Татьяна Гармаш-Роффе - Легкое дыхание лжи
Он услышал ее тихий смех, затем гудки отбоя.
Роман поужинал, затем прибрал за собой, чтоб перед Андрюхой не было стыдно. Попробовал поспать, но не получилось: предвкушение приключения волновало кровь. Да еще эти невыносимо томные запахи, которые источал вечер, – от них делалось сладко в груди… Скоро он увидит Милу… Возьмет ее за руку… и умчит далеко-далеко, где их никто не найдет… Где будут только они вдвоем…
Все-таки он задремал, сам не заметил как, – но это был легкий, прозрачный, полный неясных эротических видений сон, после которого он проснулся с приливом небывалых сил и энергии.
Стрелки часов уже подбирались к назначенному времени. Два тридцать – между поздним закатом и ранним восходом это была середина ночи, оттого Роман выбрал этот час. И выбором своим остался доволен: деревня крепко спала. Где-то он читал, что люди в селе ложатся, как только уходит солнце, – но здесь было не так. Во многих дворах шумели допоздна, многоголосие выдавало большие компании. То ли что отмечают, то ли просто тусуются. Тут немало дачников, снимают дома на лето. Они не сельские жители, у них другие привычки. И еще на другом конце улицы стоят два здоровенных уродца – такие же, как тот, в котором держат Милу, только оштукатуренные, чуток попригляднее. Из одного шум и музыка разносятся до самого утра. Но это им с Милой не помешает. Главное, чтобы свидетелей побега не оказалось… А те, что живут рядом, давно улеглись.
Лестница стояла у забора. Роман подхватил концы веревок, привязанных к ящикам, и вскарабкался на стену. Сел, потянул за веревки, поднял ящики и аккуратно спустил их во двор. Окно Милы раскрыто, как они договорились, но саму ее пока не видно. Вот-вот выглянет.
Роман отвязал ящики, перенес их к задней части забора, поставил один на другой. И тут его вдруг как током ударило: с этой стороны имеется работающая камера наблюдения! В которой он, без сомнения, засветился! Сейчас охранники выскочат и…
Надо уходить. От двоих вооруженных людей ему не отбиться, он только недавно начал заниматься дзюдо… Если его изобьют или в полицию сдадут, то Миле он уже ничем не сумеет помочь!
Он побежал к лестнице.
Добежал. Взлетел на стену…
Однако вокруг царили тишина и покой. Никакой паники, никаких охранников. Кажется, пронесло. Видимо, мужики не столько в мониторы пялятся, сколько в телевизор…
Роман посмотрел на окошко. Милы все еще не было. Ладно, ему пока есть чем заняться.
Он забросил веревки обратно в свой двор, взял лестницу и тихо понес ее к окну. Приладил, проверил.
Но Милы все не было.
Поднявшись на несколько перекладин, он прислушался. Из ее комнаты не доносилось ни звука. Она заснула! Она спит, вот в чем дело! И как же теперь…
Стоя на перекладине, он набрал ее номер. Но звонка не услышал.
Правильно, он ведь сам велел выключить телефон!
Роман огляделся. Ночь была ясной, на чистом черном небе сияла полная луна со свитой звезд. Стояла тишина, только с дальнего конца улицы доносилось глухое громыхание ударных, а саму мелодию не разобрать…
Он спустился, дошел до угла, выглянул.
Вроде бы все спокойно. Тот же неяркий свет из окна охранников, те же ставни повсюду. Не похоже, чтобы в доме царила паника или шли разборки. Иными словами, вряд ли Милу застукали за приготовлениями к побегу… И все же Роман решил послушать у двери, для пущей уверенности. Он осторожно прокрался до главного входа в дом, держась стены, чтобы на этот раз не попасть в поле зрения камеры. Приложил ухо. Ни звука не долетело до его слуха. Тем лучше!
Вернувшись, Роман быстро вскарабкался по лестнице и заглянул в окно Милы.
Внутри было темно, свет луны сюда не попадал, и Роман пожалел, что не взял с собой фонарик. Не планировался у него вариант, при котором фонарик мог бы понадобиться…
– Мила? – прошептал он. – Мила, где ты? Проснись!
Нет ответа.
Роман поднялся еще на три перекладины и перекинул ноги через подоконник. К трубе батареи под подоконником была привязана простыня: Мила все сделала, как договорились. Только где ж она сама?
– Мила! – чуть громче произнес он.
Тишина.
Он стоял у окна, пока глаза не привыкли к темноте и очертания предметов не стали вырисовываться из сплошной черноты. Комната оказалась большой – не чета горницам Андрюхиной бабушки. Напротив окна стояла мебельная «стенка», а в нее встроена широкая кровать, торцом к Роману.
– Мила, – Роман слез с подоконника и направился к постели, вглядываясь в горку одеяла, – Мил, проснись!
Неожиданно нога его поехала, и он, потеряв равновесие, полетел на пол, попутно ударившись лбом о деревянную спинку кровати.
– Ох-х-х, – тихо выдохнул он. Потрогал лоб: рассек до крови, вот черт!
Роман оперся руками в пол, чтобы встать, как вдруг пальцы его левой руки ощутили что-то мокрое. Невозможно было понять, что за жидкость пролилась здесь, но…
Но она оставила темные следы на его пальцах. Цвет рассмотреть невозможно – просто темные. Однако Роман отчего-то не сомневался, что это кровь.
Он вскочил на ноги, вытер руку о джинсы и бросился к постели. Откинул одеяло.
Кровать была пуста.
Он заглянул под нее – не видно ни зги! Поводил рукой по полу… Затем, как безумный, бросился к шкафам. Их было два, и в обоих створки оказались приоткрытыми… Роман принялся раздвигать одежду, проверяя черное нутро шифоньеров на ощупь, надеясь и страшась найти Милу за ней, может, еще живую… Что-то здесь случилось нехорошее, так что следует быть готовым ко всему. Может, Мила в шкафу спряталась от страха… или ее туда запихнули…
Странно, что здесь столько одежды. Спонсор ведь увез Милу из ресторана, и у нее должно быть всего одно платье… То самое, голубое, с открытыми плечами, в котором Роман видел ее каждый день.
Наверное, это не ее вещи. Хотя они пахли так тонко, так мило… Пропитались ее запахом за это время…
Его кисть вдруг чувствительно ударилась обо что-то металлическое. Он осторожно ощупал предмет, выступавший из задней стены шифоньера…
Дверца… Сейфа! На дом напали грабители? А где же охрана? И, главное, где Мила?!
Или гнида эта, спонсор, уже вернулся и… Мила сопротивлялась, он ее ударил… Или позвал охрану, поручил им грязное дело… А теперь ее увезли?!
Живую? Или мертвую???
Боже.
Роман вернулся к тому месту, где поскользнулся, наклонился. Лужица небольшая, насколько возможно рассмотреть в темноте, – как если бы кто-то пролил чашку чая… Смартфон! – вдруг вспомнил он. Не фонарик, конечно, но какое-то количество света даст.
Экранчик вспыхнул, и его голубоватый свет позволил увидеть: да, темное оказалось красным. И да, лужица невелика…
С другой стороны, он упал, кажется, прямо в нее. Роман потрогал джинсы сзади – так и есть, мокрые. Стало быть, часть крови впитала ткань… Но все равно, такая кровопотеря не опасна для жизни!
Роман понимал, что умереть можно еще от сотни разных повреждений, но его почему-то утешала мысль, что Мила потеряла не много крови. Это давало надежду.
Надо уходить отсюда – он провел здесь почти полчаса, наследил повсюду и сам в крови, – а ведь в любой момент тут может появиться полиция (если ее кто-то вызвал, конечно) или охрана!..
Однако потребность понять, что тут произошло, была сильнее.
Роман огляделся. В комнате имелись две двери. Он подошел к одной, прислушался. Затем медленно нажал на ручку…
Это оказалась ванная комната. В ней имелось окно, и он смог рассмотреть помещение. Огромное, с большой круглой ванной, душевой кабиной, унитазом, биде и раковиной, встроенной в мебель. Но Милы в нем не оказалось. Следов крови тоже…
Вернувшись ко второй двери, Роман снова прислушался. И за этой тихо… Он выскользнул в коридор. На этаже было немного светлее: в маленькое полукруглое окошко над лестницей вливался белесый лунный свет. Здесь оказалось еще несколько комнат, но Роман решил не терять на них время и спустился на второй этаж.
Та же тишина, те же безмолвные двери необитаемых комнат.
Как можно тише он прошел еще полпролета вниз и перегнулся через перила.
В холле – все лестницы в мире ведут в холл, не так ли? – горел неяркий свет, что называется дежурный. Наверное, он горит тут всегда, просто его снаружи не видно.
Но раз в холле свет – значит, в доме кто-то есть. Либо Милу отсюда не увезли, либо с ней уехали не все…
Роман раздумывал. Идти вниз опасно. Даже если здесь остался лишь один охранник, он наверняка вооружен. Он может выстрелить в Романа, приняв его за вора. Только если подкрасться и свалить его точным ударом… А вдруг он не один? Роман начинающий дзюдоист, с двумя вооруженными людьми вряд ли сумеет справиться…
Но, возможно, Мила там, у охранников? Они ее, по приказу спонсора, избили, но она еще здесь, беспомощная, раненая, связанная! Надо хотя бы заглянуть, разведать обстановку. Тогда уж и думать, как действовать.
Роман спустился вниз еще на несколько ступенек. Так, дверь в комнату с мониторами открыта. Теперь стало слышно: оттуда доносится бурчание телевизора.
