Николай Новиков - Свидание со смертью
В Америке, говорят, модны психотерапевты. Придет американец к такому врачу и давай рассказывать, как ему трудно живется, какие комплексы и страхи достают. Врач внимательно выслушает, уточнит некоторые детали и пропишет прогулки перед сном, зарядку по утрам и успокоительные таблетки. Через месяц американец чувствует - здоров, но еще не как бык, и опять идет к психотерапевту, посоветоваться, может, ему не одиннадцать гамбургеров съедать в день, а всего лишь девять? Даже если это и не так, я к психотерапевтам не хожу, мне их заменяют красивые девушки. Лучшего способа релаксации я просто не знаю. Приведешь такую, как Вика, и к одиннадцати вечера чувствуешь, что голова очистилась от нехороших мыслей, душа от ненужных эмоций, а тело от излишнего напряжения. Наутро чувствуешь себя свежим и предприимчивым, вроде Шварценеггера, и это запала хватает на неделю, а то и больше, смотря как идут дела. Как пел один звездопоп "Беру я ту, что меня спасет от тоски-и-и-и..." Ну а потом всегда можно пригласить другую девушку, или одну из бывших уже здесь. - Ну, Корнилов, ты большой оригинал,- сказала Вика. Она лежала рядом со мной под полосатой льняной простыней и курила "MOORE", стряхивая пепел через меня на пол. Я лишь улыбнулся в ответ, мол, а кто сомневался в этом? - Крысенка используешь для того, чтобы соблазнить девушку,- сказала Вика.- Но он симпатичный. Надо же, я в руки брала крысу! С ума сойти! А я-то думал - кое в чем другом большой оригинал! - Я не использую Борьку,- сказал я.- Просто он очень дружелюбный, общительный малыш. Но, кстати, не со всеми хочет общаться, иных в упор не замечает. - Правда? И многих он тут... замечает - не замечает?ревниво спросила Вика. - Да как тебе сказать... Это с какой стороны посмотреть. Мне не хотелось говорить на эту тему, и вообще уже ничего не хотелось. Я, как поется, взял, и всего-то за пару часов в постели был успешно спасен от тоски, теперь бы поспать часок-другой, а потом и проснуться можно, перекусить на кухне (для этого совсем не обязательно одеваться), выпить, вернуться в постель. А потом снова уснуть, ну в общем, я тут ничем не отличался от прочих нормальных граждан. А Вика не отличалась от нормальных гражданок. Но тут на журнальном столике зазвонил телефон. И кого это черти принесли так невовремя? Я соорудил из простыни древнеримскую тогу, сенаторскую, разумеется, и шагнул к журнальному столику. - Нахал!воскликнула Вика.- Оставил меня голой! Я обернулся, посмотрел на нее, потом воздел к небу, вернее, к потолку руки и сказал: - Зачем? Зачем прятать эту красоту?! И взял трубку радиотелефона. А из нее послышался голос Сявы Шатова. - Андрюха, есть классное дело, точно для тебя. Но учти, за это отстегнешь мне. Если, конечно, выгорит. Надо объяснить, кто такой Сява Шатов. Это мой школьный друг, мы жили в одном доме, учились в одном классе. Шатов был хулиганом, коренастым крепышом, я был щуплым интеллектуалом, сыном большого строительного начальника. Вместе мы представляли собой гораздо большую силу, нежели поодиночке. Наверное, потому и дружили. Потом Сява поступил в институт, женился на дочке известного демократа, а я, вопреки воле отца, поступил в академию КГБ и лишился родительских субсидий. Но мы все равно встречались. Брак Шатова с известной демократкой через три года распался, в чем я не сомневался с момента свадьбы, хоть и был свидетелем жениха, а я закончил академию и стал работать там, где и хотел. Потом умерли родители Шатова, оставив ему трехкомнатную квартиру на "Соколе". Мы еще дружили, но Сява медленно и верно скользил вниз. Он "сел на иглу", как я ни убеждал его в пагубности этого увлечения, не верил, и при встречах непременно просил в долг. Я давал, сколько мог, и не требовал возврата старых долгов, хоть так помогал своему бывшему другу. Другого способа помочь ему просто не было. Если человек сам не хочет "завязать", его никто не заставит. Ни милиция, ни армия, ни правительство, ни парламент, ни сам президент. Никто. Вот уже год, как мы не виделись, И Сява не звонил мне. - Сто лет тебя не слышал, Сява. Как живешь? - Да нормально, работаю на одну фирму. А у тебя, слышал, проблемы возникли, после того, как ушел из ФСБ? Не получился частный бизнес, так? Да, не получился, потому я и был на эту пору безработным. Но от кого он это слышал? Я не особо распространялся о своих делах, думаю, мой напарник Сырник, Олег Сырников, тоже. - Откуда информация?- спросил я, чувствуя за спиной шелест одежды. Неважно. Короче, дело такое. Солидной фирме нужен начальник охраны, прежнего кончили. Они хотят человека твоего возраста, с твоими способностями. Ты же был капитаном ФСБ, значит, вполне подходишь. Зарплата побольше, чем у десяти твоих бывших начальников, работа интересная, специально для тебя. Ну так как? Вот это было для меня полной неожиданностью. Сява звонит и не просит денег, напротив, предлагает серьезную работу с серьезной оплатой... Такого еще не было. - А эта информация откуда? - Неважно. Тут есть одна проблема. Жена босса в конечном итоге решает, кого взять. И надо ей понравится, ну, просто поговорить. Приглянешься - проблем нет. Озадачил он меня серьезно! - Ты знаешь ее пристрастия? О чем хоть с ней говорить можно, а о чем нельзя? - Да хрен ее знает! Понятия не имею. Увидишь и сам решишь, ты в бабах лучше меня разбираешься. - Каким образом, черт возьми?!- заорал я.- Слушай, Сява, не темни, объясни по порядку. - Я тебе и объясняю. Завтра она с десяти до одиннадцати качает мышцы в фитнес-клубе "Рокот" на улице Сергея Панасяна, неподалеку от кинотеатра "Украина", найдешь. Подъезжай туда без десяти одиннадцать, я буду ждать. На месте все и объясню конкретно. Это походило на бред наркомана, и я бы не стал придавать ему значения, если б не был безработным. К тому же, Шатов не просил взаймы, такого за ним в последние годы явно не наблюдалось. - Ладно,- сказал я.- Посмотрим, что это за дама, может и удастся ей понравиться. Без десяти одиннадцать подскочу к этому фитнес-клубу. И ты не опаздывай. - Не забудь про мою долю,- напомнил он. Решим на месте,- сказал я и положил трубку. Обернулся - Вика уже полностью оделась. Она внимательно слушала наш разговор, и поняла из него только одно: я должен понравиться какой-то даме. Ей это не нравилось. - Я конечно не имею права вмешиваться...- сказала она. - Да имеешь, все права ты имеешь,- я внимательно смотрел на девушку. Эти белые джинсы делали ее чертовски сексапильной, и моей расслабленное тело стало понемногу напрягаться.- Это звонил приятель, сказал, что есть должность начальника охраны в крупной фирме, хотят капитана ФСБ, но еще нужно понравиться жене босса, какой-то тетке. - И ты согласился? - Глупо было бы упускать такую возможность. Встречусь, поговорю, а там видно будет. Такие должности на дороге не валяются, к тому же, я сейчас безработный. - Значит, ты должен угождать жене босса? О, Господи! Сколько можно объяснять? - Вика, все детали обговариваются при заключении контракта. Если меня не устроят условия - я просто скажу: извините, нам с вами не по пути. - А если устроят? Будешь угождать толстой тетке? Может, массаж ей делать... эротический? Черт побери, ну как же не вовремя позвонил Шатов! - Вика, пожалуйста, не делай глупых выводов. Но она уже сделала. Я долго беседовал по телефону, когда она лежала на постели голой, и даже намеревался понравиться какой-то тетке (когда на постели лежит голая Вика)! Такое разве может понравиться манекенщице и вообще, элитной девушке? - Ты даже не сказал мне, часто здесь бывают другие женщины! Знаешь, Корнилов, я лучше поеду домой. - Может, выпьем, перекусим? А потом... Слушай, мне совсем не хочется одеваться и провожать тебя. - Я и сама как-нибудь доберусь!сердито сказала она и пошла в прихожую. Вот, женщина... Если она имеет свое мнение, глупо что-то объяснять, доказывать. - Вика!- крикнул я.- Может, я не удовлетворил тебя? Я старался, как мог. - Удовлетворил так, что сыта по горло! Хлопнула дверь. Я подошел, запер ее на все замки. Не сказать, чтобы очень уж огорчился, но и прыгать от радости не стал. Просто воспринял все это, как естественное окончание приятного вечера. Все приятное когда-то кончается. Мне ничего другого не оставалось, как лечь спать. Что я и сделал. Но перед этим пожал розовую лапку Борьки, пожелал ему спокойной ночи. Борька... Вот кто меня волновал сейчас. Он появился у меня совершенно случайно. Как и все нормальные люди, я с детского сада знал, что крысы наши враги, что они злые и нахальные вредители, и надо их уничтожать. Крысиный яд, крысоловки казались столь же естественными понятиями, как авторучка или унитаз. Ну а кошки, которые ловят крыс, считались в нашей семье доблестными и уважаемыми охотниками. Так я думал всю свою сознательную жизнь, до мая этого года. Май выдался холодным, ненастным, и как-то раз, возвращаясь домой, я заметил детей у стены моего дома, неподалеку от подъезда. Их было человек семь, мальчишки и девчонки, они что-то живо обсуждали, окружив часть стены дома. Дул холодный ветер, температура была ненамного выше нуля, но я все же подошел к ним - чисто профессиональное любопытство. За семь лет работы в ФСБ я привык обращать внимание на любые неординарные события, тем более, возле своего подъезда. Подошел и увидел, что дети окружили маленького крысенка, который обалдел от страха и холода и даже не пытался бежать. Он прижался спиной к стене и закрыл розовыми лапками мордочку, ожидая смерти. В руках мальчишек были камни, но даже самые отчаянные не могли решиться убить крысенка, настолько растерян и беспомощен был этот малыш. Девчонки требовали отпустить его, мальчишки возражали, мол, а зачем мы его загнали в угол? Но бросить камень не могли. Дела мои шли неважно, настроение было хреновым, и может быть, поэтому я пожалел малыша. Подошел, взял его в руки, благо был в кожаных перчатках. Он не сопротивлялся, только смотрел на меня черными глазенками и слабо махал лапками. Совсем еще малыш, чуть побольше мышки... Я принес его в квартиру и посадил в коробку из-под компьютера, которая стояла на лоджии. Что дальше с ним делать, я не знал. Просто самому было хреново, вот и подумалось, пусть немного отогреется, хоть он и враг рода человеческого. А потом отпущу на волю. Правда, были и сомнения - принес крысу в дом, а они переносчики всяких заболеваний - чума, холера и так далее. Чем его кормить я не знал, поэтому, отломил кусочек хлеба и протянул крысенку. В перчатках, ибо опасался, что он в любой момент может впиться мне острыми, заразными зубами в руку. Малыш не стал меня кусать, он взял хлеб и, держа его в лапках, принялся есть. Мне это показалось забавным. Потом я налил ему воду в крышку от банки из-под растворимого кофе, он попил и стал "умываться". Прямо, как котенок. Тер лапками мордочку, за ушами, а я стоял над коробкой минут двадцать и с интересом наблюдал за ним. Разглядел, что у него розовые пальцы, почти, как у нас, а над ними - белые "манжеты", и вообще, он был вполне симпатичным зверьком. Я подумал, что, может быть, и не стоит отпускать его на волю, пусть поживет у меня. Дал ему еще хлеба, и два дня кормил его и поил, а на третий день поехал на Багратионовский рынок, купил какой-то специальный корм для крыс. На коробке прочитал, что крысы очень умные и очень дружелюбные зверушки. Однако, вернувшись домой, я чуть было ни пожалел о том, что приютил крысенка. Вошел в комнату - а в картонной коробке дырка, и никого нет. Я подумал, что теперь мне придется охотиться за крысенком, он будет прятаться где-то под диваном или на кухне, а ночью шебуршать... Только я это подумал, как из-под дивана выскочил малыш и вприпрыжку подбежал ко мне. Я замер, не зная, как на это реагировать. А он вцепился коготками в мои джинсы и стал карабкаться вверх. Пришлось поставить пакет на пол и взять его в руки, благо, перчатки были на мне. Но он не особо сопротивлялся и не выказывал враждебных намерений. Скорее наоборот, он хотел со мной дружить! Честно говоря, я этого никак не ожидал. Посадил малыша снова в коробку и пошел на кухню за скотчем, чтобы заклеить дырку. А когда вернулся в комнату, едва не наступил на него. Крысенок выбрался из коробки и снова прибежал ко мне, бросился прямо под ноги. И тогда я решился. Либо мы дружим, либо я выпускаю его на волю и бегу с покусанной рукой в поликлинику. Я сел на пол, снял перчатки, достал из коробки с кормом что-то похожее не кукурузную палочку, только розового цвета, и протянул малышу. Он аккуратно взял и принялся есть. Не укусил! А когда съел, забрался ко мне на колени. Я погладил его - не кусается. Почесал за ушком, памятуя о том, что это любят кошки, а он ведь умывался, как котенок. Малыш вытянул мордочку и замер, ему тоже это нравилось. После этого я уже точно знал, что не отпущу его, пусть живет у меня. И назвал его Борькой. Одна из подруг подарила мне высокую клетку для попугайчиков, в нее я и поселил Борьку. Он часто забирался по вертикальным прутьям под самый потолок клетки и висел там, как серый попугайчик, только с длинным хвостом. Вскоре я понял, что Борька ест практически все, что ем я - огурцы, яблоки, кабачки, картошку вареную и сырую, сосиски, курицу. И уже не очень-то жалует специальный корм для грызунов. Что самое интересное - когда я выпускал его погулять, ни разу не нагадил в комнате, хотя я специально не учил его чистоплотности. Он сам все прекрасно понимал. И отлично плавал в ванной, хотя и не любил водные процедуры. Но я наливал воды, пускал в ванну Борьку и намыливал его шампунем, а потом смывал душем, пока он плавал, так и норовя выбраться из воды. Но после этого, обсохнув, он был чистым, шубка блестела, и - не обижался на меня. Когда я выпускал его из клетки, тут же прибегал ко мне на диван, прыгал вокруг меня, падал на спину и пытался слегка покусывать мой палец - шалил. А за бумажкой, привязанной к нитке, носился по всей комнате, как угорелый. Потом я чуть ли не каждый день поражался его уму и сообразительности. Сколотил ему из деревяшек прямоугольный домик, поставил в клетку, полагая, что у Борьки должна быть своя спальня. Но, после того, как я сажал его в клетку, он опрокидывал домик, словно хотел показать - у меня беспорядок, а когда я открывал дверцу клетки, чтобы поставить домик на место, тут же пытался выбраться из клетки. Хотелось ему погулять! Кстати, опрокидывал так умно, что домик, падая, даже хвост ему ни разу не прищемил. Я как-то наблюдал за этим процессом, и удивился сообразительности маленького проказника. Он отодвигал носом низ прямоугольной коробки так, что она стояла под углом, опираясь на прутья верхним ребром, потом прыгал наверх, домик опрокидывался на середину клетки, а малыш спрыгивал на его место. До этого додуматься надо было! В общем, стал он моими маленьким другом, так я и смотрел на него, и видел не врага рода человеческого, а очень симпатичного и смышленого малыша. И чувствовал свою вину перед ним - ведь я всю свою сознательную жизнь был дураком, считая крыс своими врагами и ничего не зная о них. Да что я! Один кандидат в президенты использовал крыс, как символ разъедания России! Тут я могу ему сказать с полной уверенностью: если бы сам ты, уважаемый, был, как крыса, и все великие госчиновники были такими же, Россия была бы великой страной! Ибо, более умных и благодарных зверушек, я просто не знаю. Борька и с дамами моими всегда находил общий язык. И все они, падающие в обморок при виде мышей и крыс, после знакомства считали Борьку своим маленьким другом. Теперь он совершенно один, сидит в темной комнате и не понимает, почему я бросил его?
