Светлана Бестужева - Вычислить и обезвредить
Прикинь: ничего такого особенного в моих действиях не было. Каждый охранник в Белом Доме готов пожертвовать своей жизнью ради спасения президента, это наша работа, нас так готовят. Я отрабатывал каждое движение сотни раз при проработке самых различных ситуаций. Личная охрана президента должна работать четко, строго в соответствии с предписаниями, никакие импровизации тут неуместны. И обязательное условие: держаться непосредственно перед злоумышленником, заслонять собой охраняемый объект. Понимаю, что в нормальной обстановке об этом трудно спокойно рассуждать, но в экстремальной ситуации не до рассуждений, действуешь совершенно автоматически. Так готовят всех сотрудников нашей секретной службы...
Почему секретной? Да ничего особенно секретного в ней нет, кроме названия. Просто так сложилось. За несколько дней до своей гибели тогдашний президент Авраам Линкольн создал секретную службу по борьбе с фальшивомонетчиками. Было это ещё в 1865 году. Но только полвека спустя, в 1901 году, когда ухлопали президента Маккинли, конгресс специальным решением возложил охрану президентов именно на эту службу. Не потому, что там сотрудники были лучше всех, а потому, что располагалась она в здании Казначейства, в двух шагах от Белого Дома. Удобно же, когда агенты всегда под рукой. Так и повелось...
Закон есть закон, хоть для охранника, хоть для президента. Отказаться от охраны, пренебречь собственной безопасностью он не может, права не имеет. Стал человек хозяином Белого Дома - автоматически попадает под нашу опеку, что бы он там про себя ни думал. У Джимми Картера, к примеру, врагов, считай, не было, так все равно за ним охрана по пятам ходила. Ох он и злился иногда! А мы ему в ответ: "Господин президент, нас направил сюда американский конгресс". И все, разговор окончен.
Кстати, не только президента это касается. Когда в 1968 году смертельно ранили Роберта Кеннеди, Линдон Джонсон вызвал к себе руководителя секретной службы и потребовал, чтобы со следующего же утра все кандидаты на пост президента страны получили надежную личную охрану. Сделали. Я, кстати, пришел на эту службу в 1964 году, тогда сотрудников было от силы триста человек. Сейчас - более двух тысяч. И ничего не много: по инструкции возле каждого кандидата в президенты должно постоянно находиться двадцать семь секретных агентов. Про президентов вообще молчу: из последних шести стреляли в трех, тут никакие меры безопасности лишними не покажутся. В Америке вообще стрелять любят...
Я? Нет, я как раз не люблю, но я и в охрану-то попал, считай, случайно. Закончил университет, должен был заниматься экономикой, но тут подвернулась возможность заняться вот такой активной деятельностью. Одной физической подготовки и желания защищать кого-то мало: нам же доверяют жизнь и смерть самого могущественного человека. Кадровики все мое прошлое переворошили, бывших соседей опрашивали, школьных преподавателей, даже моих подружек - всех до единой, причем я кое-кого и сам-то не помнил. А как же иначе? Некоторых ребят, кстати, кадровики отшили только потому, что те когда-то по молодости и глупости схлопотали привод в полицию за драку или легкое опьянение.
Охранник - это же не бревно бесчувственное, которое тупо ходит следом за объектом. У нас переживаний и стрессов, наверное, побольше, чем у большинства "нормальных" людей. Ответственность-то какая! Помню, когда мы узнали о том, что Индира Ганди погибла от рук одного из своих телохранителей, нас всех чуть ли не неделю лихорадило: представить себе не могли, что наш коллега, пусть и в другой стране, смог пойти на такое... Нет, у нас этого не может быть потому, что этого не может быть никогда. Даже не обсуждается...
Я, между прочим, очень рано поседел. Тоже от постоянных стрессов. Со стороны кажется, что ближе охранника к президенту никто не подходит, что охранник вроде бы причастен к каким-то там "секретам небожителей". Да я половины не слышу, о чем он там говорит! У меня только одна мысль: как бы чего не случилось, позор будет на всю страну, не перенесу я этого позора. Вот тебе и сопричастность.
Нет, конечно, я не один за безопасность президента отвечаю. Около него постоянно от двенадцати до двухсот агентов находится, в зависимости от обстоятельств и ситуации. А в зарубежных поездках - так вообще несколько сотен. Даже если президент отправляется в поездку по стране, обычные меры безопасности как минимум удваиваются.
Правильно, такое можно только у нас увидеть. Потому что "президентский синдром" чисто американская штука. Чуть что - сразу хватаются за пистолет, причем любой псих свои личные проблемы связывает не с кем-нибудь, а только с самим президентом. Ничего я не преувеличиваю, такие умники к Белому Дому ежедневно приходят, причем даже не скрываются. Наши статистики насчитали около сорока тысяч "озабоченных", все их данные, адрес там, телефоны у нас есть. Но среди них по-настоящему опасны человек двести. Тоже немало. Эти действительно в любой момент могут попытаться убить президента...
Да-да, знаю, что ни Освальд, который в Кеннеди стрелял, ни Хинкли этот, который на Ронни покушался, ни в каких списках не значились. Просмотрели... Но теперь, если этот самый Хинкли из психиатрической лечебницы выйдет, за ним четверо агентов будут ходить повсюду. Даже, извиняюсь, в сортир. Только где гарантия, что завтра не объявится ещё какой-нибудь придурок "на новенького"? Нет такой гарантии! Вот и приходится подозревать всех и каждого. Работа такая...
Почему ужасно? Ничего не ужасно, нужно только привыкнуть и не расслабляться. Даже если человека проверяли-перепроверяли, разрешили ему находиться совсем рядом с президентом, мы все равно должны быть начеку. Проверяют одни люди, охраняют - другие.
Правильно, охрана - это целая наука. Идет президент - рядом с ним обязательно находится как минимум пять агентов. Двое впереди, двое сзади, один - на расстоянии в два метра. Главная задача следить за ближайшими рядами людей, в основном за их глазами и руками. Если какой-то человек в нескольких метрах от президента держит руки в карманах, то все мы получаем по радио соответствующий сигнал. С этого момента человек находится вообще под особым наблюдением, которое снимается только тогда, когда подозреваемый вынимает руки из карманов. Да ладно, подозреваемый! Они все для нас подозреваемые, достаточно нервного движения или бегающих глаз, чтобы мы все насторожились. В помещениях, кстати, то же самое, только там народу, как правило, меньше, и вероятность попадания случайного субъекта минимальна. Все равно руки агента всегда должны быть свободны - мало ли что. Мы не имеем права даже передать супруге президента букет цветов. Зонтик президенту подать не можем, для этого существуют специальные люди. Случайности нам не нужны.
Вот зарубежные поездки - это сплошная головная боль. Своих мы знаем в лицо, а там - масса агентов их местной секретной службы, сплошь и рядом без каких-либо опознавательных знаков. Если бы кто-то из них в чрезвычайной ситуации вытащил револьвер, то мы бы такого субъекта в считанные секунды прикончили на месте, а уже потом стали бы разбираться. Но это - крайности, такого в нашей, точнее, в моей практике не было. Тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Нет, с вами таких проблем нет, вас сразу узнать можно. Почему? А черт его знает, можно - и все тут. Есть что-то такое... неуловимое.
Нет, мы не отгоняем от президента ни журналистов, ни демонстрантов это не наше дело, лишь бы дистанцию сохраняли. Это - политика, а мы в политику не вмешиваемся. Как это у вас говорят: "Ругань к воротнику не пристает"? Ах, "Брань на вороте не виснет". Но это уже нюансы, смысл-то сохраняется, нет?
Почему мы все одинаково одеты, да ещё носим темные очки? Нет, это не "синдром Джеймса Бонда", ничего подобного. Объясняю: нам выгодно, чтобы злоумышленники знали о нашем присутствии, видели в толпе секретных агентов. Тогда они начинают нервничать и совершать ошибки, что и требовалось доказать. А за очками не видно, куда мы на самом деле смотрим. Такой психологический приемчик. Между прочим, если краской в лицо брызнут или ещё какой-нибудь гадостью, то очки лишними не окажутся. Да что я распинаюсь, ты сам такие очки даже в помещении не снимаешь. Я же говорю: рыбак рыбака...
Мы служим не президенту, а государству в лице президента. Никсону как-то удалось обмануть бдительность охраны и уехать в гости к другу без охраны. Когда президент вернулся, один из наших ждал его с заготовленной бумагой, в которой говорилось, что Никсон впредь отказывается от охраны. Оставалось только подписать. Так ни подписи президента под этим документом не появилось, ни последствий у этого инцидента не было. Проявили, так сказать, взаимное уважение.
И остальных высокопоставленных лиц мы только охраняем, а не оказываем им какие-то дополнительные услуги. Джонсону очень хотелось, чтобы охрана выгуливала его собаку. Не вышло. Киссинджер все время пытался заставить кого-то из нас носить за ним "дипломат". Тоже не вышло, мы просто каждый раз напоминали, как бы невзначай: "Господин доктор, простите, вы забыли свой кейс в машине". Нам хватает забот и без того, чтобы выступать у кого-то в роли носильщика.
