. Анастасия, будь добра, организуй ребятам экскурсию в сад и огород, покажи птичник, там такие забавные цыплята…
Вероника, инициатива опять оказалась в ее руках, назвала себя и Алексея, изложила суть дела.
– Ясно. Теперь я понял, о чем речь. Это дело мне известно в общих чертах. Убийство произошло в нашем районе, но Ситник житель городской. Из каких-то соображений вмешалась городская прокуратура, и они назначили своего следователя. У нас есть данные, что следствие почти завершено…
– Да! Передача дела в суд – вопрос нескольких дней, так нам сказали, – Вероника прервала Михаила.
– Расследование вели профессионалы, которых я знаю и которым могу доверять. Что я могу сделать в такой ситуации?!
– Но он невиновен! Это чудовищная ошибка. В момент убийства он был в городе, мы с ним в тот вечер ходили в кино…
– Это не аргумент. К вашему дому из Песчаного можно добраться менее чем за полчаса.
– Его машина была в ремонте.
– Есть частные такси, знакомые, наконец… Не будем обсуждать сейчас детали. Вы невольно можете подать их в субъективной трактовке… Я понял так, что Алексей зять подозреваемого, а кем приходитесь вы ему? – обратился к Веронике Михаил.
– Мы собирались пожениться в августе, – ответила Вероника без тени смущения. – Я верю ему и буду биться до конца.
– Ясно. Даже если красивая женщина врет, ей хочется верить. Допустим, я вам верю, что Лунев невиновен. Нужно либо найти аргументы для защиты, либо найти настоящего убийцу. Ни то, ни другое я не могу сделать приватным способом. Нужно добиться, чтобы дело передали мне. Ради такого случая я готов прервать отпуск, но вопрос решает городская и районная прокуратуры. Со своей стороны обещаю позвонить прокурору города, он меня знает. Но я могу сказать ему только одно, что готов прервать отпуск и заняться следствием. Вы представляете, что означает, заменить следователя, когда дело в такой стадии… Людские амбиции, амбиции ведомств… Не знаю даже, как это преодолеть… Есть у вас еще что-нибудь кроме обаяния, например, связи в области или столице…
– Нужно подумать…
– О чем здесь думать, связи либо есть, либо их нет! Представляете до чего я, работник прокуратуры, дошел. Предлагаю использовать связи, чтобы заполучить следствие в свои руки.
– Связи есть, но следует подумать, стоит ли их использовать. Они по линии моего бывшего мужа. Мой тесть крупный руководитель в Киеве, и он меня любил…
– Он дедушка вашей дочери?
– Да.
– Тогда о чем здесь думать. Хотите добиться цели, жмите на все педали изо всех сил.
– Нажму! Вы мне вернули надежду. Стало легче на душе впервые за много дней…
– Тогда сделаем так. Вы напишете жалобу прокурору города примерно такого содержания: следствие ведется поспешно и поверхностно, все улики носят косвенный характер, обвиняемый свою вину не признает, личность убитого и обстоятельства вокруг него расследованы недостаточно, городские следователи необъективно относятся к подследственному, так как он сельский житель… В конце просите передать следствие в район по месту жительства подозреваемого. Если дополнительно будет организован звонок сверху по линии прокуратуры, то у городского прокурора появится повод и основания решить этот вопрос. Правда, есть одна тонкость. Звонок сверху должен произойти после моего разговора с прокурором города и только в том случае, если он посчитает, что это необходимо. Вам понято?
– Да, вполне! Я немедленно займусь этим.
– Сначала жалоба! Прямо сегодня поезжайте в городскую прокуратуру и зарегистрируйте свою жалобу. У него уже есть адвокат?
– Нет. Он категорически отказывается, так как считает это унизительным для невиновного…
– Напрасно! Вот моя визитная карточка, там есть номер мобильного телефона, докладывайте о каждом своем шаге… А у вас есть домашний телефон?
– Да.
– Продиктуйте мне, и в том числе рабочие.
Михаил занес все в записную книжку. Затем он проводил посетителей до ворот. Когда автомобиль с ними отъехал, он повернул назад и встретил насмешливый взгляд Анастасии.
– Ты, я вижу, счастлив! Опять в своей стихии – возвращаешь надежды красавицам. Они тебя вдохновляют, а ты совершаешь для них подвиги…
– Ты не права. Подвиги я совершаю для тебя. Разве тебе неприятно, что к твоему мужу обращаются за помощью в безнадежных случаях, как больные к знахарю, когда разводит руками официальная медицина…
– Мне не очень лестно, что ты сравниваешь себя со знахарем, которые все поголовно шарлатаны.
– Почему же! Они иногда помогают! В случаях, когда требуется психотерапия…
– Интересно, стал бы ты заниматься своей психотерапией, если бы к тебе пришла дурнушка?
– Мне тоже интересно! Однако я, думаю, стал бы…
– Но явно не с таким энтузиазмом.
– Возможно!
– С тобой трудно поссориться, ты со всем соглашаешься…
– Зачем нам ссориться, – Михаил перешел на шепот и обнял Анастасию за талию, – давай лучше займемся любовью.
– Ух, как она тебя завела!
– Какая разница, кто меня завел?! Главное, весь завод достанется тебе.
– Потерпи, я не готова морально.
– Бог мой! Как ты ревнива! Угораздило меня нарваться…
– Сто раз тебе говорила, не ты нарвался, а я взяла тебя в качестве трофея…
– Зачем тебе не нужный трофей?
– Кто тебе такое сказал?! Иди в дом, а я приму душ. Там и подготовлюсь морально…
Михаил проснулся в объятьях спящей Анастасии. Они спали нагими. Электронные часы в полумраке зашторенной спальни показывали шестнадцать часов с минутами. Михаил осторожно освободился и быстро оделся, открыл защелку на двери и вышел на улицу, прихватив мобильный телефон.
Дочь спала под москитной сеткой в кроватке на галерее. Рядом на лежанке дремала бабушка Наталья.
Михаил вернулся в дом, на кухне заправил электрическую кофеварку и набрал номер прокурора города.
Ему повезло. Прокурор был на месте, и секретарь соединила его, предварительно справившись у прокурора, будет ли он говорить со следователем Гречкой.
– Здравствуйте, Николай Петрович! Вас беспокоит Гречка.
– Здравствуй, Миша! Как дела, как семья?!
– Все нормально! Я сейчас в отпуске…
– Почему тогда не отдыхаешь?! Думаю, у тебя ко мне дело, при том неофициальное. Я прав!
– Как всегда! Мой звонок касается дела об убийстве бизнесмена Ситника. Помните такое…
– Как не помнить! Необычно громкий резонанс… СБУ тоже держит расследование под контролем. На днях мне обещают закончить следствие. На удивление все оказалось достаточно просто…
– Вас не настораживает эта простота?
– Миша, давай выкладывай, что у тебя есть по данному делу, а потом будешь задавать вопросы… Да! Если разговор длинный, звони после шести.
– С вашего разрешения позвоню еще раз после шести, а сейчас суть. Ко мне приезжали зять подследственного и его будущая жена. Она говорит, что за неделю до убийства они подали заявление в загс. Короче, просили меня провести следствие, так как считают чудовищной ошибкой обвинение Лунева. Потом, в тот вечер они ходили в кино…
– Все это мне известно, кроме мелких деталей, возможно…
– По-моему, отсутствует главная деталь – достаточно веские мотивы для убийства накануне свадьбы…
– Ты видел эту женщину! Говорят, очень красива. Она и есть главный мотив…
– Только в том случае, если бы что-то мешало свадьбе. В материалах следствия есть ответ на данный вопрос?
– Ты слишком много от меня хочешь, моя информация получена из докладов на совещаниях. Прочитаю дело, тогда скажу…
– Я понимаю, что требую невозможного. Не могли бы вы разрешить мне ознакомиться с делом?
– Думаю, в этом нет необходимости. Давай сделаем так. Я попрошу материалы на день другой в порядке надзора, просмотрю их и скажу тебе свое мнение. Позвони завтра вечером…
– Тогда я не буду звонить еще раз сегодня, а обязательно позвоню завтра. Только хочу еще сообщить вам, что посоветовал им написать на ваше имя жалобу.
– Это не помешает. Звони!
– Спасибо и всех вам благ! Привет от нас Елене!
– Анастасии тоже привет! Всегда рад тебя слышать и видеть!
Михаил отключил телефон и замер на время, переживая заново разговор с Манюней. Уже больше года Николай Петрович на должности прокурора крупного портового города, но остался все таким же доступным и простым в обращении, каким его узнал Михаил во время своей университетской практики.
