Сантьяго Пахарес - Без обратного адреса
– Правда же, мне это хорошо?
– Восхитительно! Ты прелесть!
– Да, но ведь полнит! Ты посмотри, как зад смотрится!
– Верно, смотрится очень выразительно.
– Ах ты!..
Фран хотел бы скупить для Марты весь магазин, но пока его скромный доход рабочего в супермаркете этого не позволял. Зато и Марта начала подрабатывать на полставки администратором в одном маленьком предприятии в их квартале, одновременно заканчивая факультет психологии. Марта упорно искала Франу более подходящую работу, но пока не получалось. Фран радовался, что его дезинтоксикация прошла успешно. Можно было считать, что он – редчайший случай полного восстановления. Врачи тоже были в восторге: Фран еще не знал этого, но уже два дня жил даже без метадона, ему давали чистый апельсиновый сок.
В одной из бесчисленных лавок, по которым они скитались в тот вечер, висел приличный мужской костюм. Марта гладила его мягкий, приятный на ощупь шерстяной рукав и настаивала, чтобы они купили его, но Фран считал, что костюм слишком дорогой. Она заставила его даже примерить и так очаровалась видом Франа, отраженного в профиль в зеркалах, что почти купила вещь, шипя, что это она ему дарит. Однако Фран проявил характер. Незачем тратиться. Ему есть во что одеться на свадьбу: Рекена оставил много одежды. Костюм снова печально повис на вешалке, а они отправились домой.
Они никуда не хотели идти. Планировали спокойно поужинать вдвоем у Франа да посмотреть по телевизору какой-нибудь фильм – и устали, и потратились, хорошенького понемногу. Марта с довольным видом несла пакет со своим новым платьем. В метро сели на шестую кольцевую, нашлись два сиденья рядом.
– Нет, как ты мог? Ты просто вырвал у меня костюм. Я должна была подарить его тебе!
– Он мне не нужен, вот и все.
– Ну подумай, как приятно было бы появиться тебе в таком красивом костюме на свадьбе, где будут все родственники!
– Расчет у меня на то, что рядом с тобой никто ничего не разглядит, все потонет в лучах твоей красоты. Ты моя прелесть.
Марта наклонилась к нему и, касаясь губами его уха, прошептала:
– Подожди, доберемся до дома, и я тебе устрою закрытый… сугубо частный… показ новых моделей свадебных платьев.
Они безудержно целовались, не обращая внимания на пассажиров, глядевших на них – грустно, гневно, завистливо.
Вдруг с противоположного конца вагона раздался голос, просящий милостыню:
– Сеньоры, вынужден вас просить… кто сколько сможет. Я несчастный человек, зависимый от наркотика. Если у меня не будет денег на ежедневную дозу, я не выживу. Не хочу воровать, как почти все остальные наркоманы, – молю вас о сострадании. Спасибо. Спасибо. Сеньоры, вынужден вас просить… кто сколько сможет. Я несчастный… Спасибо…
Нищий приближался, глядя тоскливыми глазами на пассажиров, и благодарил тех, кто давал ему что-то, и тех, кто не давал, тоже.
Фран узнал голос и убедился, что смотрит на своего соседа по притону – на Лако. Они молча глядели друг на друга. Фран вынул бумажник и дал ему три бумажки по десять евро. Лако, странно улыбаясь, засунул их себе в карман.
– Спасибо. – И двинулся дальше, с тем же текстом: «Сеньоры, я несчастный…»
Когда они вышли из метро, Марта спросила:
– Что, старый друг?
Фран задумчиво посмотрел на нее и вздохнул:
– Друг? Спроси у него. Я не знаю.
Парнишка изо всех своих силенок старался не показать, что чувствует себя виноватым. Он положил на стойку книгу, которую хотел взять, потому что им велели прочитать ее. Рекена спросил имя, ввел его в компьютер и сразу же удивленно поднял брови:
– Минутку, минутку, Энрике Канталехо. Значит, ты хочешь взять еще одну книгу, в то время как три других пока не сданы? Но ты ведь знаешь правила? На руках можно иметь только две книги и вовремя сдавать их.
– Но мне же для уроков! – воскликнул мальчик. – Нам задали!
– Я всей душой за то, чтобы ты делал все уроки и читал книги. Хочу же одного: чтобы ты сначала сдал три других. Они нужны читателям.
– Но я не знаю, где они теперь!
– Поискать надо, Энрике. Да побыстрее.
– А если я не принесу?
Рекена быстро провел рукой над клавиатурой. Мягкие щелчки клавиш слились в один короткий шелестящий звук.
– А тогда, Энрике, я буду вынужден позвонить твоей матери, в ваш дом на улице Серпа, двадцать шесть, и сообщить ей, что ты должен в библиотеку книги, причем так давно, что штраф за задержку составляет уже два евро сорок центов.
– Ах ты… – Энрике злобно прикусил губу. – А моя мать никогда не бывает дома! Она все время на работе!
– Я знаю, – спокойно произнес Рекена. – В магазине Борруэль, с девяти до шести. Там тоже есть телефон, кстати – два сорок пять…
– Черт! – крикнул юный авантюрист и понесся к выходу, бормоча что-то под нос и оставив книгу на стойке.
– Недавно я видел твоего отца! – бросил ему вслед Рекена. – Он…
Воспитательное мероприятие прервала Анхела.
– Здравствуй, любовь моя! – Наклонившись над стойкой, она поцеловала Рекену. – Что за шум?
– Парнишка хотел взять книги, не сдав прежние. Он у меня в черном списке.
– Как ты строг, – улыбнулась Анхела.
Устроившись на работу, Рекена компьютеризировал свое рабочее место и быстро провел каталогизацию книг Эстебана и списочного состава всех посетителей библиотеки. Теперь он имел базу данных, работать с которой было одно удовольствие. Читатели со всеми их данными, включая совсем юных авантюристов, были у него как на ладони.
– Я их укротил, – гордо заявил Рекена.
– Томаса не видел? – спросила Анхела.
– А вон он, на угловом диване. Читает «Трех мушкетеров».
– Ты ему дал?
– Да.
– Он тебя слушается. В конце концов из тебя получится отличный отец. Меня восхищает, как ты держишь в строгости этих ребят.
– А, тебя возбуждает властность… я это подозревал…
Рекена наклонился над стойкой и почти достиг своей цели – поцелуя, – но Анхела плавным кошачьим движением уклонилась, послав ему коварную улыбку.
Вошел другой мальчик, целеустремленно двигаясь прямо к стойке и выкладывая на нее книгу. Это был всем известный Гонсало, тринадцати лет, постоянный читатель, уже освоивший едва ли не половину библиотеки Эстебана. Истинный феномен. Рекена говорил, что, когда Гонсало сочинит свой шедевр и прославит Бредагос на весь мир, он напомнит ему о себе, и тот упомянет в списке благодарностей и его имя: «Благодарю Хуана Рекену, библиотекаря, без рекомендаций которого…»
– Я беру эту книгу, – безапелляционно заявил Гонсало.
– Пожалуйста. – Рекена был сама вежливость. Обращаясь к Анхеле, он пояснил: – Видишь? Этот читатель ничего библиотеке не должен и может взять все, что угодно.
Рекена напечатал название книги и код, который присвоил каждой книге при каталогизации.
– Пожалуйста, Гонсало. Приятного чтения.
Мальчик молча повернулся, чтобы уйти, уткнувшись в книгу и забыв поблагодарить библиотекаря. Тот уже продолжил увлекательную беседу с Анхелой, как вдруг Гонсало вернулся к стойке, возмущенный:
– Это же не та книга!
– Как? – удивился Рекена.
– Обложка от одной книги, а сама она другая, – объяснил Гонсало.
Рекена взял в руки книгу и открыл ее. Обложка от «Поры жасминов» Хосе Мануэля Элиса была на книге Томаса Мауда «Шаг винта».
– Действительно. Непорядок.
– Это ты случайно надел обложку не на ту книгу? – спросила Анхела.
– Нет. Обложку я не менял. Мы приняли библиотеку Эстебана, я описал книги. Конечно, надо было посмотреть на титульный лист, но я описал по обложке. А почему у Эстебана она была надета не на ту книгу, неизвестно.
– Странно, – пробормотала Анхела. – Зачем он так сделал? Бессмыслица какая-то.
Рекена почувствовал себя неуютно – словно приближалась гроза. Что-то вдруг пришло, будто ниоткуда. Он с трудом вздохнул, и вставшие дыбом волоски на руках улеглись. Все прошло. Только мелькнуло – и нет его, и не вспомнить потом.
От автора
Этой книге посчастливилось – ей было дано сразу две жизни, а ведь многим и одной не досталось. И в каждой из двух ее жизней были люди, достойные моей глубокой благодарности.
Во второй жизни я благодарен:
Осману Веге, первому издателю этой книги.
Сильвии Сесе, за ее советы. Элене Рамирес. Пусть простит меня за кофе, которым я облил ее, когда мы еще даже не были знакомы.
Всем моим друзьям из издательского мира, годами поддерживавшими издание этой книги: Эрминио из «Койадо Медиано», Хавьеру из Алькала, Хосе Антонио из Кольменара-Вьехо.
Эйичи Кимура – он привез ее в Японию.
Френсису и Лоле – за десять лет поддержки.
Моим племянникам, которым всегда удается вызвать у меня улыбку.
Всем моим друзьям, которые перешли из первой жизни во вторую.
В первой жизни я благодарен:
Своим родителям, Луису и Марии Кармен, моим братьям и сестрам – Изабели, Хавьеру, Марии Кармен, а также моему зятю Энрике. Они поверили в меня и в эту книгу. Они дали мне время (и пространство) для ее написания.
