Сэйте Мацумото - Точки и линии
В управлении его встретил начальник сыскного отдела:
— А-а, Торигаи-кун, наконец-то! С тобой хочет поговорить сотрудник департамента полиции Токио. Давно уже дожидается.
Навстречу Торигаи, улыбаясь, поднялся незнакомый молодой человек.
Первые вопросы Ему было лет тридцать, не больше. Приземистый, коренастый и крепкий, широкий, как шкаф. Но лицо открытое, детское, свежая кожа, густые брови, круглые глаза.
— Вы господин Торигаи, сыщик? Здравствуйте. Я помощник инспектора второго сыскного отдела токийского департамента полиции Киити Михара. — Широко улыбнувшись и сверкнув белоснежными зубами, он протянул Торигаи свою визитную карточку.
Услышав, что Михара из второго сыскного отдела, Торигаи сразу догадался, что он интересуется самоубийством Саямы и О-Токи. Дела подобного рода входят в компетенцию второго отдела. Первый отдел занимается расследованием убийств, ограблений и прочих преступлений, где имеет место насилие.
Сейчас в Токио ведется следствие по делу о взяточничестве в министерстве N. Газеты подняли страшный шум по этому поводу. Основные подозрения падали на отдел, в котором работал Саяма. Недавно арестовали второго помощника начальника отдела. А две недели назад привлекли к ответственности двух руководителей одного частного предприятия, теснейшим образом связанного с министерством. Очевидно, главное еще впереди. Вот этим и занимался в настоящее время второй сыскной отдел.
— Мне нужно выяснить кое-какие подробности о самоубийстве Кэнити Саямы и его любовницы, — сказал Михара, усаживаясь на стул.
«Так и есть», — подумал Торигаи.
— Господин начальник сыскного отдела рассказал мне в общих чертах все, что известно полиции, и любезно предоставил все материалы следствия. Кажется, все ясно.
Действительно, на столе лежали фотографии, свидетельства о вскрытии и прочие бумаги.
— Однако, как я слышал, вы, Торигаи-сан, имеете особое мнение по этому делу? — продолжал Михара.
Торигаи быстро взглянул на своего начальника. Тот, выпуская струю дыма, сказал:
— Торигаи-кун, помнишь, ты говорил мне о своих подозрениях? Я рассказал об этом господину Михаре. Он очень заинтересовался. Пожалуйста, изложи ему все подробно.
— Да, пожалуйста. Когда я узнал, что у вас особая версия, я страшно заинтересовался. С нетерпением ждал вашего возвращения.
Лицо Михары внушало симпатию.
— Даже не знаю, что вам сказать. Это, пожалуй, и не назовешь особой версией. Так, кое-какие домыслы… — Торигаи сдерживало присутствие начальства.
Но Михара улыбнулся:
— Ну так что же? Домыслы тоже неплохо. Пожалуйста, расскажите.
И Торигаи пришлось рассказать о счете вагона-ресторана с пометкой «обслуживался один человек». Он вспомнил разговор с дочерью, но об этом, разумеется, умолчал.
— Очень интересно! — Михара держался вежливо и мягко, словно дипломат. — И этот счет сохранился?
— Нет. Хотя Саяма и девушка умерли неестественной смертью, состава преступления ведь не было. Все вещи покойных передали родственникам, вмешался начальник отдела.
— Так, — между бровями Михары легла едва заметная складка. — Счет датирован 14 января? Это точно?
— Да, точно.
— Это тот самый день, когда Саяма с О-Токи, официанткой ресторана «Коюки», выехали с Токийского вокзала на экспрессе «Асакадзэ». Гм… — Михара полез в карман и вытащил записную книжку. — Я списал расписание движения «Асакадзэ». Он отправляется из Токио в восемнадцать тридцать, в двадцать прибывает в Атами, в двадцать один час одну минуту — в Сидзуоку, в двадцать три двадцать одну — в Нагою, в два часа ночи — в Осаку, это уже утро следующего дня, то есть 15 января. Следовательно, счет мог быть выдан до Нагой, если он помечен четырнадцатым числом.
Торигаи понял Михару. Этот человек думал так же, как он. Вот и суди о людях по внешности — с виду похож на страхового агента, а на самом деле работает в департаменте полиции. И ничего не скажешь, соображает неплохо.
Тут Михара обратился к начальнику сыскного отдела:
— Мне бы хотелось осмотреть место происшествия. Конечно, я понимаю, что отрываю вас от работы, но все-таки не разрешили ли бы вы Торигаи-сану сопровождать меня?
Начальник согласился. Всем своим видом он говорил: ну, что с вами поделаешь!
Когда они сели в трамвай, помощник инспектора Михара подмигнул Торигаи:
— Ваш начальник, кажется, не очень-то склонен копаться в мелочах.
Торигаи усмехнулся. Вокруг глаз собрались морщинки.
— Что поделаешь, это везде бывает, — продолжал Михара. — Меня заинтересовала ваша версия. Но я подумал, что в присутствии начальника вам не очень-то удобно говорить, вот и вытащил вас под предлогом осмотра места происшествия. Посмотрю, а заодно и вас послушаю.
— Хорошо. Там и поговорим, — Торигаи был очень рад, чувствуя заинтересованность молодого помощника инспектора.
4
Они сели в электричку на станции Велодром и вскоре прибыли на станцию Западный Касии. До места происшествия дошли за десять минут.
На взморье Михара с любопытством огляделся.
— Это и есть знаменитый пролив Гэнкайнада? Я мельком видел его из окна вагона. Великолепный вид. — Он как зачарованный смотрел на море.
Наконец Торигаи показал ему место, где были обнаружены трупы, и объяснил, в каком положении их нашли. Михара вытащил из кармана фотографии и, продолжая слушать, вглядывался в снимки.
— Почва каменистая, — сказал он, оглядываясь.
— Да, сплошные камни. А там, дальше, песок.
— Гм… Конечно, никаких следов тут не может остаться, — пробормотал Михара, что-то соображая. — А теперь, Торигаи-сан, расскажите поподробнее обо всех ваших соображениях.
Они отошли в сторону и уселись на большой камень. Со стороны могло показаться, что два приятеля решили отдохнуть на солнышке.
— Прежде всего — счет. «Обслужен один человек», — начал Торигаи и рассказал обо всем, что вызывало у него сомнения. Заодно передал и свой разговор с дочерью.
— Вот мне и кажется, что Саяма на этом экспрессе ехал один…
Михара с интересом выслушал его.
— По-моему, очень правильная мысль. Мне тоже так кажется, — сказал он, поднимая свои круглые глаза. — Но ведь есть очевидцы, которые видели, как на Токийском вокзале Саяма сел в поезд с женщиной.
— Вот именно! Поэтому нельзя ли предположить, что О-Токи сошла раньше на какой-нибудь станции?
— Да, это вполне возможно, — Михара снова достал свою записную книжку, — и если сошла, то до Нагои, поскольку счет датирован 14 января. Подумаем, где именно. Разумеется, Саяма мог пойти в ресторан только до его закрытия, то есть до двадцати двух часов. Значит, О-Токи сошла или в Атами в двадцать часов или в Сидзуоке в двадцать один час одну минуту.
— Да, пожалуй, так получается. То, о чем Торигаи лишь смутно догадывался, Михара изложил очень ясно.
— Конечно, с тех пор прошло уже довольно много времени, но все же я попробую навести справки на станциях и в гостиницах Атами и Сидзуоки. Во всяком случае, надо попытаться. Ведь когда женщина приезжает одна, это бросается в глаза. Ну, а еще какие-нибудь соображения у вас есть?
— Саяма прибыл в Хакату пятнадцатого и с пятнадцатого по двадцатое жил один в гостинице «Танбая».
Торигаи подробно передал Михаре рассказ управляющего гостиницей. Михара внимательно слушал.
— О-Токи знала, под какой фамилией жил Саяма в гостинице. Очевидно, они заранее обо всем договорились.
— Думаю, что да. Вот вам и решение одной загадки.
— Как так?
— Да очень просто. Я все думал, что Саяма и О-Токи вместе приехали в Хакату, и все ломал голову, где же она была, пока ее возлюбленный жил в «Танбая». Но если она четырнадцатого сошла в Атами или Сидзуоке, значит, Саяма приехал один, а она позднее — двадцатого числа. Ей было известно, где он остановился, да и Саяма ждал телефонного звонка. Совершенно ясно, договорились заранее. — Торигаи помолчал немного, потом добавил: — Об одном только не договорились…
— О чем?
— О том, когда О-Токи приедет в Хакату. Ведь Саяма ждал звонка каждый день.
Михара что-то чертил в записной книжке, потом протянул ее Торигаи:
— В общем все это выглядит примерно так:
В книжке была следующая схема:
18.30
20.00
21.01
23.21
2.00
11.55
Токио
14 января выехали на «Асакадзэ» Саяма и О-Токи
Атами
Сошла
Сидзуока
Т О-Токи?
Нагоя
Осака
Хаката
15 января Саяма приехал и остановился в гостинице Хаката
15 января Саяма приехал и остановился в гостинице
20-го ему позвонила женщина
— Да, правильно.
— Но вот зачем О-Токи сошла, не доезжая Хакаты?
Действительно, зачем? Торигаи этого не понимал.
