Александр Диденко - Альтернативная личность
Женщина замерла. Под ее взглядом Андрею Борисовичу стало неловко. «Что же я стою?» – подумал он и засеменил дальше. Пройдя несколько шагов, он оглянулся. Женщина поспешно отвела взгляд. «Хулиган», – улыбнулся Андрей Борисович…
Беззвучно работал телевизор. Андрей Борисович, не снимая пальто и ботинок, лег в кровать. Когда он шел в гостиницу, ему хотелось спать. Стоило прилечь – сонливость улетучилась, и в голове опять зароились непослушные мысли. Войдя в номер, он увидел, что бумажка, брошенная им на пол, исчезла. «Была уборка, – догадался Андрей Борисович. – И слава Богу! Теперь не нужно мучиться и натужно эксплуатировать память».
Андрей Борисович повернулся на бок, сунул руки под щеку. Сон не шел. Он знал, что в одежде засыпается тяжело. Но встать и раздеться он ленился. Андрей Борисович вздохнул, перевернулся на спину, а руки машинально сунул в карманы. Что это? Он нащупал веревку. Повертел ее перед глазами. Синяя, с желтыми узлами. «Как экзотическая змея», – подумал Андрей Борисович и небрежным махом бросил на стол. Откуда она? Андрей Борисович не помнил. Он приподнялся на кровати, потянулся к столу, поддел веревку пальцем. «Пусть лежит», – решил Андрей Борисович и спрятал «змею» в карман.
* * *– Здравствуйте, – сказала старушка и спустила Жулю на пол.
Соня посмотрела на собачку и ей захотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко. И не возвращаться. Какой позор. Кудряшки распрямились, краска облезла. И все это за каких-то пару дней? Не может быть! Ну ладно, кудри они того, могут быстро – нужно химию делать, а не феном укладывать – но вот краска! Это ведь стойкая дорогая краска. Обману-ули! Соня внутри себя мелко-мелко задрожала. Обманули. А она, получается, обманула старушку. И не получается, а так и есть изначально.
– Мы искупались и вот… – старушка кивнула в сторону собачки.
«Она говорит о собачке в первом лице, множественном числе, – мелькнула у Сони мысль, не относящаяся к происшедшему. – Это форма вежливости. А где твоя вежливость? Какой позор. Какой позор! Твоя вежливость? Моя вежливость!» Нужно не только говорить, но и думать правильно. А Соня пошла на хитрость, на лукавство она пошла. И вот результат: жилда наружу. Не нужно было жульничать, не нужно было. Соня смиренно опустила глаза. Собачка дрожала и готова была вот-вот пристроиться на ковре. Соня схватила собачку, бросилась с ней в уборную. «Что же делать, что же делать? – лихорадочно думала Соня, пока собачка делала свое дело. – Как стыдно, как стыдно!» Ничего в голову не приходило. Ясно, что старушка эту собачку уже не примет. Хотела сделать старушке приятное, а получилось отвратительное.
– Все? Закончила? – спросила Соня Жулю. Жуля вильнула хвостом, посмотрела на Соню добрейшими глазами. Вертикально cнизу вверх, виновато посмотрела. – Ничего, все равно ты самая лучшая, – сказала Соня и понесла собачку обратно. – Что же вы стоите? – спросила Соня старушку. – Садитесь, – предложила она, не выпуская собачку.
Старушка села и положила руки на колени. Нужно было как-то успокоить старушку. Но старушка казалась спокойной. «Все равно переживает, – догадалась Соня, – старики, они такие. Все в себе, все в себе».
– Знаете, – сказала Соня, – мы спутали. Понимаете, это не ваша Жуля. Ваша – в другом месте. – Соврала Соня. – Просто… Мы ее еще не привезли. Много работы, два незаконченных расследования. Два сложных расследования. На днях мы ее привезем. Она в надежном месте. Вы не возражаете? – Соня посмотрела на старушку. Та молчала и глядела перед собой. – Вы чем-то расстроены? – спросила Соня, как бы не понимая состояния старушки.
– Я? – очнулась старушка. – Нет-нет, что вы. Я пойду.
Старушка встала. Слезы готовы были бежать из Сониных глаз. И побежали. Соня отвернулась.
– Мы вам позвоним, – сказала Соня ровным голосом.
– Спасибо вам, – сказала старушка и накинула платок.
Вечером Соня обо всем рассказала Сергею Арнольдовичу.
Собачка спала в корзине.
– А у нас всегда так – все через одно место, – сказал Сергей Арнольдович и вставил в мундштук новую сигарету.
Через одно место… Соня и сама это понимала. Возможности человека ограничены. Не всегда получается то, что задумано. Иногда, чтобы сделать нечто добропорядочное, пускаешься в какие-то сомнительные авантюры, лукавишь. Хочешь нарастить эти возможности, объять необъятное. И, как неизменно оказывается, ни к чему хорошему это не приводит. Не приводит к добропорядочному, хоть ты тресни. Руки бывают коротки. Соня посмотрела на свои ладони. И ты злишься, понимая, что для хорошего поступка нужна почва, гумус нужен. Ну нет его! А на плохой почве хороший поступок не растет. Вот хочется сделать старушке хорошее, а не получится – нет собачки. И из воздуха она не получится. Значит, будет старушка скучать, будет смотреть в окно, молчать и считать дни. Нужно что-то делать, нужно что-то делать. Соня села напротив шефа.
– У вас имеются какие-нибудь идеи на этот счет? – спросила Соня.
– Думаю, – сказал Сергей Арнольдович и отвернулся.
«Если Сергей Арнольдович за что-то взялся, – вспомнила Соня, – кровь из носу, доведет до конца. Он не любит проигрывать». Соня тихонечко отошла от стола. Заглянула в корзину. Жуля спала.
Нужно было собираться домой. Соня надела пальто.
– Собака здесь останется? – спросил Сергей Арнольдович.
– Я в коридоре миску поставила с печеньем, молока налила. Найдет. – Сказала Соня.
– Я вот что подумал, нужно купить собаку. В соответствии с описанием. Только…
– Нужны деньги? – сообразила Соня.
– Нужны… – кивнул Сергей Арнольдович. – И на объявление, и на покупку.
– А давайте, объявление разместим в… В бесплатной газете. Их полно. Могу взять на себя. И в объявлении укажем, что примем в подарок. Как вам такая мысль?
– Мысль? – Сергей Арнольдович задумался. – Мысль разумная.
– Вот и договорились, – сказала Соня, – завтра же и займусь.
– Хорошо, развернулся к столу Сергей Арнольдович, – до завтра, тогда.
Соня хлопнула дверью.
Сергей Арнольдович поднялся, вытянулся, хрустнул суставами. Прошел к сейфу. «Марина Петровна Глухова, – вслух сказал он, – Ай, Марина…» Сергей Арнольдович вынул из сейфа папку, подумал и взял четыре другие. В них он подкалывал материалы: все, что удавалось найти по каждой из погибших. Не богато. Он сел за стол, придвинул лампу. Одна из папок оказалась без надписи. «Дело?» и несколько сухих линий. Аккуратным, почти девичьим почерком он надписал ее. «МПГ 5». И поставил дату: число – запятая, месяц – запятая, год. В папке лежало несколько газетных кусочков и лист исписанной бумаги. Это была пятая МПГ и третья – последняя – из телефонного справочника. Сергей Арнольдович открепил один из газетных кусочков и подравнял его ножницами – все должно быть тип-топ. И в одежде, и в мыслях, и в делах.
«Тип-топ. А потом – в Кремлевскую стену», – подначивали Сергея Арнольдовича сослуживцы когда-то. Но Сергей Арнольдович на них не обижался. На дураков ведь не обижаются? «На тебе», – сказали они и подарили Сергею Арнольдовичу пластмассовый канцелярский набор, выполненный неведомыми заключенными в виде Стены. Маленькие башенки, расчерченная на кирпичики поверхность, даже мавзолей в масштабе. А облатка для ручек была плетена из распущенного капронового носка. В облатку вставлялся стержень. «Спасибо», – поблагодарил Сергей Арнольдович и передарил подарок уборщице.
Сергей Арнольдович отбросил воспоминания, склонился над папкой. То, что женщин больше не будут убивать, сомнений не вызывало. МПГ закончились. Он «перебил» всех. Всех МПГ. Но искать его нужно. По характеру ударов, по силе – судил Сергей Арнольдович – это был сильный, высокий мужчина. А раз сильный, значит сравнительно молодой. Умный и решительный. Нерешительный не будет с маниакальным упорством охотиться на человека. А неумный не смог бы так долго и удачно – что за сомнительное это слово «удачно» – избегать разоблачения.
Убийца знал о МПГ все: находил в степи, убивал в больничной палате. Как? Сергей Арнольдович открыл папку «МПГ 3». В степи куда податься? В декабре. И, тем не менее, тем не менее… Трое всю ночь у костра, а труп – в палатке. Путешественники, мать твою! В степи, убивая, он был прост, этот невидимка: перерезал горло. Но не было ни ножа, ни отпечатка ботинка, ни звука. Пришел из ниоткуда, и ушел в никуда. А те так и сидели у костра. Кандидаты наук пустоголовые. Хотя… Сергей Арнольдович перевернул страницу. Нож был. У них и был. Но то оказался не нож убийцы. Так, ножичек. Экспертиза подтвердила. Таким перышком шею в один мах до позвоночника не рассечешь. И в два не получится. Четыре пары следов… Где пятая? Ну нет ее, хоть ты тресни. И не они это, не доценты.
Сергей Арнольдович хлопнул рукой по столу. Четыре убийства были просты в исполнении до безобразия: резал и душил. Лишь в больнице МПГ умерла под капельницей. Хлористый кальций. А должен быть гемодез. На флаконе так и было написано: «Гемодез. 400 мл». Сергей Арнольдович нашел небольшой листок: «Применяют для дезинтоксикации организма при токсических формах острых желудочно-кишечных заболеваний, ожоговой болезни в фазе интоксикации, послеоперационной интоксикации, инфекционных заболеваниях…» Спасти не успели. И опять никаких следов.
