Инна Бачинская - Убийца манекенов
– А вам лично никто не угрожал? – спросил Кузнецов. – Постарайтесь припомнить. Странные звонки по телефону, угрозы, незнакомые люди, крутившиеся вокруг дома. Всякая мелочь, которой не придаешь значения, пока… все хорошо.
Рогов задумался.
– Не припоминаю ничего такого, – сказал наконец.
– Простите, Юрий Владиславович, за следующий вопрос. У вас кто-то есть? Я имею в виду, другая женщина?
Рогов пожал плечами.
– Я не понимаю… – начал он, но сразу же обо-рвал себя, только рукой махнул. – Были, – сказал он. – Были. Не одна, а много и разных. Жена прекрасный человек, честный, порядочный, – он говорил как о живой, – но… как бы это сказать… Она была холодна. Я уставал до чертиков, стрессы снимал то сауной, то… Сами понимаете.
– Вы не собирались развестись с женой?
– Я не понимаю, какое это имеет отношение к ее убийству? – Рогов враждебно смотрел на Кузнецова.
– Не знаю, – ответил тот. – Пытаюсь нащупать хоть какую-то зацепку.
– Не собирался. Хотя, не исключаю, если бы я встретил хорошего человека… хорошую женщину, я бы расстался с женой.
– Почему у вас нет детей?
– Сначала я не хотел. Страшно было из-за конкурентов. Дети – это твое слабое место. А потом уже Лида не хотела. Или не могла. Вы меня подо-зреваете? В убийстве? Это абсурд. Я бы никогда не… Слышите, никогда!
– Понятно. Успокойтесь, Юрий Владиславович. Если я правильно понял, вы были один с друзьями, а ваша жена… почему она оставила вас? Вы что, поссорились?
– Нет. Мы стояли с ней, когда подошел Речицкий. Он давно уже набивается в долю. Жена его не любила. Постояла с нами немного, потом сказала: вы тут пообщайтесь, я тебя потом найду, и ушла.
– Может, она увидела кого-нибудь?
– Может, и увидела. Не знаю. Я даже не заметил, в какую сторону она удалилась. Буквально минут через десять к нам подошла Регина Чумарова, стала спрашивать, где Лида. На жене было красное платье из ее салона, и она сразу бы заметила ее в толпе. У нее глаз наметан. Мы простояли вместе до самого… Пока меня не позвали.
– Значит, вы хотите сказать, что вашей жены в зале не было?
– Я и сам не знаю, что хочу сказать. Просто вспоминаю. Получается, что не было.
– То есть вы допускаете, что ваша жена встретилась с кем-то и вышла с этим человеком из зала?
– Не знаю. Все может быть. Видимо, так, раз она оказалась… там. Спросите у Регины, если она в состоянии отвечать на вопросы. И у Речицкого. Он ни одной красивой женщины не пропустит. Может, и видел, к кому подошла моя жена. Я ничего не знаю, честное слово. Если вы собираетесь меня арестовать, то арестовывайте. Но сначала поставьте в известность моего адвоката. Мне нечего скрывать. Я, наконец, хочу остаться один. – Тон у него был раздраженный.
– Да, да, я понимаю. Спасибо, Юрий Владиславович. И извините еще раз. Я распоряжусь, вас отвезут домой.
– Не нужно, я вызову свою машину. Вы меня тоже извините. – Он встал, протянул Кузнецову руку.
– Поздравляю, Леонид Максимович. Первый труп в новом году. С Новым годом, с новым счастьем, – бубнил недовольный Коля Астахов, вытащенный из-за праздничного стола. – Ни сна, ни отдыха! Все! Ухожу к брату в бизнес. К чертовой матери!
– К чертовой матери или все-таки к брату? – хладнокровно отозвался начальник, слышавший эти угрозы уже не первый раз.
– К обоим! Сначала к чертовой матери, потом к брату. И точка. За эти копейки! Да в любой частной охране платят рядовому сотруднику, как генералу МВД. Ну, почему я их так не люблю? Почему?
Имелись в виду бизнесмены, которых Коля в силу классового чутья очень не жаловал.
– У тебя все, Николай? – строго спросил Кузнецов. – Тогда кончай с лирикой и докладывай по существу. Что Регина Чумарова?
– Регина Чумарова выражается как биндюжник. Даже хуже. Мне теперь полагается спецмолоко. Ничего особенного Регина не сообщила. Жили они, говорит, как все. У Рогова бабы не переводились, но про развод пока речи не шло. Она говорит, что покойная Лидия Рогова не была с ней особенно откровенна. Характер такой. Могла по полгода не звонить. А то вдруг прибегала взбудораженная, хватала то одно, то другое, примеряла все подряд… я имею в виду, тряпки. Покупала, не торгуясь. Мужа она не то чтобы не любила, но игрушки у них были разные. У Рогова – бизнес и бабы. У Лидии – шмотки и брюлики. Хорошо жили, считает Регина. Не скандалили, на горло друг другу не наступали и в душу не лезли, чего еще надо?
Кстати, на шее у Роговой было ценное колье, золото и рубины. Убийца его не снял. Любовников у нее не наблюдалось. Хотя, сами понимаете… неработающая баба – находка для шпиона. Они стояли все вместе, потом Лидия оставила мужа и Речицкого и ушла. Похоже, увидела кого-то в толпе. Через десять минут к ним подошла Регина, спросила про Лидию. Она показала, что бродила по залу, подходила к бару раза четыре, но я думаю, гораздо больше, но Лидию не видела. Хотя высматривала ее красное платье. Женщин в красных платьях на балу было три, кроме Лидии. Одна скорее в темно-розовом. Другая – в коралловом. Третья в бордовом. И все. Точка. Регина такие вещи мигом усекает.
Вероятно, Лидия сразу же вышла из зала. Спрашивается, зачем? Если увидела кого-нибудь и решила перекинуться парой слов, то необязательно выходить. Говори здесь. Значит, не хотела, чтобы их видели вместе. Напрашивается вывод: это был мужчина, причем не чужой ей. Несколько гостей вспомнили женщину в ярко-красном платье, но не запомнили, кто с ней был и был ли вообще. Возможно, мужчина сделал ей знак и вышел. Через пару минут она последовала за ним.
Парадная дверь была заперта на ключ. Буржуазия не хочет, чтобы ей мешали зеваки с улицы. Кто хотел уйти, звали дежурного, и тот их выпускал. Но для массового ухода было еще рано. Убийца не стал бы покидать мэрию, чтобы не светиться. Скорее всего, вернулся обратно в зал. В гардеробе дремала дежурная старуха, но она ничего не видела. По углам жались парочки, они были заняты собой и тоже ничего не заметили.
В фойе все время крутились люди и, самое смешное, охранники службы безопасности. Правда, все сильно поддатые. Я имею в виду гостей. Секьюрити были в порядке, разве только приняли слегка. Всего полно, столы ломятся, бары – это же пытка… Гости выходили покурить, проветриться и отдохнуть от толпы. И в туалеты. Все работающие туалеты находятся на первом этаже. На втором – на ремонте. Окна в них заперты на задвижки изнутри. Проникнуть с улицы в здание мэрии невозможно. Окна могли быть какое-то время открыты. На этот вопрос никто связно ответить не может. Я добился лишь заявления, что рамы действительно открываются, но открывали ли их сегодня вечером, никто не знает. Следов у стен мэрии снаружи нет, так как с десяти вечера шел дождь. Внутри, на полу в туалетах, следов тоже нет. Если и были – то высохли. Убийца мог влезть через окно, а потом закрыть его. Подняться наверх, в зал, вызвать жертву, убить ее, смешаться с толпой и выйти из здания уже со всеми. Расходиться начали около часа ночи, но официально праздник продолжался до трех. Я думаю, убийца ушел с первой партией гостей, то есть около часа. Но допускаю, что он мог остаться среди приглашенных.
В мэрии находилось, считая с обслугой и артистами, около четырехсот человек. Входных билетов продано триста сорок. Цена просто запредельная. Оказывается, у нас в городе много богатеньких буратин. Растет благосостояние народа. Повышается с каждым днем. Такая вот версия. Убийца сделал ей знак, она вышла из зала. Он ждал Рогову под лестницей – там практически темно. Она подошла, и он ее сразу… ее же шарфом. Сразу – потому что, если бы они там стояли, даже недолго, их обязательно бы заметили. А так – никто ничего. Просто невероятно. Никто и ничего! Все проделано быстро и четко. Не с целью грабежа. Убийца не тронул колье. Значит, это не грабеж. Хотя, возможно, он не успел или его спугнули.
Теперь по Речицкому. – Коля перевел дух, почесал нос. – Этот вообще ничего не знает. Смотрел в другую сторону. С Лидией Роговой контакта не было. У меня создалось впечатление, что Речицкий обижен на нее. Принимая во внимание его репутацию бабника, могу представить за что. Кстати, он сказал, что видел ее недавно около городского парка. Не одну. Проезжал мимо на машине. Но он сразу же опомнился и изменил показания. Говорит, обознался. Точной даты не помнит. С неделю назад примерно. С ней был высокий мужчина без головного убора. Но какая разница, сказал он, если это была не Лидия? Я же, говорит, обознался. И точка. Думаю, врет. У меня все.
Кузнецов молчал, рассматривая подчиненного. Коля уставился на начальника, ожидая вопросов.
– Послушай, Николай, – сказал задумчиво Кузнецов, – а тебе не кажется, что…
– Нет! Не кажется. Ничего общего, кроме шарфа. И способы убийства разные. И жертвы, так сказать, тоже разные. Не верю я в подобные совпадения. Здесь обычное убийство. А там… черт знает что! Какая-то мистика. Правда, согласен, сходство есть. Новогодний бал, елка и танцующие люди. То есть здесь живые люди, а там манекены. Но это просто совпадение. Сейчас везде балы и елки. И танцы. Везде. И давайте не будем, а то накличете беду.
