Марина Крамер - Визит с того света, или Деньги решают не все
– Поезжай, котенок, разрули – она одна не справится, – заговорил он, лежа в постели, и Марина возразила:
– Я не могу бросить тебя сейчас, за тобой нужен уход.
– Ой, ты наухаживаешь, ага! – собрав все свое ехидство, высказался муж, и Коваль даже испытала некую обиду:
– Ну, можно подумать! Я за тобой ухаживала, и не раз, если ты забыл.
Он перехватил ее руку и поднес к щеке:
– Не сердись, котенок, я пошутил. Ты меня не просто выхаживала много раз – ты меня от тюрьмы спасла, от пожизненного. Если бы не ты – трубить бы мне сейчас в «Черном дельфине» – сорок секунд на прием пищи, походка раком и руки за голову.
– Не говори глупостей, – поежилась Марина. – Я никогда бы тебя не бросила.
– Я знаю это, родная. Мы с тобой давно уже настолько близкие, что не разорвать.
И Коваль подумала, что он прав – никто уже не смог бы разделить их с Женькой. Ведь даже ее мимолетный роман в России не сделал их отношения холоднее или хуже, даже этот никчемный Стивен, с которым Марина закрутила скорее от скуки, нежели по огромной любви. Хохол, конечно, был в ярости, но по прошествии времени, разумеется, простил ее – да и как он мог не сделать этого. Самое страшное, что могло теперь случиться в его жизни, была потеря Марины. Он знал – стоит ей уйти, и все, он одинок, никому не нужен в чужой стране без права когда-то вернуться в Россию. Кроме того, он любил ее. Любил – единственную женщину в своей жизни, ради которой мог пойти на любое безумство. Единственную женщину, способную заставить его сердце биться быстрее, единственную – потому что таких больше не было. Даже сейчас, если бы вдруг ему выпал шанс изменить что-то в прошлом, Хохол, не задумываясь, оставил бы все, что было у него с Коваль – даже самое страшное. Ее измены, ее ранения, свои злые мужские слезы, свою нежность, которую вызывали у него прикосновения к этой безупречной красоте. И даже ее тяжелый характер Женька не изменил бы ни на грамм, потому что тогда это была бы уже не его Марина.
Он не раз говорил ей об этом, не стесняясь выглядеть слабым или сентиментальным, потому что знал – она поймет. Другая не поняла бы, а Марина… Порой Женьке казалось, что она читает его как книгу, с любого места, с любой страницы, открытой наугад. И даже то, что Коваль часто била его именно в слабые места, не делало ее менее желанной и любимой – ей он позволял и прощал все.
– Я обещаю тебе не пользоваться моментом и не заводить шашней на стороне, – серьезно сказала она, поглаживая изуродованную руку мужа, и Хохол фыркнул:
– Вот кто бы о чем сейчас говорил, а ты все об этом!
– Я знаю, что для тебя это важно.
– Важно. Но ты все равно «проотвечаешься», так что давай-ка оставим клятвы, хорошо? Лучше подумаем, как устроить все. Машка сказала что-то конкретное?
Коваль пожала плечами. Смысл Машкиной проблемы сводился к следующему. Ее небольшая, но довольно крепкая строительная фирма часто выполняла работы по заказу администраций районов, и это давало Машке преимущество перед другими подрядчиками во время проведения тендеров. На последний объект она взяла компаньона – какого-то приятеля своего мужа, и тот вложил некую сумму. Машка честно отдавала ему все, что причиталось по договору, до тех пор, пока однажды вечером к ней не подъехали вполне конкретного вида ребята и не заявили, что она должна крупную сумму и отдавать эти деньги будет им. Машка, конечно, возразила, но ей намекнули, что у нее есть дочь, а это, разумеется, явилось самым серьезным аргументом. Однако сумма была неподъемная, и ей дали срок два месяца. Но на этом не кончилось. Ровно через месяц к Машке явились уже другие люди, но с теми же требованиями и ровно на ту же сумму. Машка попыталась сама выяснить, как связаны между собой эти «пришельцы», но оказалось, что это совершенно разные люди из совершенно разных группировок. Это озадачило Машку, и она позвонила Марине, потому что поняла, что сама не выпутается.
Изложив историю Хохлу, Коваль немного приоткрыла окно, закурила и приготовилась слушать мужа. Тот молчал довольно долго, а потом изрек:
– А на кого в принципе сама Марья думает? Ну, кто-то же навел?
– Как ни смешно, она считает, что это жена ее компаньона.
– С чего так?
– А один из этих «наезжальцев» обронил фразу и имя назвал, Машка и вцепилась.
– Тогда вообще непонятно, – Хохол поймал руку Марины с сигаретой и сделал глубокую затяжку, – с чего бабе, которая не при делах, встревать в такие игры и еще втравливать блатных?
– Вот это меня и напрягает, – призналась Коваль, – вот это как раз. Получается, что какая-то баба что-то переуступила этим блатным, раз те без повода приехали и деньги потребовали? А что? Соглашение? Но каким боком она к этому соглашению? Никаким, я точно знаю, что компаньон у Марьи на этом объекте – мужик, значит, отпадает. Тогда – что? Ведь коллекторы должны что-то иметь на руках, чтобы так наезжать – иначе это беспредел, никто не оценит, а Маня с ее дядюшкой запросто может к смотрящему подойти, и тогда – пардон муа – задница.
– Ну, Машка на такое не пойдет – это раз, про ее родство надо знать – это два, – отмел Женька. – Но ты права – должна быть какая-то бумажка, потому что иначе Машка имела законное право ребят послать, да и никто уже сейчас так дела не делает – это ж наезд чистой воды, иди к ментам и отдыхай в сторонке, пока те разберутся. Выходит, что ей предъявили нечто убойное, против чего Марья возразить уже не смогла.
– Вот поэтому мне и нужен твой Митрич, Женя. И кто-то еще, чтобы помог мне и подстраховал, я там вообще никого не знаю.
– Это сделаем, – кивнул Хохол.
– Отлично. Мне нужно как можно больше информации, имя я дам. Все – чем живет, как и куда ходит-ездит, привычки, склонности…
– Тормози, котенок, – засмеялся Хохол, наблюдая за тем, как жена на глазах становится такой, какой он увидел ее впервые – собранной, четкой в формулировках, жесткой и продуманной Наковальней. – Митрич не хуже тебя понимает, что надо в таком случае. Ты мне имя напиши на листочек, я позвоню. И вот когда Митрич скажет, что подготовил все, тогда и полетишь, виза свежая у тебя.
Это было явное предупреждение – муж узнал, что она снова заказала себе паспорт и получила его, и теперь дал понять, что в курсе.
– Давай не будем это обсуждать, хорошо? – примирительно попросила Марина, забираясь к нему под одеяло. – Я поступлю так, как ты скажешь, дождусь ответа твоего Митрича и только потом полечу.
– Когда ты вот так соглашаешься с моими словами, я начинаю нервничать, – хмыкнул Хохол, – мне все время кажется, что ты задумала что-то и пытаешься усыпить меня якобы покорностью.
– Больно надо напрягаться, – фыркнула она, обнимая рукой огромный торс мужа, – если захочу – не узнаешь и не удержишь, и темнить не стану. Но на этот раз, родной, все чисто. Я действительно считаю, что ты прав и мне стоит прислушаться к твоим словам, вот и все.
– Ох, не верю я тебе, не верю, – вздохнул Женька, целуя Марину в висок. – Но пусть так. Главное, чтобы ты лишний раз на рожон не лезла, а вот этого-то ты и не умеешь.
– Жень, я обещаю – буду осторожна как никогда.
– Не хочешь убедить меня в этом как-то иначе? – чуть севшим голосом поинтересовался Хохол, которого лежащая рядом жена всегда приводила в то состояние, в котором уже больше ни о чем не думается.
– Не усердствовала бы я в твоей ситуации…
– А мы осторожно, котенок… осторожно…
– Ох, Женька… ты, я – и осторожно? Совсем смешно…
Разговор с Митричем Хохол нарочно отложил на то время, когда Марины не будет дома. Он хотел, кроме помощи, попросить Митрича еще и негласно присмотреть за женой, потому что понимал – если Марину выведет из себя какая-то мелочь, она непременно взорвется и натворит дел, а в ее положении это совершенно ни к чему. Но и «легальную» охрану своенравная Коваль не потерпит, а потому оставалось только прибегнуть к хитрости.
Митрич был рад услышать своего давнего спасителя и согласился помочь его жене.
– Ты только это, Митрич… аккуратнее там, хорошо? Она у меня девушка с тяжелым характером, да к тому же – слишком внимательная, если просечет твоих парней – я им не завидую, – предупредил Женька, и старик рассмеялся дребезжащим смехом:
– А ты меня не пугай, Женечка, я уже старый и мало чего боюсь. А чтобы моих пацанчиков срисовать, ей ох как потрудиться придется, тут даже не сомневайся.
«Ну вот мне бы твою уверенность, – про себя вздохнул Хохол, отключая телефон. – Я-то знаю, что Маринка любую слежку сечет за километр, она смолоду такая была, а с годами только усилилось чутье. Но ладно, выхода все равно нет – лучше так, чем никак совсем».
Он очень надеялся, что в этот раз все пройдет гладко и без осложнений, очень уж не хотелось вытаскивать Марину из очередных неприятностей, потому что можно ведь и не успеть. Хохол понимал, что идеально было бы лететь вместе, и тогда вообще проблем не будет, но Марина, разумеется, на этот счет имела свое мнение, сильно отличавшееся от его. Она ни за что не позволит ему, только что вышедшему из больницы после приступа, куда-то лететь и чем-то заниматься. Это, разумеется, плохо, но спорить бесполезно.
