Наталья Никольская - Грязная кровь
– Но ты забываешь про пожарную лестницу, – склонилась через подоконник Ольга. – Это элементарно – рукой достать до перил и вперед. То есть, в данном случае – вниз. Так что сбежала твоя гостья!
– Но почему?! – недоумевала я. – Если бы она хотела уйти, то могла бы воспользоваться дверью. Стоит рисковать жизнью, чтобы…
– Да какой тут риск! – возражала мне Ольга. – Минимальная сноровка и все!
Полная самыми нехорошими предчувствиями, я прошла к себе в комнату. Так и есть – шкафчик открыт, шкатулочка, в которой хранились деньги пуста.
– Боже мой! – только и могла я произнести. – Она и двести долларов прихватила! Те, что муж передал нам на этот месяц!
Полина лишь вздохнула, понимая, что лучше сейчас не читать мне нотации – и без того на душе было паршиво. Как это все, однако, неприятно!
– Так обмануть! – повторяла я, роясь в шкафчике. – И это за все хорошее, что я для нее сделала! Неужели нельзя было обойтись по-человечески!
– Еще что-то пропало? – осведомилась Полина. – Ты так ожесточенно копаешься в ящике!
– Понимаешь, я очень волнуюсь сейчас. Я вся не в себе… – повторяла я, перекладывая сложенные вчетверо наволочки с места на место. – Мне нужно как-то поправить свою эмоциональную ауру…
Я, наконец, извлекла из завалов заначенную как-то ввечеру бутылку венгерского вермута, в которой, по моим подсчетам, должно было оставаться грамм двести вина. Но и тут меня подстерегало разочарование – двухлитровая посудина была абсолютно пуста.
– Она и вермут мой вылакала! – возмущенно проговорила я. – Ну что за дрянь!
Моя сестра поступила очень разумно. Она не стала усугублять мое состояние, а просто подошла и положила мне руку на плечо.
– Знаешь, – проговорила она, склонив голову, – я так думаю: все, что ни происходит – к лучшему. Интуиция подсказывает мне, что ты еще дешево отделалась. Так что радоваться надо!
– Ага, радоваться, – повторила я, печально глядя на пустую бутылку. – Ни денег, ни утешения. Что я теперь мужу скажу?
– Придумаем! – обнадежила меня Ольга. – Если поймешь, что кранты – позвони, я помогу. Так что не впадай в депрессию, просто пойми, что это тебе урок на будущее, лады? И помни, что у тебя есть старшая сестра, которая не оставит тебя в беде!
…Когда Ольга уехала, я позволила себе вынуть из шкафчика на кухне бутылку коньяка и теперь запивала им кофе, не смешивая две жидкости. На сердце быстро полегчало и я решила, что Полина права – все, хватит с меня добродетели, будем смотреть на мир сугубо практически, причем начиная вот с этой самой минуты.
Например, что это за бумаги пылятся у меня возле компьютера? А это рукопись, которую мне нужно было перепечатать к понедельнику. А сегодня у нас что? Тот самый понедельник и есть. Ты перепечатала эти сто страниц? Перепечатала, но десять с половиной. Так что звони сейчас же заказчику, проси еще пять дней – и вперед.
Ну кто там еще звонит в дверь? Только соберусь поработать, как сразу отвлекают. Я все же включила компьютер, чтобы он загрузился, пока я буду открывать и быстро прошла в коридор.
Но только я коснулась ручки двери, как с той стороны заорали:
– А ну быстро опирай, тля! Не надо мне лапшу на уши вешать, я тебя в окно видел!
О-о, нет! Я безвольно опустила руку и сползла по стене. Присев на корточки, я горестно подперла подбородок ладонями и стала думать.
Это тот самый парень, которого вчера отмутузила Поля. У него были очень серьезные претензии к моей гостье, а после вчерашней сцены, видимо и к нам с сестрой тоже. А Поли сейчас нет и в морду ему уже никто не даст. Значит, за все придется отдуваться мне одной.
Такая перспектива меня совершенно не устраивала и я решила не отпирать. А что? Не будет же он тут сутки напролет торчать? Постоит-постоит и уйдет. А я буду работать. вот только сначала прокрадусь на кухню и выпью капельку ликера, чтобы снять напряжение.
Но Зуй не унимался. Он продолжал орать, дергать дверь за ручку – так, что она сотрясалась, даже два раза с силой поддал ногой.
– Открывай, сука, кому говорю! Хуже ведь будет! И тебе и твоей подружке! – доносился до меня его громкий голос, хотя и плотно прикрыла и дверь в коридор, и дверь на кухню. – Вы у меня попляшете!
Черт, сколько же он будет так орать! И перед соседями неудобно, могут не знаю что подумать. А вдруг они милицию вызовут?
Пока я обдумывала эти мысли, укрывшись на кухне, словно в осажденной крепости, Зуй продолжал неистовствовать и барабанить в дверь что есть мочи.
«Всегда одно и то же, всегда одно и то же, – сокрушалась я, прикладываясь к ликерчику, – хочешь как лучше, а получается… то, что получается».
Неожиданно истошные крики разом стихли. Вслед за внезапно наступившей тишиной раздался глухой звук, как будто с лестницы сбросили мешок. Потом я снова услышала крик, но на этот раз вздохнула с облегчением – за дверью стоял мой бывший муж Кирилл.
Я выбежала в коридор и, впустив в переднюю мужа, чуть не бросилась ему на шею. Кирилл, впрочем, был настроен отнюдь не дружелюбно.
– Эт-то что такое?! – прошипел он, отталкивая мои руки. – Ты что, совсем, что ли, с ума сошла? Кто к тебе ходит? Кто у тебя живет?
– Уже никто! – как можно убедительнее проговорила я. – Валя слезла по пожар… то есть, я хотела сказать – она уже съехала.
– Дурдом какой-то! – продолжал возмущаться муж, проходя в комнату. – И этот человек воспитывает моих детей! Я, что, плачу тебе за то, чтобы ты привечала у себя дома всякую шваль? Ах, какие мы сердобольные! Может, ты и завещание на нее подписала?
Пока муж распрягался, я быстро засунула в рот мятную жвачку, чтобы Кирилл не унюхал запах спиртного – поди объясни ему, что я выпила всего-ничего. Разве поймет? Разве пожалеет?
– Кирюша, а что ты сделал с этим типом? – спросила я, вернувшись к мужу.
– С лестницы спустил, разумеется, – ответил Кирилл, передернув плечами. – А что мне, по-твоему, оставалось делать?
– Нет-нет, все правильно, – заверила я его. – Я тебе очень благодарна. Это так по-рыцарски… Я уж просто и не знала, что делать…
– Надо знать, чего не надо делать! – пробурчал Кирилл. – И тогда все будет хорошо.
– А… а откуда ты узнал про мои проблемы? – осторожно поинтересовалась я.
– Ираида позвонила. Вот еще новый геморрой на мою… голову. Будет мне бывшая теща названивать и нотации читать. Я прошу тебя на будущее избавить меня от подобных ситуаций. Ты знаешь, я человек занятой и у меня хватает своих забот. Это в последний раз…
Я послушно кивала, изображая внимательную покорность. Кирилл уложился в десять минут со всеми своими претензиями и отбыл, сказав напоследок, что этот парень тут больше не появится – муж пригрозил ему милицией и, как ему показалось, парень проникся.
Когда я осталась одна, всякое желание работать исчезло напрочь. Обиженный невниманием компьютер мигнул зеленым огоньком и потух, когда я выключила его из розетки. Ну что ж, дома тоже мне сейчас сидеть не хочется, с работой не клеится…
Навещу-ка я бабушку! – вдруг решила я. Евгения Михайловна – это как раз то, что мне сейчас нужно. Лучшее лекарство, право слово! И она обрадуется, и я немного поднаберусь у нее ума-разума. А, может быть, и посоветует что-нибудь дельное!
Хоть я и психолог, но «починить» себя как-то не получается. Других – запросто, два-три сеанса и клиент здоров, бодр и жизнерадостен. Впрочем, никакого парадокса тут нет – ведь и хирург не может сделать себе операцию, не говоря уже о зубном враче.
Каким бы ты ни был специалистом, возникают ситуации. когда нужна помощь постороннего человека. И Евгения Михайловна в данном случае была идеальным вариантом – ведь моя бабушка лучший целитель на свете, хотя не использует никаких техник. Просто посмотрит, поговорит и на душе сразу становится легче.
Однако все вышло с точностью «до наоборот». Началось с того, что в дверях бабушкиной квартиры я столкнулась с неизвестным мне человеком, который внимательно на меня посмотрел и, вдруг, улыбнувшись, привлек к себе и чмокнул в щеку. Я потеряла дар речи от такой наглости, а он как ни в чем не бывало, помахал мне рукой:
– Увидимся!
А когда я вошла в квартиру, то совсем обомлела – бабушка сидела в кресле какая-то заторможенная, еле-еле языком ворочала. Я думала – инсульт, хотела скорую вызывать, но Евгения Михайловна меня остановила. С трудом приподнявшись с кресла, она подошла к столику и налила себе стакан воды. Пила она его минут пять и двигалась, словно в замедленной киносъемке.
– Бабуля! Да что с вами! – встревоженно спрашивала я ее. – Вам плохо?
– Нет-нет, – покачала она головой, – просто я сейчас в трансе.
– В каком смысле?
– В буквальном, солнышко. Ко мне сейчас приходил психотерапевт, ты могла видеть на лестнице. Ты не представляешь, какое сильное у него внушение!
