Андрей Константинов - Тульский – Токарев
На скамейке сидел квартирный вор по прозвищу Присяга, а к нему подошли налетчики ЖораТура и Тельняшка, широко известные в узких кругах. Присяга, кивнув подошедшим, неторопливо, с достоинством первым протянул руку. Жора, однако, свою не подал, лишь «по-фюрерски» вскинул вверх правую ладонь. Тельняшка же, чтобы избежать рукопожатия, начал рыться в карманах брюк, якобы ища спички, а потом обернулся к проходившей мимо пожилой женщине:
– Бабусь! В твоих кутулях спичек нет?
Женщина, не отвечая, ускорила шаг.
Присяга дернул бровями, медленно убрал так и не пожатую руку в карман, передвинулся на край скамейки. Расслабленность мгновенно ушла из его позы. Жора присел рядом с ним, уперев локти в колени и чуть косясь на руки соседа. Тельняшка опустился напротив них на корточки – по-арестантски. Какое-то время молчали. Потом Жора закурил и выдохнул вместе с дымом:
– Макая химический карандаш в Баренцево море, Аврора мне отписал за рыжье. Интересуемся: сам отдашь, али сбегать куда?
Присяга стал еще более напряженным, но головой покачал легко:
– Жора, ты человек уважаемый, но пока это – одни слова – козыри.
Тельняшка, медленно и тягуче сплюнув себе под ноги, с нехорошей улыбочкой поинтересовался:
– За кого себя держишь, если маляву каторжанина под сомнение берешь?
Присяга вопрос значительно более молодого по возрасту Тельняшки демонстративно проигнорировал и, скривив рот, бросил второму:
– Ну так передай повестку?..
ЖораТура кивнул и ехидно согласился:
– Это я мигом, всегда ж со мной.
Присяга поднял плечи:
– Через пару дней твое предложение качнем – при всех.
Жора несогласно цыкнул зубом и встал:
– В городе отсвечивать не хотелось бы.
– Что так? – усмехнулся Присяга. – Погода душная?
– Потею, – еле сдерживая себя, кивнул Жора Тура.
…Наблюдавший эту сцену из окна класса Артем пробуждающимся инстинктом охотничьего щенка почувствовал, как изменилась и загустела энергетика вокруг скамейки на бульваре. Волнами пошедший в кровь адреналин окончательно погасил все звуки в классе. Да и самого класса уже как бы не было – была только скамейка на бульваре и трое сжавшихся, как пружины, блатных…
…Тельняшка между тем выдвинул еще один аргумент:
– Вчерась на съемной хате хипеш с шухером нарисовались…
– Мои соболезнования, – ответил в пространство Присяга. – Но!.. без общего мнения ничего не верну. Пару дней.
Тельняшка опустил голову, снова сплюнул себе под ноги и сказал в землю:
– Крыса хуже опущенного…
Присяга чуть вздрогнул, но сжал зубы и встал со скамейки медленно и спокойно, не вынимая, правда, правой руки из кармана. По его ощерившемуся лицу было видно, что произнесенные слова он запомнит…
…Артем Токарев, не отрывая взгляда от скамейки на бульваре, как лунатик, начал выбираться из-за парты. Удивленно оглянулась что-то писавшая на доске учительница…
…Присяга процедил, почти не разжимая зубов:
– Каждый волен поступать, как посчитает нужным. А язык ты зря замарал. Не бережешь себя. Совсем.
На Тельняшку он по-прежнему не смотрел, тот, не поднимаясь с корточек, прошипел:
– А не опасаешься…
– Попробуй, если получится!
В этот момент Жора Тура вдруг улыбнулся и примиряюще махнул рукой:
– Ладно, ладно… Будь по-твоему…
И протянул первый Присяге руку, словно решив все-таки хоть попрощаться по-человечески. Не ожидавший такого быстрого изменения в его настроении Присяга вынул из кармана руку. Жора крепко стиснул ее:
– Может, твоя правда…
Быстро сориентировавшийся Тельняшка, по-прежнему не вставая с корточек, начал пальцами смахивать пыль с ботинок Присяги:
– Ну, извини, все ж на нервах.
Присяга брезгливо опустил взгляд на его затылок, не понимая еще, что уже попался в ловушку. Через мгновение Тельняшка резко качнулся вперед и с глухим внутренним подвывом крепко обхватил руками колени вора, одновременно кусая его за бедро. Присяга зашипел и левой рукой ухватил его за волосы, отчаянно пытаясь выдернуть правую руку из Жориной клешни. Ему не хватило доли секунды – Жора выхватил что-то из-под пиджака и, пряча удар, прильнул всем телом к недавнему собеседнику. Присяга, дернувшись, успел обнять Жору за плечи, и они вместе осели на скамейку. Еще через секунду Жора и Тельняшка, не сговариваясь, молча побежали в разные стороны. На сучившего ногами вора они ни разу даже не оглянулись…
Токарев с грохотом распахнул окно и, пользуясь тем, что класс располагался на первом этаже, выпрыгнул на улицу. Инстинктивно Артем выбрал из двух более щуплого Тельняшку и побежал за ним, видя только спину убегавшего. Молодой налетчик погони не видел, но, ощутив опасность лопатками, шмыгнул в подворотню. Артем, перед тем как броситься туда же, остановился и выровнял дыхание. Быстро огляделся – рядом никого не было, но он словно услышал сказанные когда-то отцом слова: «Запомни, сын, осмотрительность и осторожность – эполеты храбрости…» Артем схватил с земли большой грязный кирпич и тут же отбросил его в сторону, вытирая руки…
Во двор Токарев зашел медленной походкой праздно гуляющего. Двор был пуст.
Озираясь, Артем заметил в окне первого этажа пожилую женщину, напряженно смотревшую на него. Знаком быстро показал ей, мол, звоните, звоните скорее. Женщина кокетливо кивнула и поспешила в глубь комнаты к телефону. Старушку звали Кристиной Сельмовной Лиймата, она была дочерью финна и армянки, доживая свой век, она постоянно от скуки звонила дежурному отделения милиции – там ее все знали, как местную достопримечательность и особо бдительную гражданку. Дозвонилась она на удивление быстро и, понизив голос, поинтересовалась в трубку:
– Товарищ Вуоксов?
На другом конце провода дежурный устало вздохнул и ответил:
– Нет, Кристина Сельмовна, это товарищ Воксов. А Вуокса – это река, которую мой папа отобрал в тридцать девятом у вашего папы!
– Сейчас вам не тридцатые! Поприжали гэпэушников-то! – заверещала в трубку гражданка Лиймата.
Дежурный вздохнул еще более обреченно:
– Кристина Сельмовна, нам сюда иногда и другие граждане звонят. Давайте побыстрее. Что опять у вас стряслось?
Старушка от возмущения аж притопнула ножкой в войлочном тапке:
– А вы меня не понукайте! Я блокадница, ветеран! У нас, слава Богу, Советская власть!
На том конце раздалось хрюканье, одновременно напоминавшее и смех и плач, но дежурный быстро взял себя в руки:
– Я сейчас «Интернационал» спою! Что слу-чи-лось?!
Кристина Сельмовна шмыгнула носом и через секундную паузу призналась:
– Я забыла… Ты, Вуоксов, меня специально запутал.
Дежурный с тихим воем положил трубку…
…Между тем Артем, не зная о развертывавшейся за окном драме, вышел на середину двора, расставил широко ноги и свистнул, задрав голову. Никто не отреагировал. Выждав немного, Токарев заорал, кося глазом по парадным:
– Эй, Наташка! Горю!
Дверь парадной напротив медленно, со скрипом, открылась, и оттуда вышел Тельняшка. Губы его были испачканы свежей кровью – потому как Присяге в бедро он вогнал свои клыки достаточно глубоко. Токарев как-то интуитивно понял, чья эта кровь, хотя сам процесс кусания почти не видел – и от этого понимания ему стало знобко, страх начал парализовывать волю, и мальчишке понадобились почти физические усилия, чтобы порвать паутину ужаса и придать лицу глуповато-добродушное выражение.
– Во! – обрадовался Артем, двигаясь ему навстречу: – Дал бы пня сестре, а то она…
– Обознался, гимназист! – хмыкнул налетчик. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Тельняшка начал что-то понимать и, увидев спортивную фигуру Токарева, быстро сунул руку в карман. На расстоянии удара блатарь резко швырнул школьнику в лицо горсть грязи и песка. Артем опоздал зажмуриться и ударил левой вслепую… Ему повезло – он удачно попал в челюсть… Отскочив и протерев глаза, проморгавшись, Токарев увидел, что Тельняшка сидит на асфальте, переживая нокдаун.
Быстро оценив обстановку, Артем понял, что через несколько секунд противник придет в себя.
– Ах ты… Глаз высосу!
Тельняшка начал привставать, упираясь в асфальт ладонями, но левый апперкот и правый боковой лишили его сознания окончательно – налетчик упал, сильно ударившись затылком об асфальт, и замер…
…Кристина Сельмовна, пронаблюдав этот бой из окна, снова бросилась к телефону. На этот раз она решила звонить не дежурному, а по «02».
– Милиция, служба «02».
– Во дворе дома номер 68 по Пятнадцатой линии бандиты убивают и раздевают людей. Прямо сейчас! Обратите внимание, часы показывают 11.45! Не таежная ночь! А дежурный 16-го отделения милиции Вуоксов категорически отказывается регистрировать и пугает сталинскими репрессиями…
