Андрис Колбергс - Вдова в январе
Карлис стал сердито одеваться, но так и не успел. Хлопнула входная дверь, и в коридоре стало тихо.
Когда Карлис открыл дверь своей комнаты, он увидел Димду, поднимающего телефонный столик. Волосы растрепаны, лицо растерянное.
— Ты чего не спишь? — глупо спросил он.
— Ты прогнал Мудите, — констатировал Карлис.
— Не гнал я ее, она сама убежала. Она вне себя. Она бы меня в порошок стерла, если бы могла. Я ей говорю, а она ничего не желает слышать!
— Ты прогнал Мудите! — тихо повторил Карлис, И Димда увидел в его глазах что-то дикое, несдерживаемое, что заставило его даже вздрогнуть.
— Да все уладится, завтра опомнится.
Карлис спиной въехал в свою комнату, закрыл дверь и запер изнутри.
Димда прибежал к двери и забарабанил в нее кулаками.
— Безумный мир! — кричал он. — В женском журнале сидят брошенные бабы, которые учат, как строить супружескую жизнь, бесплодные смоковницы диктуют, как растить детей, а ты будешь мне указывать, когда и на ком жениться! Безумный мир!..
Ответа не было.
На другой день в четырнадцать пятьдесят фотографа Рудольфа Димду убили выстрелом из ружья.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Если войти в коридор, то рабочий кабинет Игоря первый, хотя сама лаборатория тянется и дальше. Конрад сожалел, что так до конца жизни и не узнает, что делается в разных комнатах и комнатушках, где над сдвоенными и обычными микроскопами, над колбами и пробирками колдуют женщины и мужчины в белых халатах. Вечно где-то горят газовые рожки, шипит жидкий воздух, пахнет какими-то химикатами, и ревет вентилятор. Конрад говорил, что достаточно одних названий: кабинет аналитической, синтетической и физической химии, кабинет баллистики, трасологии и одорологии, чтобы человек вставал и отдавал честь. И вечно по всем кабинетам слышно, как трещат счетные машины и стучат пишущие машинки. Просто диву даешься, как такой тарарам могут поднять всего каких-то две дюжины человек.
Игорь ухитрялся выглядеть так, будто приходит на работу в своем лучшем костюме, а галстук и рубашку приобрел по дороге. Ногти на длинных пальцах аккуратно подстрижены, ботинки блестят как лакированные, хотя всучить их кому-то за новые он бы никак не смог. Когда Конрад вошел, он сидел за столом и через большую лупу словно от нечего делать разглядывал какой-то винтик. И вообще выглядело все так, будто он никогда ничего не делает, а так просто сидит за столом и демонстрирует ослепительно белую рубашку и галстук в голубоватую искорку.
— Доброе утро, — произнес Конрад.
— Садись, — кивнул Игорь. — Сейчас я смогу полюбоваться, как ты упадешь в обморок. Вода в графине свежая, не бойся!
Он еще покрутил под лупой винтик, потом положил его в ящик стола. Глаза красные и слегка слезятся. И ведь регулярно промывает их борной, только мало помогает, потому что приходится работать при ярком освещении и с разными оптическими приборами.
Не вставая со стула, он открыл сейф, достал оба ружья Димды, положил перед собой на стол и придвинул Конраду.
— Гильзы, найденные в коридоре, не от этого оружия. — Игорь с насмешливым любопытством посмотрел на Конрада, ожидая его реакции.
— Кончай меня разыгрывать, — сказал Конрад и побарабанил пальцем по ружью с горизонтальными стволами. — Вот это. Из этого он стрелял.
Игорь покачал головой.
— Из этого ружья стреляли год назад, а может быть, и два. Это точно.
— Не валяй дурака!
— Заключение перепечатывается, сейчас ты его получишь.
Конрад налил воды, выпил, встал и принялся прохаживаться мимо стендов взад и вперед, время от времени поглядывая на них, словно его сейчас больше всего интересовали разложенные пистолетные и револьверные гильзы с оставленными следами бойков в центре или с краю пистонов, словно он никогда раньше не видел таких вот пуль с закругленными, острыми и спиленными носами.
— Ты сам смотрел? — спросил он, неожиданно остановившись!
— Сам. Я сам разобрал затвор, хотя в этом не было никакой нужды, и так все видно. Вот из этого, — Игорь кивнул на ружье с вертикальными стволами, — стреляли с месяц назад, может быть, немного раньше. Даже если оно все время находилось в закрытом шкафу в лежачем положении, как ты писал в сопроводиловке. Точнее ничего сказать не могу. Но совершенно определенно утверждаю, что у этого ружья нет ничего общего с теми гильзами, которые вы нашли в коридоре, соединяющем обе лестницы. И еще я утверждаю, что именно из этих гильз вылетели пули, которые угодили в фотографа.
— Когда я вошел, там еще слышался запах пороха.
— Совпадает не только время. Все точно, это те самые гильзы.
— Впервые сталкиваюсь с чем-то подобным! — И Ульф вновь заметался по кабинету. Теперь уже поперек его. — А не хочешь ли ты сказать мне еще что-нибудь, что ты не берешься утверждать?
На лице Игоря появилась самодовольная улыбка. Он мягко откинулся в кресле, закинул ногу на ногу, поставил локти на подлокотники и оперся подбородком на сложенные большие пальцы.
— Есть еще третье ружье, — сказал он.
— Это-то я и сам теперь понимаю? — отрезал Конрад, так как его всегда раздражала театральная игра Игоря.
— Я долго думал насчет третьего ружья, — невозмутимо продолжал Игорь. — Оно появилось на свет не в Туле, не в Ижевске, так как мне кажется, что диаметр ствола другой. По двум гильзам утверждать это трудно, но пули полностью деформированы. Диаметр канала может колебаться в пределах трех десятых миллиметра. Сначала я думал, что это бельгийское «франкотт» или английское «холлэнд энд холлэнд». Ружей «франкотт» в Латвии хватает, но у них короче патронник, а «холлэнд энд холлэнд» — это такая шикарная фирма, что ты его не найдешь, пяти пальцев на одной руке хватит. Исключительно ручная работа и такая цена, что нам с тобой за долгие годы не заработать. И у этого ружья эжекторы, автоматически гильзы выбрасывает. Вывод? — И Игорь выжидательно замолк.
— Говори, говори! Меня твои лекции страшно увлекают.
— Именно эжекторы «холлэнд энд холлэнд» заставили меня удивиться, почему вы нашли гильзы. Потоку что — это ты можешь записать в свою книжечку, я разрешаю, — гильзы после выстрела должны оставаться в стволах, а не валяться на полу. Даже у ружья с эжекторами они остаются в стволах, если ты разламываешь ружье. В сопроводиловке ты пишешь, что расстояние между гильзами составляло шестьдесят сантиметров.
Конрад кивнул и сел.
— И ввиду этого я не могу допустить, что стрелявший разломил ружье нечаянно перед разборкой, так как эжектор выбрасывает гильзы на несколько метров, они бы непременно отскочили бы от стены коридора, угол отражения разный, расстояние между ними было бы куда больше. Даже если не ударились бы о стену, это я только так, между прочим. Есть одна-единственная возможность, почему гильзы оказались так близко. Когда ружье разбирали, гильзы выпали из стволов. Вывод? Это старое ружье с разношенными патронниками, может быть, даже сделанное для стрельбы металлическими гильзами. Ищи такое ружье!
Такими нынче не хотят пользоваться из-за плохого качества. Может быть, из-за этого владелец расточил патронник? И для снятия размера пользовался не новой картонной гильзой, а уже бывшей в употреблении? Иного объяснения я дать не могу. Фирмы могут быть самые различные. «Ронже и сын»? «Пайперс»? «Пирло»? «А. Кузнецов»? Даже в самых старых каталогах обычно не указывали, что ружье предназначено только для стрельбы металлическими гильзами, но такое бывает, и не так уж редко.
— Не пойму, какой смысл был этому Валдеру... Ну, это уже моя забота. Спасибо, Игорь!
— Какой смысл? Я тебя не узнаю! Смысл очевидный! Сейчас он признался, а когда дело дойдет до суда, скажет, что не виноват и ничего не знает, что хотел лишь пошутить, ну что-то в этом роде. Что делает суд? Посылает мне ружье на экспертизу. А я могу сказать лишь то, что только что сказал тебе, — из этого ружья не стреляли. И он свободен из-за отсутствия доказательств. Бери разрешение на обыск, может быть, он еще не успел закопать или утопить третье ружье.
— Ты знаешь, это другого рода человек...
— Я знаю одно, что это другое ружье. Бери разрешение на обыск!
— Это-то я сделаю, это само собой понятно.
Когда Конрад вернулся в свой кабинет, Арнис уже пришел и стучал на машинке. Заключение эксперта обескуражило его. После этого они целый час крутили и так и этак и вынуждены были констатировать, что никуда не продвинулись. Поведение Карлиса Валдера оставалось непонятным. Логика требовала, чтобы он, давая ложные показания, откручивался от тюрьмы, а он прямо рвется туда. Таких, кто норовит убежать от тюрьмы, они видели десятками, подготовлены были к их уловкам и умели с ними бороться. Людей, которых не смущали ни ложные показания, ни симуляция психических заболеваний, ни неожиданная пропажа вещественных доказательств, совершенно сбил с толку этот парень в инвалидной коляске. Так они и не смогли придумать ничего, кроме постановления на обыск. Секретарша прокурора сказала, что постановление можно будет получить около десяти, так что оставалось еще полчаса.
