Ирина Комарова - Мирная профессия
Лена поставила торт в центре опустевшего стола и улыбнулась:
– Накатывайте. У вас есть пять минут, не больше.
– Значит десять, а то и все пятнадцать, – авторитетно заметил Михал Михалыч и взял бутылку. – Подставляйте посуду. – Разлил аккуратненько, поднял свою рюмку: – Ну что, за всеобщее процветание?
Слова о процветании неожиданным образом напомнили Анатолию о неприятных телефонных разговорах. Ага, процветание, как же! Если эти террористы сумеют добыть коды доступа, тут мы все разом и процветем. Он мрачно выпил водку, закусил куском колбасы. С другой стороны, как они могут эти коды достать? Дискеты спрятаны не в каком-нибудь офисно-общественном сейфе, ключ от которого обычно висит рядом, на гвоздике, а в месте надежном, серьезно охраняемом. И кроме него, Анатолия, никто к ним доступа не имеет. Значит что? Значит кроме него самого никто эти коды и отдать не может!
– Надо же, двадцать пять Елене, – Бориса, в отличие от него никакие тяжелые мысли не мучили. – Такая женщина: и тебе внешность, и готовит, и умница… а мужика нет. Эх, если бы не Оксанка!
– А откуда ты знаешь, что нет? Не обязательно же всем на работе пару находить, – Анатолию было наплевать, есть у Лены мужик или нет, просто захотелось всем противоречить. – Она вполне могла на стороне роман завести.
– На стороне? – Борис задумался, потом кивнул. – На стороне сколько угодно. Этого мы знать не можем.
– Нет, у нее точно никого нет, – поделился информацией Гена. – Мне Лилька говорила. А она все про всех знает.
– Даже про тебя? – ехидно спросил Анатолий.
– А что? Я и не скрываю ничего. Ну, подбивал я клинья ко всем, и к Ленке и к Татьяне, ну и что? С кем я в результате? С Лилей. Кому я верен, как тот лебедь? Ей же, Лиле. Так разве у меня есть причина беспокоиться?
– Про причины тебе лучше знать, – меланхолично заметил Борис, – потому как лебедь ты только когда она рядом. А если на свободу вырвешься, так сразу и… не лебедь, одним словом.
– Ну, на свободе, это святое, – пожал плечами Гена. – Где же еще себя мужиком почувствовать?
– Тоже мне, мужики собрались, – Михал Михалыч поднял бутылку на уровень глаз, оценил количество содержимого. – По полной не хватит. Разольем, что ли?
– Почему нет? – Анатолий первым подставил рюмку.
Выпили, закусили и Михал Михалыч внезапно загрустил:
– Эх, что за молодежь пошла! Такая девушка пропадает! Мне бы ваши годы… ну ладно, Борис Петрович человек женатый и супруга у него строгих правил, но вы-то, ребята, куда смотрите? – он зажевал кусочек сыра, потом похвастался неожиданно, – Леночка, кстати, ко мне очень благосклонно относится, у нее хороший вкус.
– Так что ж вы теряетесь? – бестактно заржал Гена.
– Я бы не терялся, молодой человек, – с достоинством ответил Михал Михалыч. – Но в моем возрасте уже о душе надо думать, а не о сексе. Мне сейчас с юной красоткой в постели оказаться – не приведи бог! Поцеловала меня жена в лобик перед сном, вот и все радости жизни. А вот вы, молодежь, меня удивляете. Ни сноровки, ни азарта!
– При чем тут сноровка, когда она такая твердокаменная, – обиделся Виталя. – Уж если Гена ничего не смог поделать…
– А ты на Гену не кивай! Гена хоть попробовал!
– Я тоже пробовал, честно! Подкатывался к ней в прошлом году, с самыми серьезными намерениями, даже мороженое ей покупал.
– Какое мороженое? – неожиданно заинтересовался Борис.
– Шоколадное, с орехами. Она как-то сказала, что пломбир не любит.
– И что дальше? – поторопил парня Гена. – Чем кончилось?
– А разве и так не понятно? – Виталя даже удивился. – Мороженое слопала, а меня послала.
– Слишком молод ты для нее, – авторитетно заявил Михал Михалыч.
– Это почему? Всего-то полтора года разницы!
– Да ты не по годам молод, а по натуре. Леночка – девушка серьезная, вдумчивая, а ты что? Мальчишка. На тебя даже Татьяна сверху вниз смотрит. Нет, ты ей не пара.
– Ну и пожалуйста, не больно и хотелось, – окончательно надулся Виталя. – Только кто ей вообще пара, Леночке вашей? Наследник английского престола, принц Чарльз?
– Нет, он в истории с леди Дианой очень нехорошо себя показал, – Михал Михалыч покачал головой. – Да и женился он уже, на этой своей… – он замолчал, уставившись на торт, потом неожиданно обрадовался: – Толя, а ведь ты как раз подходишь! По всем параметрам!
– Куда подхожу? – вздрогнул от неожиданности Анатолий.
– Лене! – Михал Михалыч раздраженно взмахнул рукой. – Лене Лазаревой ты подходишь! Серьезный мужчина, образованный, малопьющий, не скандальный, семью обеспечить сумеешь! И внешне вполне… женщины, кстати, на это очень даже внимание обращают.
– Я ей, значит, подхожу, – кротко сказал Анатолий. – А как насчет того, подходит ли она мне?
– Да ты что? Умница, красавица, готовит прекрасно, характер золотой – чего тебе еще надо? Не дури, Толя. Годы идут – так что ты, до седых волос в холостяках ходить будешь? Тебе сколько, уже за тридцать?
– Тридцать три в этом году исполнилось, – подсказал очень довольный поворотом разговора Борис.
– Тем более! Возраст Христа! Самое время ответственные решения принимать.
– Михал Михалыч, брак – это лотерея. А я в них принципиально не участвую, потому что не верю в случайные выигрыши. Так что, предпочитаю гулять на свободе.
– Да неужели еще не нагулялся, Толя? Ты о будущем подумай!
– Я ему давно об этом твержу, – поддакнул Борис.
– Правда, Толя, классный вариант, – поддержал Гена. – Я с Лилькой, ты с Ленкой…
– А Михал Михалыч с Борисом дружно бросят своих жен и образуют еще одну счастливую пару, – ядовито продолжил Анатолий. – И будет наша фирма семейным предприятием!
Хохот грянул такой, что Лиля, именно в этот момент входящая в дверь, едва не выронила горячий чайник.
– Вы чего? – с подозрением оглядев мужчин, спросила она.
– А ты не знаешь? – довольно ядовито ответила ей, вошедшая следом Лена, и начала расставлять чашки. – Наверняка о женщинах и наверняка неприличности.
– Ничего подобного, девочки, – утирая глаза и все еще подхихикивая, заверил Михал Михалыч. – Разговор был сугубо житейский… о-ох!
– Оно и видно, – поджала губы Лиля. – Ладно, кому чай, кому кофе?
Татьяна принесла заварочный чайник, банку растворимого кофе и вазу с конфетами. Лена разрезала торт, сразу весь, на восемь больших кусков. Лиля повздыхала немного, по поводу сохранения фигуры, но Гена ее утешил:
– Ты можешь отщипнуть кусочек, только попробовать, а остальное я доем.
– Фигушки, – Лиля придвинула тарелочку с тортом к себе поближе и даже локтем ее загородила. – Лучше я лишние полчаса обруч крутить буду.
Вечеринка заканчивалась. Поскольку основную массу посуды женщины помыли, пока готовили чай, а сполоснуть чашки и тарелки из под торта – дело не долгое, уборка не заняла много времени. Татьяна уже стояла в коридоре, потряхивая ключами и ожидая остальных, когда к ней подошел помрачневший вдруг Виталя и буркнул:
– Я тебя провожу.
Девушка посмотрела на темное окно, на него, снова на окно и, наконец, милостиво кивнула:
– Хорошо.
Лицо парня моментально просветлело. Он сунул руки в карманы, прислонился к стене в небрежной позе, которую подсмотрел у одного киношного героя и даже замурлыкал что-то веселенькое.
На кухне еще возилась Лена. Она уже позвонила маме – вернуться к половине одиннадцатого явно не получалось, и теперь собирала принесенную из дома посуду. Сложила опустевшие кастрюли и миски в одну большую сумку, подняла ее, покачала в руке.
– Может оставить? Неохота сейчас тащить такую тяжесть. Возьму только цветы.
– О чем ты, Ленок! – слишком громко воскликнул Гена. – Неужели ты думаешь, что в день твоего рождения мы не обеспечим тебя провожатым?
– Ты кого имеешь в виду? – сощурилась Лиля.
– Ну, не себя же! Толя, ты как, рискнешь за руль сесть или пешком?
Анатолий бросил на него убийственный взгляд и проворчал:
– Я сегодня без машины, – после напоминания о распоротых колесах, настроение, весь день раскачивающееся, как на качелях, очередной раз рухнуло вниз. Он хмуро забрал у Лены сумку и кивнул в сторону двери. – Пошли что ли.
Лена встревожено заглянула ему в лицо:
– Толя, тебе вовсе не надо… Я и сама прекрасно дойду.
– Не дури. Ни к чему это, одной по ночам шататься.
– Вот видишь, рыбка, как все прекрасно устроилось, – Гена чмокнул Лилю в щеку и слегка пошатнувшись оперся на ее плечо. – А я тебя провожу.
– Я гляжу, тут еще неизвестно, кто кого провожать будет, – вздохнула она и накинула на плечо ремень сумочки. – Пошли уж, горе мое.
По лестнице спустились веселой гурьбой, постояли еще на крыльце, болтая и смеясь, пока Гена не скомандовал:
– Хватит на месте топтаться! Разбились по парам? Значит расходимся, – и решительно зашагал по ступенькам, потянув за собой Лилю.
– Действительно разбились, – посмотрел им вслед Борис. Потом взглянул на Анатолия с Леной, на Виталю с Татьяной и, наконец, уставился на Михал Михалыча. Спросил протяжно, неожиданно тонким, жеманным голоском, – Михал Михалыч, вы позволите проводить вас до дома?
