Марина Серова - Лакомый кусочек
— Да, конечно, — кивнула женщина, — вдруг ей «Скорую» вызвать надо.
Она вернулась за ключом, открыла дверь, и мы вошли. Квартира была довольно скромная. Женщина несколько раз позвала: «Галя! Ты дома?» Ответа не было. Мы искали ее везде в квартире. Раскиданные вещи говорили, что их хозяйка где-то здесь. Что-то подтолкнуло меня открыть дверь ванной. Слава богу, она была незаперта. Я услышала сзади голос: «Господи…» В ванне лежала обнаженная женщина лет двадцати восьми, в руке был зажат шприц, и, судя по температуре тела, лежала там уже давно. И никогда не поднимется.
— Пожалуйста, — попросила я соседку, — позвоните в «Скорую» и в милицию. Я не знаю, где здесь телефон.
Она кивнула и, тихо всхлипывая, ушла. У меня было немного времени, чтобы быстро поднять с пола то, что я узнала сразу. Браслет. Именно этот браслет я видела вчера на Виктории Елисеевой.
«Ну, ты и вляпалась, Танюша», — подумала я, глядя на безжизненное тело молодой женщины. Волосы ее были неестественно живыми, я даже поймала себя на желании дотронуться до этого белокурого сияния. Наверное, при жизни Галина была очень даже симпатичной девочкой. Впрочем, теперь это не имело значения. Теперь Галине было наплевать на собственную внешность. Даже вскочивший возле верхней губы прыщик ее не беспокоил. Странно, но он меня окончательно добил.
Я почувствовала, что, если срочно не выпью воды, меня вырвет. Одно дело — расследовать убиение виденного мной только на экране господина Елисеева. Елисеев вообще был абстракцией, всего лишь поводом найти обидевшего Сечника плохого человека, вздумавшего лишить его казино.
Галина же была здесь. В ванне. И ее хотелось встряхнуть, схватить за руку, включить на всю мощность телевизор — сделать все, чтобы она проснулась. Только глубоко внутри я знала, что она не встанет.
Я была зачарована видом смерти.
Всхлипывания соседки вывели меня из состояния глубокой задумчивости.
Я закрыла Галине глаза. Ее взгляд, с бессмысленной простотой смотрящий в потолок, пугал.
Странно. В ее лице отсутствовал страх. Как будто она или не боялась, или… не успела испугаться.
А это могло быть только, если она знала убийцу и доверяла ему. Или она просто не успела его увидеть…
И почему здесь был этот браслет? Я нащупала его в кармане.
Какое отношение имела его владелица к происходящему в этом доме? Для того чтобы справиться с Галиной, надо было быть сильным человеком. Судя по хорошо развитой мускулатуре, девочка проводила много времени в шейпинг-залах.
Виктория же производила впечатление хрупкой. Хотя — кто знает?
* * *Мы дожидались милиции. Впрочем, я делала это с неохотой. Но уехать — означало вызвать подозрения к собственной персоне. Это меня немного развеселило. Подпасть под подозрения в убийстве — чем не достойное завершение моих похождений?
Они и так мне перестали нравиться. Мне обещали, что это будет только дело о Елисееве.
* * *Ждать милицию в обществе мертвой Галины — вряд ли это входило в мои обязанности пресс-секретаря. И почему у нас так долго приходится ждать милицию, «Скорую помощь» и пожарную команду?
В свободное время можно было развить эту мысль.
Я уже почти решила отказаться от Сечниковой материальной помощи и ругала себя за то, что не уехала вовремя в свой Адымчар.
В это самое время и явилась милиция.
Мне совершенно не хотелось встречаться с представителями закона. Во-первых, у них мог возникнуть вполне резонный вопрос, что я, Татьяна Иванова, делаю здесь, в квартире умершей, со своей лицензией, которая действовала на многих как красная тряпка на быка. Во-вторых, терять драгоценное время тоже не хотелось. Приехал молоденький следователь, новенький до блеска, с ним мне повезло. Он отнесся ко мне с симпатией, в отличие от опера, который сурово смотрел на меня подозрительным взглядом крошечных глазок, выглядывающих из-под кустистых бровей, и сердито сопел. Вид у него был преувеличенно неподкупный, я со своей стройной фигурой и европейской внешностью не вписывалась в его представления об идеальной женщине. Оба они меня, слава богу, не знали, и моя легенда о том, что я — пресс-секретарь Виктории Елисеевой и пришла, дабы забрать у Галины книгу, которую Виктория давала ей почитать (сама я ни за что не поверила бы этакой глупости и проверила бы подозрительного пресс-секретаря), была встречена с подкупающей доверчивостью, добрейшая соседка тоже помогла мне неожиданно, сообщив, что Галечка действительно предупреждала, что должна прийти женщина от Виктории Игоревны. Опер, с грустью расставшись со своими подозрениями, сообщил, что «при надобности, гражданка Иванова, мы вас обеспокоим…», после чего гражданка Иванова покинула пределы квартиры в момент, когда оба склонялись к совершенно неправильной версии «несчастного случая». Надо было спешить — время работало против меня. Через пятнадцать минут я влетела в холл «Праги», где уже вовсю нервничал господин Сечник. Увидев меня, он сменил недовольное выражение лица на приветливую улыбку и раскрыл руки для дружеского объятия, от которого мне страшно захотелось уклониться.
— Доброе утро, Танечка! — зычно вскричал он. — Я уже думал, что вы про нас забыли.
— Простите, Игорь Сергеевич, — ответила я, — обстоятельства, заставившие меня опоздать, довольно серьезны… Галя Елисеева найдена мертвой в собственной ванне…
Его лицо мгновенно изменилось. Выражение гордости за не бесцельно прожитые годы уступило место озадаченности.
— Как? — растерянно спросил он меня, как будто я знала, с чего это кого-то так раздражала семья Елисеевых, что они решили вырубить ее под корень. Возможно, Елисеевы были корсиканцами и подпадали под действие вендетты.
— Давайте пойдем куда-нибудь в менее людное место, — предложила я.
Он вытер платком испарину со лба. Отчего-то этот платочек вызвал у меня чувство, близкое к умилению.
— Хорошо, — кивнул он, — но как же это…
Прервав себя на полуслове и взяв себя в руки, он постарался обрести прежний уверенный вид, что ему почти удалось. Мы прошли в бар, где я вежливо отказалась от «Гиннеса», отдав предпочтение кофе, он попросил меня описать то, что произошло. Я рассказала все, начиная со звонка, умолчала только об одной детали — о найденном браслете.
— Да-а, — вздохнул он, — странная история.
— Игорь Сергеевич, — спросила я, — Галина была связана с елисеевским бизнесом?
— Нет, по-моему, — пожал он плечами, — Галина была довольно скромная девочка. Честно говоря, я не могу представить, что она сидела на игле…
— А каковы были отношения у нее с вашей дочерью?
— Думаю, они были равнодушны друг к другу, — задумчиво произнес Игорь Сергеевич, — впрочем, спросите об этом у Вики.
Смерть Галины подтвердила его версию. Вряд ли и брат и сестра были жертвами несчастного случая. Что же заставило убийцу поступить так неосторожно? Самоуверенность? Страх?
У меня не было пока ответов. Одни вопросы. Почему, например, меня ударили по голове? Откуда Галина знала, что я не просто пресс-секретарь? И кому еще это известно?
Одно я знала наверняка — убийца рядом. И он опасен.
По дороге к Андрею ступор, в котором я находилась, отпустил. Отчего-то смерть Елисеева не произвела на меня такого впечатления, как смерть Галины. Признаться, меня начал бить легкий озноб. Наверное, елисеевская смерть, как и жизнь, носила несколько неправдоподобно-кукольный характер, с Галиной же было все по-другому.
Я поднялась к Андрею в кабинет, проклиная свою женскую чувствительность: показывать слабость так неприятно, особенно лицам противоположного пола. Поэтому я взяла себя в руки. В конце концов, дружочек Таня, это ведь не первый труп, который ты видишь. При твоей работе, можно смело сказать, и не последний. Надо привыкать, солнце мое.
Андрей сидел за столом, заваленным бумагами, и был сосредоточен. Увидев меня, он удивленно протянул:
— Таня? Что с тобой?
Наверное, мой вид не свидетельствовал о хорошей работе желудка. В данный момент меня это не волновало. Я села напротив и спросила:
— Тебе уже доложили о смерти Галины?
Он, вздохнув, кивнул.
— Мне нужно выйти на наркодилеров, — сообщила я, не дождавшись ответа.
Его взгляд свидетельствовал о том, что моя наглость его пугает.
— Зачем тебе это? — рискнул спросить он.
— А как, по-твоему, я должна действовать? Тусоваться с этими куклами, пить их дурацкий «Кампари», щебетать с глупым видом и ждать очередного убийства?
— Тань, кончай истерику, а? — попросил он, поморщившись.
— Хорошо, — усмехнулась я, — я вообще все кончу. Сам разбирайся с Сечником. В конце концов, снимут с тебя погоны — пойдешь в частный сыск. А я умываю руки. Или найди помощника, который будет тащиться от отечественной попсы.
