Марина Серова - Комната страха
Тим? Враг Илоны? Возле которого, ха, я крутилась на презентации?
Петр вспомнил или понял наконец, что от него хотели, встал и торопливо вышел, оставив нас втроем.
— Внутренние дела, Татьяна, не обращайте внимания, — повернулся старый ко мне. — Я прекрасно понял все, что вы наговорили. Мы люди добрые, хоть у вас и другое мнение. Более того, мы отзывчивы на беду своего ближнего. По роду деятельности каждый день сталкиваемся и со счастьем, и с бедой человеческой. Мы помогаем, если это возможно. Вы спросите у наших клиентов, вам подтвердят. Мы хотим и вам помочь, очень этого хотим, поверьте мне. И, как все нормальные люди, неприятностей не ищем. Давайте все обсудим. Но только не в таком тоне, ладно? Попробуем поговорить спокойно. Вы сможете? Или давайте встретимся завтра?
Я смогла бы, хрыч ты старый. Но ты погнал Петра отправлять Тима. Тимофея. А он — враг Илоны, так сказал Самопрядов. До завтра они смогут выбрать линию поведения. Это плохо. А я, продумав все добытое до мелочей, определю их слабые стороны. Это хорошо. Тим может оказаться и моим врагом, но тем не менее…
— А если говорить спокойно… — начала Илона, не дождавшись моего ответа, и я ее перебила:
— Боюсь, что сейчас я действительно неспособна к нормальному обсуждению проблемы. Пока согласна удовольствоваться безопасностью, хотя бы до утра, — и добавила для самой себя: «Лед тронулся».
Я закрыла лицо ладонями, потерла глаза, продемонстрировав усталость. Илона смотрела на меня недоверчиво.
— Пост охраны к вашим дверям мы выставить не можем, но… я помолюсь за вас.
«За себя помолись!»
Надо бы ответить ей так, но хамство сейчас пошло бы не на пользу.
— Вы можете дурно относиться к оккультизму, но поверьте, ее молитва дорого стоит.
— Молитва бесценна, — поправила Нестора Илона.
— Мне записываться на прием? — Я даже пошутить сумела. Илона улыбнулась:
— Приезжайте завтра в Стрелецкий собор к обедне, там и встретимся.
Так ты еще и святоша!
Сам Нестор проводил меня до деревянной решетки входа-выхода. В коридоре я мельком глянула на пылающий крест и шмыгнула носом. А выйдя из дома, подумала, что времени с момента ухода Петра прошло немного и, если повезет, есть шанс свести знакомство с врагом Илоны. (Как его назвал фотограф? Тимофей Кторов?) Враг моего врага — звучит приятно. Скорее всего он такая же сволочь, как и остальные, и дружбой я его не осчастливлю, но на их пока неизвестных мне разногласиях можно сыграть в будущем.
Оказавшись на улице, я, не скрываясь, прошлась вдоль забора и, как оказалось, не зря. Обнаружила большие металлические ворота в его конце. В них не только машина, бульдозер пройдет свободно. Тем более что там, за ними, неподалеку, слышались голоса и еще какие-то плохо определимые звуки. Не отсюда ли собираются отправить Тимофея Кторова?
Это нехорошо. Выезжающая из ворот машина — вещь автономная. Останавливать ее, скажем, с просьбой подбросить до троллейбусной остановки глупо. Пропылят мимо так, что только их и видели. А бросаться грудью на капот, бить кулаком лобовое стекло и хватать водителя за нос может только Жан-Клод Ван Дамм. Мышцы на руках у него хорошие.
Подождать и построить планы не получилось. Только я успела порадоваться результатам своей вдользаборной прогулки, ворота дернулись и загрохотали отодвигаемым с той стороны засовом. А когда двери открылись, я очертя голову вломилась в образовавшуюся щель и помогла какому-то мужику раздвинуть створки пошире.
— Едем? — бодро спросила его, смотревшего на меня разинув рот. — А то заждалась я уже.
— Едем, — согласился он раздраженно. — Ни днем, ни ночью покоя нет. Ты кто, провожатая, что ли?
— А как ты думал?
К машине, тихо тарахтевшей двигателем совсем рядом у гаража, я поспешила впереди него и на ходу, не оборачиваясь, спросила:
— Пассажир здесь?
— Вон ведут голубчика. У, пьянь! В прошлый раз всю машину облевали, а мне — мой!
Вдоль дома, по дорожке, освещенной единственным нормальным фонарем, молодой белобрысый парень вел под руку, наверное, Тима, покачивающегося на нетвердых ногах. Всмотревшись, я узнала — да, это он на презентации стоял у соседнего подоконника, подслушивая нас с Краповым. Я его еще за телохранителя приняла.
Кторов и впрямь выглядел, как в хорошем подпитии. Я отступила в тень дерева и поздравила себя с успехом.
— Ну, я пошел.
От гаража к водителю, с которым я уже почти познакомилась, шагнул человек, плохо различимый в полумраке, и, судя по звяканью, отдал ему ключи.
— А то еще подпрягут сопровождать вас с этим.
— Не подпрягут. Сопровождалка сегодня хозяйская. Вон, в тени спряталась, сюрпризерша! Иди.
Несмотря на напряженность момента, я не удержалась от тихого смешка. Таких эпитетов в свой адрес мне слышать еще не приходилось.
Тем временем подоспела ожидаемая парочка.
— Куда его, назад, что ли? — по-прежнему недовольным тоном осведомился водитель, принимая Тима на свою руку.
— Рядом с собой посадишь. Не дури смотри, это важно. Сдашь Карвену, и пусть он сразу позвонит. Сам потом домой поезжай.
— Ну, спасибо! — с издевкой поблагодарил белобрысого водитель и открыл правую переднюю дверцу. — Садитесь, ваше благородие!
Тим послушно плюхнулся на сиденье, а когда перекинул через порожек ноги, я оказалась за рулем, рядом с ним.
— Э, ты куда, подруга!
Водитель забыл и дверцу захлопнуть, кинулся вокруг, обегая машину спереди.
— Что? — всполошился белобрысый и вцепился Кторову в плечо.
Я ударила его по руке, и Тим мне помог — вяло, но возмущенно отмахнулся. Дверца захлопнулась, и Кторов тут же нажал на кнопку фиксатора.
— Отдыхай, брат, — разрешила я подоспевшему водителю, — езжай домой, — и надавила на газ. — Чао, авгуры!
Для меня, привыкшей к личному транспорту, уроженке Тарасова, выбраться на колесах из любых закоулков в любое время суток особого труда не составляет. И трех минут не прошло, как мы уже мчались по магистрали, ведущей к центру города. По моим представлениям, до центра успеть добраться было можно. Но нужно потратить на это не более десяти минут. Если всполошенные хозяева стукнут куда надо об угоне машины, вскоре каждый одетый в форму и с рацией на плече или в кармане начнет высматривать по улицам «Ауди» с таким-то номером.
Слишком торопиться тоже резона нет. Остановка ретивым патрулем дорожной службы за нарушение правил в мои планы не входит. Приходилось ехать быстро, но аккуратно, обгонять других, немногих в это время, с нагловатой вежливостью и стартовать из-под светофоров чуть раньше остальных.
Ночной ветерок, задувавший в открытое окно, подбодрил Тимофея. Ему полегчало, это было видно. Он задышал свободней, попытался пригладить волосы и даже улыбнулся чему-то своему, мне неизвестному. А когда я на одном из перекрестков прозевала, упустила момент и полосу нам перекрыл юрко выскочивший вперед микроавтобус, вполголоса помянул нечистого.
— Ничего, не расстраивайся, догоним! — успокоила я его по-свойски.
— Зачем ты меня увезла? — спросил он чуть погодя. — Тебе неприятностей было мало?
— Мои неприятности и из-за тебя тоже. Есть вариант, что начались они с твоего интереса ко мне на презентации «Гейзера». Если поможешь, то кончатся они быстрее. А я попробую помочь тебе.
— Мне ты уже помогла. — Он сделал попытку улыбнуться. — Увезла. Но у тебя неприятностей от этого прибавится.
Вот спасибо, любезный, утешил!
— Чем ты так Илону обидела?
— Сама не знаю, — пожала я плечами. — Ни с того ни с сего вдруг чуть не вылетела с собственного балкона. Какая-то сволочь подпилила перила, пока меня дома не было.
— Это они умеют, — ухмыльнулся он, — парни ловкие, молодые и горячие.
— Может, ты мне объяснишь, чем я обидела твою хозяйку?
— Кого? — возмутился он по-нетрезвому. — Хозяйка, мать ее!.. — А помолчав и посопев, выдал: — Из-за того мужика, понятно? Что-то напугалась Илона твоего с ним знакомства.
Это, милейший, я и без тебя уже знаю. Догадалась. Лариса прямо сказала, что неприятности ей Илона нагадала. Выходит, не захотелось авгурам, чтобы Татьяна Иванова взялась за дело об изнасиловании. И белобрысого Лариса запомнила. И белобрысый же тебя только что в машину посадил. Не тот ли самый?
— Белобрысого, который тебя сейчас вел, как звать?
— Этого-то? Вовкой. Ты Петра знаешь? Дружок его. Но у Илоны Вовка бывает редко. Сегодня вот за мной приезжал.
Спасибо, враг моего врага, за информацию.
Тимофей замолчал, глубоко вздохнул, и я почувствовала запах спиртного. Поматывает его, и координация плохая, а запах несильный. Болтлив не в меру. Все кстати.
— А про тебя мне сказали, что ты всей компании вообще враг лютый.
— Кто? — изумился он. — Ничего подобного. Так, разногласия командно-финансового плана.
