Владимир Безымянный - Нирвана
- Тогда, может, она выстрелила сначала...
- А Усольцев, мгновенно скончавшийся от трех пуль, прыгнул к Минской, ударил ее ножом и убрался в свой угол. Любопытная версия. Растешь... Ладно-ладно, не дуйся, - кивнул Строкач, посерьезнев. - Не было у меня причин грешить на Дмитрия Дмитриевича. Нет мотива, а кроме того - алиби, все состыковалось. В восемь тридцать вышел из дома, вахтер подтверждает. Десять минут ходу до подрайона. Сорок минут с участковым. В это время Усольцев пришел к Минской, уже оба были мертвы. В семнадцать минут десятого Хотынцев-Ланда входит в магазин. Две минуты на покупку масла совпадает с показаниями продавщицы и ее напарницы из соседнего отдела. В девять тридцать он уже возле дома, отдает соседке покупку и спешит на работу. В клинике появился, когда еще не было десяти.
- Что это за время такое - "не было десяти"? Как-то неконкретно, товарищ майор. - Родюков ухмыльнулся.
- Увы! - Строкач развел руками. - У него свой ключ, а уборщица пришла ровно в десять. Доктор уже был на месте, облачен в белый халат и что-то там колдовал со своей водой. Впрочем, все это не имеет значения - к тому времени, когда он вручил масло соседке, вахтер обнаружил трупы. Так что считаю излишним дальнейший анализ распорядка дня многоуважаемого психотерапевта.
- Вот и отлично, Павел Михайлович. Он у нас - положительный персонаж, даже чересчур.
- Дело в алиби, а не в этой сугубой положительности. Самое подозрительное, что может быть, - стопроцентная лояльность. Ведь вполне можно допустить наличие неизвестного нам мотива. Знаешь, как говорят: "если есть брак, есть и повод для убийства". То же самое и с соседями.
- Тогда можно допустить, что...
- Семидесятилетняя старуха мастерски зарезала молодую крепкую девушку, - подхватил майор. - С близорукостью минус восемь и ишемической болезнью второй степени. Наблюдается она, однако, в районной поликлинике, невзирая на фантастические способности обожаемого сына. Оставь Марию Сигизмундовну в покое. Идем дальше. Рядом у нас обитает очаровательная Светлана Евгеньевна Турчина, двадцати лет. С вечера к ней кавалер пожаловал. С ночлегом. А между тем утром никто не видел, чтобы он выходил, не оказалось его и в квартире.
- Так, может, поговорить с ней как следует, Павел Михайлович?
- Ты забыл, Игорь, кто у нас папа, и, как тебе известно, Светлана Евгеньевна проводила своего знакомого по имени Олег, фамилии и адреса которого она не знает, вечером, и если вахтер в это время отлучался по своей надобности, ее вины в этом нет.
- Но она же явно смеется над нами. Подъезд запирается...
- Изнутри дверь можно открыть одним движением пальца. Это войти в подъезд без помощи вахтера невозможно, а товарищ Обреутов - страж надежный, отставной военный, такие порядочек держат. Тем не менее, он действительно один раз отлучался в туалет. В принципе, можно допустить, что кавалер Турчиной ушел именно в это время. Попробуй-ка ты его разыскать, а я пока займусь архивом Минской. Похоже, что там кое-чего недостает.
Вечер и большую часть ночи Строкач провел содержательно. Он улегся, когда за окном начало сереть, но и в предсонье его не оставляло ощущение, что он слышит голос Леры Минской.
Кое-что из того, что ему пришлось просмотреть, оказалось просто скандальной хроникой, черновиками и набросками, заметками для памяти. Попадались также и вырезки - статьи самой Валерии. Нечто о свободной торговле - ничего нового, обычные факты рыночного беспредела, грязь, скотство, разгул "карманников" и "сумочников"... Репортаж "Воровской сход в детском санатории". Запомнилось - потому что Строкач и сам принимал участие в событиях.
"Ради чего встал в разгар лета на ремонт единственный в районе детский санаторий? Оказывается, не так уж и обветшали его стены, и персонал на местах, и оборудование функционирует нормально. В чем же дело?
...Полчаса назад в горотдел поступила информация, что на территории детского санатория проходит воровской сход. По тревоге были подняты угрозыск и ОМОН. Без шума было нейтрализовано кольцо охраны, обеспечивавшее ход "мероприятия", блокированы подходы.
Выстрелы в воздух, команда "Оставаться на местах!" - и молодые, превосходно одетые парни послушно кладут руки на затылок, бросая недобрые взгляды на сотрудников милиции. Мошенники и грабители, карманщики и автомобильные воры... Их личным транспортом уставлен весь периметр санаторского забора.
Цель "форума" - выработка активной воровской политики. Существование сплоченного и организованного воровского мира сегодня не секрет. У подножия структуры - "рабочие" воры. В их группах действуют свои "авторитеты". В районах - фигуры покрупнее, а на самой вершине - считанные "воры в законе". Чем выше "чин", тем он опаснее. "Воры в законе" сами не участвуют в "делах", но они - носители воровских традиций и идеологии, ими вырабатывается политика преступной деятельности в регионе, они держат "общак", "греют зону" наркотиками и деньгами, разрешают споры, воспитывают новое поколение. "Авторитеты" преступного мира - опухоль, непрерывно дающая метастазы, и потому борьба с ними требует принципиально иного подхода, чем тот, который утвердился сегодня..."
Было еще несколько страничек на машинке - странноватая притча, поворачивающая старую сказку об Иванушке, Марье-красе да Кощее совсем неожиданной стороной...
- Ба, Светлана Евгеньевна! Ну и встреча! - Родюков запнулся, подыскивая продолжение разговора, но ничего подходящего не успел придумать.
- Неужто неожиданная? - девушка сухо улыбнулась.
Не составило труда довольно быстро выяснить, что Турчина всем остальным предпочитает это кафе неподалеку от дома, причем именно в утренние часы, когда народу немного. Лейтенант встал за девушкой в коротенькую очередь к стойке, и когда пришел их черед, даже попытался уплатить за ее кофе и орешки. Светлана пренебрежительно дернула плечом и ядовито заметила:
- Это вам по инструкции положено? Теперь, вероятно, вы попытаетесь приударить за мной? - она подхватила свою чашку и быстро направилась к столику в углу. Родюков догнал ее, расплескивая кофе.
- Послушайте, Светлана... - на его веснушчатых щеках пылал румянец.
- Бросьте, лейтенант. Дохлый номер. Вас ведь мой парень интересует? Или решили за меня взяться вплотную?
- Нет, - лейтенант помотал головой. - Вы тут ни при чем. Нас действительно интересует Олег. Необходимы его показания, и я хочу просить вас передать ему, что нужно встретиться.
- Я, кстати, и не отказывалась. Передам как только он позвонит. У нас, к сожалению, только односторонняя связь, познакомились мы случайно в кафе-автомате. Я была одна, мы оказались вместе за столиком... Так с самого начала и сложилось: никаких компаний, шумных вечеринок. С ним легко - никто больше не нужен, - девушка улыбнулась, смутившись.
- С деньгами у Олега, видимо, нет проблем? Где он работает, вы не интересовались?
Лицо Светланы стало жестким.
- Работает? Бизнес. Ну, как все сейчас - какие-то трансферты, конвертации - я в этом не смыслю. Деньги - да, с этим свободно. Я сама не бедствую - папа с мамой не заставляют ждать милостей от природы, - но у него большие обороты. А впрочем, я девушка легкомысленная и потому предпочитаю тратить, а не задавать глупые вопросы - что да откуда. В любом случае к вашим делам Олег не имеет отношения, и все, что я раньше вам сообщила, я повторю еще и еще. А неприятности доставлять ему я не собираюсь.
Самому себе Родюков мог признаться: большинство из этих кафе и баров вовсе не выглядели отвратительными притонами. Спокойная, расслабляющая атмосфера, негромкая музыка, мягкий свет нравились лейтенанту, и затеянный им обход всех этих заведений, расположенных в центре города, можно было считать отдыхом от нескончаемой собачьей беготни.
Если верить Светлане Турчиной, ее возлюбленный любил хорошую тонкую кухню, а мест, где таковая водилась, в городе, и уж тем более в районе, было раз-два и обчелся. Грело и то, что фоторобот этого самого Олега, пожалуй, удался, хотя девушка и помогала в этом крайне неохотно. Даже Обреутов тотчас опознал парня и внес некоторые коррективы. Что касается имени, то, судя по всему, оно либо подлинное, либо постоянно используемое в злачных местах, и под ним его должны знать официантки и бармены. Покрывать его им нет резона - всегда существует риск оказаться замешанными в чужие и опасные дела.
"Олега" опознала в седьмом по счету кафе рыжая разбитная буфетчица с родимым пятном на левой щеке, похожим на раздавленную смородину. Познакомившись с удостоверением Родюкова, она выказала просто-таки небывалую готовность к сотрудничеству.
- Олег? Знаю, конечно. Неужели что-то натворил? Денег у него, конечно, невпроворот, только не похоже, чтобы это был ваш клиент. Скорее, мой.
- А чем он вообще занимается? - Родюков окинул взглядом сдобные плечи рыжей и могучую грудь, распирающую полупрозрачную блузку.
- Да кто его знает... Их разве сейчас поймешь? Посредничество, что ли... Но в "Бизнес-клубе" его наверняка знают. Вроде бы через их фирму товар на барахолку поступает, кое-что из гуманитарной помощи тоже.
