Р Смейз - На грани смерти
- Что с тобой случилось? - с тревогой спросил я. - Кто тебя обидел?
- Ты сделал большую глупость, милый, - тихо проговорила она.
- Что ты имеешь в виду? - удивленно спросил я.
- То, что ты попросил оставить меня с тобой... Теперь мы лишены возможности бежать. А когда вернется Раймундо, то... - она сделала паузу, еще больше наклонив голову. - То нам будет совсем плохо.
Она подняла на меня свои прекрасные глаза:
- Ведь бумаг-то там нет... - закончила она не то вопросительно, не то утвердительно.
Внутренне я весь сжался, поняв, что она права, но мне почему-то захотелось развеять ее плохое настроение.
- Они там, - сказал я твердо бодрым тоном. - Но если ты не надеешься на мистера Мигуэля, то нам, пожалуй, лучше подумать о побеге... А сейчас выше голову, моя красавица!
Она улыбнулась.
- Ну, тогда давай поедим, - сказала она своим мягким певучим голосом.
Мы передвинули столик к топчану и принялись за еду. Хоть мне и было еще больно жевать пищу, но только теперь я почувствовал насколько проголодался.
Виски приятно обжигало рот и желудок. Тепло разлилось по всему моему телу.
Но, несмотря на чувство голода, я быстро насытился, а потом с удовольствием закурил обнаруженные на столике сигареты.
- Это похоже на последнее желание приговоренного к смерти, - усмехнулся я, выпуская дым. - Виски, вкусная еда и самая прекрасная в мире женщина.
На щеках Мерседес заиграл румянец.
- Возможно, ты в чем-то и прав, - вдруг произнесла она, закуривая, - но не приговоренного, а приговоренных... Я чувствую, что меня тоже не оставят, как живого свидетеля.
- Мерседес, милая, может быть все еще и будет хорошо, - проговорил я, нежно обнимая ее за плечи. - Мне так хотелось бы верить в это...
- Мне тоже... - тихо произнесла она. - Слишком многое мне пришлось пережить.
Мне стало жаль ее, и я принялся рассказывать ей о своей неудавшейся жизни. Она очень внимательно слушала меня, изредка вставляя реплики сочувствия в мой адрес, и к вечеру знала обо мне почти все. Правда, я опустил часть повествования, когда я скрывался от Мигуэля и его банды.
- Да, не слишком веселая история, - тихо проговорила она, когда я закончил свой рассказ.
- Послушай, - вдруг сказал я, - а если я оглушу охранника, когда выйду по естественной нужде, возьму ключи, открою дверь, чтобы выпустить тебя, и мы убежим?
- Куда? - мягко улыбнулась она. - Ты хоть имеешь представление, где мы сейчас находимся?
- Нет, - честно признался я, и мой пыл сразу угас.
- Для того, чтобы бежать отсюда нужна хотя бы машина, - спокойно проговорила она. - Да и убив часового, ты еще не решишь всей задачи. Ты не сможешь справиться со всеми. Ты просто погибнешь и... погубишь и меня, тихо закончила она.
Я понял, что она права, но не хотел так просто сдаваться.
- Но какой-то выход есть? - спросил я.
- Я тоже думаю об этом, милый, с тех пор, как увидела тебя здесь так варварски избитого...
- Да, а ты не знаешь кто босс этой организации? - вдруг спросил я.
- Да этого, по-моему, здесь никто не знает. Возможно, что знает сеньор Мигуэль, - ответила она. - А зачем тебе это?
- Мне бы только встретиться с этим шефом, - твердо произнес я.
- И что тогда?.. - вдруг улыбнулась она.
- Я бы убедил его не трогать нас, или... или убил бы его...
- О, как бы он испугался, узнав твои намерения! - усмехнулась Мерседес.
- Нет, не испугался бы, а может быть отпустил. Ведь убивать меня не имеет никакого смысла.
- А твоего приятеля Макса был смысл убивать? - спросила она.
Я не мог ответить на ее вопрос; действительно, это убийство не имело никакого смысла, но мне очень хотелось, чтобы все кончилось хорошо, а поэтому я сказал:
- Нет, мне бы только увидеть его...
- Я хочу спать. Отвернись, я разденусь, - просто сказала она.
Я слышал шелест ее одежды, и какое-то неведомое еще чувство нежности поднималось во мне. Я не был новичком в любовных делах, но такое испытывал впервые. Повернув голову, я увидел, что она лежит под голубым одеялом. Ее прекрасные волосы разметались по подушке. Даже в тусклом свете лампочки под потолком, освещавшей место моего заточения, она была прекрасна. Я не мог сдержаться, подошел к ней и нежно погладил ее волосы.
- Мерседес, ты прекрасна, - тихо сказал я. - Я... я люблю тебя...
Она приоткрыла глаза, нежно погладила меня по руке и тихо сказала своим певучим голосом:
- Ты, действительно, милый мальчик... Ведь я южанка, и мне скоро будет двадцать пять лет, что соответствует где-то тридцати-тридцати пяти годам американок... Я, к моему глубокому сожалению, стара для тебя, милый...
- Это не имеет никакого значения, - с жаром возразил я.
- К сожалению, имеет. У тебя это сейчас просто от одиночества... К тому же, ты ведь ничего не знаешь обо мне. А свое прошлое я не в силах отбросить... Оно было и навсегда останется се мной.
- Мерседес, я знаю, что говорю: я люблю тебя... Для меня никакого значения не имеет и не будет иметь твое прошлое. Я даже ничего не хочу знать о нем его не было...
Я наклонился, чтобы поцеловать ее.
- Прошу, только не сейчас и не здесь, - тихо сказала она, уклоняясь от моих губ. - Если когда-нибудь у нас будет еще такая возможность, а у тебя все еще будет желание, то я с радостью отвечу на твой поцелуй, но... в другом месте.
- Да, пожалуй, ты права, - сказал я и вернулся на свой топчан.
Я долго ворочался, не в силах уснуть, вспоминая ее ласковый голос, ее нежные губы, когда она случайно, после толчка Фреда, прикоснулась к моему лицу, ее прекрасные шелковистые волосы, ее дивную грациозную походку...
На третий день вечером, когда Мерседес вернулась в подвал после кратковременной отлучки, я не узнал ее. Лицо ее казалось бледной маской.
- Мы пропали, - тихо, но как-то обреченно прошептала она.
- Что случилось, дорогая? - спросил я с тревогой.
- Проходя мимо комнаты сеньора Мигуэля, я слышала отрывок разговора. Как я понял, вернулся Раймундо, но без бумаг... Мигуэль вне себя от ярости... Мы пропали...
Не успела она договорить, как дверь распахнулась, и в сопровождении трех парней ворвался с пистолетом в руке мистер Мигуэль.
- Ты что, жалкий ублюдок, решил шутить со мной? - взревел он.
- Что случилось, мистер Мигуэль? - спросил я удивленно, хотя отлично знал в чем дело.
- И он еще спрашивает?! Раймундо разыскал твоего мистера Эндри, продолжал греметь Мигуэль, расхаживая по комнатушке и размахивая пистолетом.
- Но у него, конечно, не оказалось никаких бумаг... Что это значит, Томпсон, а?
- Просто невероятно, - снова удивился я. - Вероятно, мистер Эндри просто хотел поторговаться...
- Что?! - взревел мистер Мигуэль, останавливаясь передо мной и испепеляя меня взглядом. - Ты за кого меня принимаешь, щенок? Он, твой мистер Эндри, действительно ничего не знал о них. А когда при угрозах со стороны Раймундо, он попытался дотянуться до пистолета, то Раймундо был вынужден пристрелить его... Что ты еще хочешь, а?
- О, мистер Мигуэль! - воскликнул я. - Больше я от вас ничего не хочу!..
Вы мне оказали неоценимую услугу, и больше мне теперь уже ничего не надо.
- Как это понимать? - недоверчиво спросил он.
- Очень просто, - спокойно ответил я. - Мистер Эндри незаслуженно вышвырнул меня. Да, - подтвердил я, увидев насмешку на его лице, незаслуженно, так как личное время его секретарши, по моему глубокому убеждению, принадлежит лично ей. И это по его милости я влип в эту историю.
Так теперь подумайте, как бы мне было обидно умирать, зная, что все это случилось из-за него, а он останется процветать? Что бы вы сделали на моем месте? У меня был только единственный вариант отомстить ему, и я им воспользовался. Теперь я уже отомщен, и не смею просить у вас никакой платы за возврат вам ваших бумаг...
- Недурно... - сказал мистер Мигуэль после минутного размышления. - Да, но мистер Эндри убит из твоего "магнума", а поэтому, зная всю вашу предыдущую историю, его смерть будет отнесена полицией на твой счет. Что ты думаешь по этому поводу?
- О, я надеюсь, что мне не придется встретиться с полицией - ведь вы не осмелитесь нарушить приказ шефа, а ведь ваш шеф еще тогда приказал вам убрать меня после окончания дела...
- Ты что-то стал слишком разговорчив, Томпсон, - зло проговорил мистер Мигуэль. - Отвечай лучше, где бумаги?
- К глубокому вашему сожалению, мистер Мигуэль, они там, - сказал я с наглой усмешкой, - откуда вы их никогда не сможете достать.
- Где они, жалкий ублюдок? - прорычал он, махая пистолетом прямо перед моим лицом. - Последний раз спрашиваю: где?
- Они хранятся в банковском сейфе, в банке Мехико. Но вот взять их оттуда, мистер Мигуэль, будет непросто.
- Это уже моя забота, - ответил он. - Говори, в каком банке ты их оставил, говори номер сейфа и шифр, ну...
- Дело в том, мистер Мигуэль, - продолжал я все так же спокойно, - что для получения вклада там еще нужен отпечаток моего пальца.
- Ну из этого положения есть выход, - усмехнулся мистер Мигуэль, показывая свои золотые зубы. - Чтобы не мучиться, ты сам нам укажешь, какой это пальчик, а мы его отрежем и возьмем с собой. Ведь не отрезать же тебе всю руку из-за такой мелочи?
