Этьен Годар - Профессионал. Мальчики из Бразилии. Несколько хороших парней
— Вы что, хотите меня засунуть в какую-нибудь одинокую башню на горной скале или в деревню, и все это для того, чтобы вам удобнее было работать? Без лишних хлопот? — с иронией произнес президент Нджала.
В этот момент дверь кабинета отворилась и на пороге появилась высокая брюнетка с большими бархатно-серыми глазами. На ней была роскошная вечерняя блуза, нижнюю же часть тела украшали только крошечные трусики, не скрывавшие ничего из ее прелестей. Увидев
Мартена и Валера, она немного смутилась от неожиданности.
— О, извините, господа! Я думала, ты один, — сказала она, обращаясь к Нджала.
Мартен и Валера поднялись и раскланялись.
— Мадемуазель Дорис Фридериксен, — представил брюнетку президент Нджала, забавляясь их растерянностью.
Дорис очаровательно улыбнулась, взяла из кресла перед камином маленькую сумочку и собралась уходить.
— Дорис, цветочек мой, — остановил ее Нджала, — вот эти господа из службы безопасности предлагают нам переехать в деревню. Что ты думаешь по этому поводу?
— Плохо думаю, — капризно сказала Дорис, кивнула в знак прощанья и вышла из комнаты.
Мартен и Валера переглянулись.
— Ну, что ж, — подвел итоги беседы Нджала, — безопасность — это очень важно, но я остаюсь здесь. Рад был нашей встрече, господа.
Он поднялся, давая понять, что аудиенция закончена.
— Теперь нам остается лишь подыскать для него подходящий замок в какой-нибудь деревне, — резюмировал итоги визита полковник Мартен, когда они возвратились в службу безопасности. — Займитесь этим, Эдуард.
— Но… — начал было лейтенант Валера.
— А если Нджала будет продолжать упрямиться, мы просто назовем ему имя Джосса Бомона.
* * *
Стюард из обслуживающего персонала президента Нджала, закончив работу, вышел из служебного подъезда отеля «Интерконтиненталь» и сразу заметил в своей машине незнакомого мужчину, терпеливо ждавшего его появления.
— О, Боже, еще один, снова… — с тоской подумал стюард.
В последнее время, а именно — во время парижского визита Нджала он чувствовал себя почти рок-звездой. С той лишь разницей, что интервью у него брали не журналисты и телерепортеры, а полицейские агенты. Он со вздохом открыл дверцу машины и с обреченным видом уселся на сиденье.
— Итак, — он повернулся к незнакомцу, — какой будет первый вопрос?
Незнакомец улыбнулся, одобряя его догадливость, и призывно помахал перед носом стюарда крупной купюрой.
— Мадемуазель Дорис Фридериксен.
— Ага, — сказал стюард, — мадемуазель Дорис. Она уже несколько лет входит в ближайшее окружение президента, является близкой подругой его превосходительства. Но некоторое время назад, примерно с полгода, она ввязалась в историю с одним итальянцем…
— Молодец, заработал! — воскликнул незнакомец и щедрым, жестом засунул купюру в карман стюарда.
Стюард снисходительно усмехнулся и закурив, развалился на сидении.
— С неким Сальваторе Манцони, представителем фирмы «Джоваттини Ганзатти».
— Где он живет?
— В отеле «Хилтон».
Бомон поощрил стюарда еще одной купюрой.
— Хотите, я назову вам номер его телефона? — предложил стюард.
— Нет, дружок, номер я узнаю сам. В нашей игре тот, кто плохо ответил на последний вопрос, лишается предыдущих призов, — сказал Бомон, быстро вытаскивая купюры из кармана остолбеневшего от неожиданности стюарда. — Но все равно — спасибо.
Жослен приветливо помахал ему рукой и вышел из машины.
Вечером того же дня мадемуазель Дорис Фридериксен ужинала с президентом Нджала в каминном зале его парижской резиденции. В огромных, во всю стену, окнах полыхал закат. Его красноватые блики ложились на резные деревянные панели, чертили затейливый узор на белом ковре, закатные лучи дрожали и рассыпались в старинном хрустале… Эту вечернюю идиллию прервал телефонный звонок. Трубку снял секретарь президента.
— Это звонят вам, мадемуазель Фридериксен, — после секундной паузы сказал он Дорис.
— Это мадам, — добавил он тихо, когда она подошла ближе.
— Какая мадам?
— Мадам Кло.
— Да, хорошо, я поговорю с ней, — сказала Дорис, кивком головы отсылая секретаря.
— Алло!
— Дорис?
— Да, это я, мадам.
— Сальваторе просил передать, что завтра будет вас ждать.
— Ах, Сальваторе! Конечно, я обязательно приеду. А когда и где он хочет меня видеть?
— В двенадцать часов, в отеле «Хилтон», номер тысяча пятьдесят шесть.
ГЛАВА ПЯТАЯ
МАДЕМУАЗЕЛЬ ДОРИС ФРИДЕРИКСЕН
Конечно же, все телефонные разговоры в резиденции Нджала тщательно прослушивались и маленькие тайны мадемуазель Дорис Фридериксен очень быстро стали известны комиссару Розену. А опыт подсказывал ему, что женщины такого типа с наибольшей степенью вероятности могут стать источником информации для тех, кто эту информацию ищет. Поэтому, когда через два часа мадемуазель Фридериксен покидала отель «Интерконтиненталь», она столкнулась в холле с невысоким человеком с бледным лицом и немигающим взглядом глубоко посаженных черных глаз. Его губы были растянуты в любезной улыбке, хотя глаза оставались холодными и настороженными. Он молча показал ей удостоверение на имя комиссара полиции Мориса Розена.
— Вы мадемуазель Дорис Фридериксен?
— Да. — Дорис с недоумением посмотрела на него.
— Вам известно, что на президента Нджала готовится покушение?
— Покушение? На Нджала? А при чем тут я? — удивилась она.
— Вы состоите в близком окружении президента, в контакт с Нджала преступники могут войти и через вас. Если в ближайшее время на вас кто-нибудь выйдет… ну, то есть, если с вами кто-нибудь познакомится, — терпеливо объяснял комиссар Розен, — начнет расспрашивать, проявит хотя бы малейший интерес к президенту, организации его охраны, его перемещениям, вы должны будете немедленно сообщить об этом мне. Вот номер телефона, по которому вы сможете связаться со мной в любое Время суток.
Розен протянул Дорис карточку с телефоном. Она небрежно повертела карточку в руках и в упор взглянула на Розена.
— А вас не интересует мое мнение по этому поводу? — спросила она.
— Твое мнение? — Розен стер с лица улыбку и оно приобрело, наконец, свое естественное выражение — жесткое и непроницаемое. — Плевать я хотел на твое мнение.
— А если я откажусь? — вспыхнула Дорис.
— А если ты откажешься, — медленно сказал Розен, глядя ей прямо в глаза, — то вскоре попадешь в автомобильную катастрофу. Поняла? А труп обнаружат дня через два, не раньше… До свидания, мадемуазель Фридериксен, — снова став галантным, поклонился комиссар и проводил Дорис до выхода.
* * *
Портье «Хилтона» любезно сообщил Джоссу, что Сальваторе Манцони занимает тысяча пятьдесят шестой номер и в данный момент находится у себя.
— Предупредить господина Манцони о вашем визите? — спросил портье.
— Нет, нет, — возразил Бомон, — пусть мой приход будет для него маленьким сюрпризом.
На стук Бомона дверь номера открыл высокий итальянец с быстрыми карими глазами.
— Сальваторе Манцони, представитель «Джоваттино
Ганзатти» в Париже, — отрекомендовался он Жослену. — С кем имею честь беседовать?
— Жослен Бомон, шпион, — любезно поклонившись, представился Бомон и стукнул Сальваторе в лоб.
Бедный Сальваторе свалился как подкошенный.
После беседы с Розеном Дорис Фридериксен обнаружила, что за ней, куда бы она ни направилась, неотступно следуют два агента: высокий молодой блондин и второй, постарше, брюнет с короткими усиками. Не пытаясь особенно скрываться, они бродили за ней по магазинам, торчали в холле «Интерконтиненталя», ездили по городу-
Сначала Дорис это рассмешило, но потом она вспомнила выражение лица Розена и закипела от ярости. Сейчас Дорис ехала в «ХилтОн», а эти двое, как привязанные, тащились за ней следом. Она сделала несколько кругов по малолюдным переулкам, но их белый «шевроле» не отставал.
Дорис припарковала машину напротив отеля «Хилтон» и решительно направилась прямо к ним.
— Послушайте, — сказала она, заглянув в окно их «шевроле», — вы что, теперь так и будете повсюду за мной таскаться?
— Да нет, — с улыбкой ответил блондин извиняющимся тоном, — это всего на несколько дней. В общем, нас это тоже не очень забавляет… А вы сейчас куда идете?
— Не ваше дело! — рассвирепела Дорис и почти бегом пересекла улицу.
Стоит ли говорить, что агенты торопливо последовали за ней в «Хилтон—, вместе с ней зашли в лифт, вместе с ней вышли на десятом этаже и на шаг сзади побрели по коридору, пряча глаза от огненных испепеляющих взглядов Дорис.
— До сих пор вы еще можете идти, а вот дальше нет! — злорадно сказала Дорис, берясь за ручку тысяча пятьдесят шестого номера и с удовольствием хлопнула дверью перед их носом.
