Эдгар Бокс - Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн
В другом конце комнаты миссис Вииринг тихо рыдала в свой бокал дюбонне, в то время как Флетчер Клейпул, так и не объяснивший причины своего неожиданного поступка, с невозмутимым видом пытался успокоить ее.
Из алькова доносились истеричные вскрики Мэри Уэстерн Ланг. Мне сразу же представилось, как ее толстенькая ненасытная ручка жадной хваткой вцепляется в целомудренную коленку полицейского.
— Думаю, все дело в ее болезни, — произнесла Элли наконец. — Другого объяснения я не вижу.
— Вы считаете, что нервный срыв мог на нее повлиять?
— А у вас есть другое предположение?
Она неожиданно подняла на меня свои очаровательные фиалковые глаза.
— Даже не знаю, — пробормотал я, поражаясь неожиданной резкости ее слов. — Просто я подумал…
— Она ослабела от болезни, вот и все. У нее было сильное душевное расстройство, что неизбежно должно было повлиять и на ее физическое состояние. Вот и все.
— Может быть, у нее была навязчивая идея смерти?
— Сомневаюсь, что Милдред желала умереть, — несколько сухо произнесла Элли. — Она отнюдь не была суицидным типом, если уж говорить об этом серьезно.
— Ну, а вдруг она бессознательно пошла на это? Разве такого не бывает?
Как и все люди, я привык разыгрывать из себя эксперта по психоанализу. Я все знаю о Фрейде, хотя не прочитал ни единой его строчки.
— Даже не знаю. Бедный Брекстон. Интересно, чем он сейчас занимается?
— Как вы считаете, это был счастливый брак? — поинтересовался я, вспомнив синяк на шее миссис Брекстон, ее крики в минувшую ночь. После всего этого как-то трудно было представить, что их совместная жизнь могла быть счастливой.
Элли пожала плечами.
— Вряд ли существуют счастливые браки, по крайней мере, в наше время, но есть люди, которые без конца ссорятся и, тем не менее, не могут жить друг без друга.
— И у них было так же?
— В значительной степени да, в особенности, когда она стала стареть. Он был с ней необычайно обходителен, что просто удивительно, если вспомнить, что у него отвратительный характер, и он не думает ни о ком, кроме себя. Он мирился с нею и был, хотите верьте, хотите нет, очень терпелив.
— И всегда она была такой? Я имею в виду, как вчера вечером.
Элли помедлила с ответом.
— Таких людей, как Милдред, называют тяжелыми, — наконец произнесла она. — При желании она могла очаровать кого угодно, а если такого желания не было, она становилась просто невыносимой.
— Насколько я понимаю, такового желания у нее не было?
— Вот именно.
Из алькова появилась Мэри Уэстерн Ланг. Она хихикала, явно чем-то довольная. Полицейский, покрасневший, как рак, едва сдерживавшийся, чтобы не взорваться, произнес, обращаясь к Элли:
— Вы будете следующей.
Мисс Ланг опустилась на освободившееся рядом со мной место.
— О, они просто очаровательны, эти полицейские! Впервые в жизни сталкиваюсь я лицом к лицу с полицейским, да еще при таких печальных обстоятельствах. Он был очень мил, мы прекрасно поболтали. Я обожаю настоящих мужчин, а вы?
Я заметил, что меня как-то мало волнует.
— Ну да, конечно, вы же мужчина и не видите в них то, что видит женщина. — Я невольно обиделся, что меня не включили в число настоящих мужчин. По правде говоря, нашего друга полицейского любой здоровяк мог бы сбить с ног одним мизинцем. Но мисс Ланг видела только романтическую сторону его работы, а зычная глотка работника местной полиции приводила автора «Разговора о книгах» просто в восторг. Она прильнула ко мне своим мягким бочком, и я оказался зажатым между нею и боковиной кушетки.
— Он сообщил что-нибудь интересное о происшедшем? — спросил я серьезно, переходя к своеобразной самозащите.
Писательница отрицательно покачала головой.
«Интересно, — вдруг пришла мне в голову шальная мысль, — а есть ли в этой туше хоть одна кость? Ее телеса, как Дали, обследуют мое бедро со всех сторон. Это же не женщина, не живое существо, а какой-то мясистый овощ, гигантский кабачок».
— Нет, — ответила мисс Ланг, — мы говорили в основном о книгах. Он любит произведения Микки Спиллейна. — Она поморщилась, и ее лицо приобрело просто невообразимые очертания. Я с облегчением вздохнул, когда она перестала морщиться. — Я обещала выслать его детям экземпляр «Разговоров маленькой Бидди», но оказалось, что он еще не женат. Я сказала, что ему самому понравится эта книжка… она нравится многим взрослым. Я получаю немало писем, авторы которых…
Следующим вызвали меня, и я не услышал очередного отрывка из жизни Мэри Уэстерн Ланг.
Полицейский явно стремился как можно быстрее покончить с опросом. Он что-то писал в своей записной книжке и даже не поднял головы, когда я опустился в кресло, стоявшее у стола времен королевы Анны.
— Имя.
— Питер Катлер Сарджент-Второй.
— Второй чего?
Тут он взглянул на меня.
— Второй, значит, второй. Ставите рядом с фамилией римскую двойку.
Он посмотрел на меня с явным отвращением.
— Возраст… место рождения… место жительства…
— Тридцать один год… Родился в Хартфорде, штат Коннектикут. Живу в Нью-Йорке на Сорок девятой улице, двести восемьдесят.
— Чем занимаетесь?
Я запнулся, вспомнив свое обещание миссис Вииринг.
«Интересно, — подумал я, — можно ли рассчитывать на молчание полиции?»
— Владелец фирмы по связям с общественностью. Контора расположена на Пятьдесят пятой улице, шестьдесят.
— Давно знакомы с покойной?
— Нет. Всего примерно восемнадцать часов.
— На этом все.
Я уже собрался уходить, как вдруг полицейский остановил меня.
— Постойте, совершенно забыл спросить: вы не заметили ничего необычного во время несчастного случая?
— Нет, не заметил.
— Постарайтесь рассказать мне своими собственными словами о том, что произошло.
Я так и сделал, очень быстро, и был отпущен.
Сейчас же, оглядываясь в прошлое, я удивляюсь, почему никому, включая меня, даже в голову не приходила мысль об убийстве.
2Обед прошел в подавленной атмосфере.
Миссис Вииринг оправилась от своей печали по поводу потери своей любимой племянницы и, похоже, полностью взяла себя в руки или, по крайней мере, контролировала себя с помощью алкоголя, что в ее случае было равносильным.
Брекстону обед отнесли в комнату. Все же остальные после обеда продолжали вполголоса беседовать, стараясь не упоминать о происшедшем и просто не представляя, о чем же говорить еще.
Но вскоре мы испытали второе потрясение, когда миссис Вииринг обнаружила на спинке кресла шарф своей племянницы. Складывалось такое ощущение, что Милдред вот-вот заявится специально за ним.
Первоначально планировалось после обеда пойти всем на коктейль в клуб «Мейдстоун», но в последнюю минуту миссис Вииринг отказалась от приглашения. Так что и танцы были под вопросом. Однако я решил, что обязательно вырвусь, вне зависимости от того, пойдут ли другие. Наоборот, я даже был уверен, что они не пойдут, а для общения с Лиз мне никто не нужен.
Скрывшись с миссис Вииринг в алькове, я быстро переговорил с нею. Все остальные в это время бесцельно болтались по дому и по пляжу, совершенно не зная, как вести себя при сложившихся обстоятельствах. Все боялись подходить к воде, в том числе и я. Океан-убийца сиял синевой под ярким солнцем.
— Как вы считаете, это не сломает мои планы? — спросила миссис Вииринг, бросив на меня вопросительный взгляд.
— Какие еще планы?
— По организации приема. Какие еще? Этот несчастный случай тоже сыграет рекламную роль, но не такая известность мне нужна…
Наконец-то я стал понимать, что она имеет в виду.
— Есть пословица…
— «Любая известность всегда на руку», — выпалила она. — В жизни, однако, все совсем не так. Получите не ту известность, что надо, и вас покинут абсолютно все.
— Не понимаю, каким образом известие о том, что кто-то из ваших гостей совершенно случайно утонул, может сказаться на вас?
— Если дело только в этом, конечно, это никак не скажется. — Она многозначительно замолчала. Я спокойно ждал продолжения. Она решила подойти к этому же вопросу с другой стороны. — Когда заявятся представители прессы, я хочу, чтобы вы выступали от моего имени. Они уже наверняка по дороге сюда. Только не вздумайте проболтаться и рассказать о том, ради какой цели я пригласила вас сюда. Просто говорите, что вы — один из гостей, что я расстроена случившимся… а это на самом деле так… и поручила вам говорить от моего имени.
— И что я скажу?
— Да ничего. — Она улыбнулась. — Что вы можете сказать? Что Милдред — моя племянница, которую я очень любила, что она была больна (думаю, вам стоит даже обратить внимание на это) и поэтому она не могла справиться с волнами.
