Анна Данилова - Призраки знают все. Рукопись, написанная кровью (сборник)
– А я думала, что вас интересует лишь то, что находится у меня ниже талии…
– Вы нервничаете? Это понятно. Но вам не следует этого делать. Я – мужчина, который любит женщин, и меня не стоит бояться. Человеком правят инстинкты, не так ли? А потому нам, людям, ничего другого не остается, как подчиняться им…
Она вдруг вспомнила Ломова, мужчину, тоже старше ее на много лет, который, чтобы возбудить себя, привозил ее в машине на кладбище и ласкал ее там, отдавая дань приблизительно таким же инстинктам, что и те, которые в данную минуту терзали тело этого с виду еще довольно крепкого человека. Но Ломов, этот извращенец, этот мерзавец, который оказался столь же искусным любовником, как и убийцей, был все же злодеем. Навряд ли и на этот раз произойдет нечто похожее – такого просто не может быть.
– Вы не хотите разговаривать со мной?
– Почему же, хочу.
– Так что вы думаете по поводу инстинктов?
– У мужчин они проявляются ярче, мужчина не может долго оставаться без женщины… – Юля говорила просто так, чтобы заполнить салон машины хоть какими-то звуками. А потом вдруг подняла голову и взглянула в зеркало, где отражалось лицо Юры, мужчины, который вез ее неизвестно куда, но зато известно зачем. Оказалось, что у него вполне привлекательная внешность, более того – он даже в некотором роде красив, разве что чрезмерно крупный и немолодой. Большие, чуть прикрытые, словно сонные, глаза, прямой нос, квадратный тяжелый подбородок, толстые губы, высокий лоб. Темное пальто с треугольником белоснежной сорочки и красным галстуком на груди. Пахнет, как хризантема в сентябре – пряно, горько, душно…
– Куда мы едем?
– Ко мне. Вы любите шампанское?
Юля вспомнила, как прошлой ночью пила шампанское с Португаловым, и гадкое чувство, что она каждым своим шагом предает Крымова, поглотилось другим – не менее вредным и несвоевременным, связанным с любовными сценами, нарисовавшимися ей сразу же после услышанных слов «ко мне». Это могла быть квартира, офис, дача… Куда он везет ее и что намеревается с ней делать?
Мысль о сутенере пришла в голову значительно позже. Ну выбрал «клиент» девушку по фотографии, позвонил ей, а денежки кому – девушке или бритоголовому «гоблину», с которым ей еще наверняка предстоит познакомиться?
– Я первый раз и ничего не знаю… Я просто сфотографировалась у Португалова, и все.
– А больше ничего и не надо. Он получит свое, а ты – свое. Я не обижу.
Португалов – сутенер? Вот это неожиданность! Вот это свинья! Она нашла, что слово «сутенер» звучит более мерзко, чем «свинья». Было в нем что-то, что-то острое, как лезвие, и едко-соленое, словно острые плавники пересушенной воблы…
«Вокруг одни предатели, все врут, никому нельзя верить…»
Он остановил машину в тихом и мрачном тупике, окруженном почти со всех сторон высокими старыми домами из красного кирпича с белыми, будто от пара или воды, разводами на стенах. На улице было уже совсем темно, и лишь свет, скупо льющийся из редких освещенных красных и желтых прямоугольников окон, да одинокий уличный фонарь, явно по ошибке оказавшийся в этом богом забытом месте, давали возможность разглядеть то, что происходит в машине.
– Вы живете в одном из этих страшных и старых домов?
– Нет, но мне нравится этот тупик. Я часто приезжаю сюда, когда мне хочется расслабиться и отдохнуть, забыть обо всех своих делах и приличиях. Я называю это неприличным тупиком…
Произнося последние слова, мужчина, назвавшийся Юрой, стал медленно расстегивать свое пальто.
– Перейди на это сиденье, чтобы быть ближе ко мне…
Она понимала, что он от нее хочет, но не могла пошевелиться.
– Ты должна сесть рядом.
– Поедемте к вам…
– Я не тронусь с места, пока ты не пересядешь ко мне.
– Я не могу.
Она хотела выйти из машины, стала шарить в поисках ручки, как вдруг услышала:
– Ты не выйдешь отсюда, ты должна перелезть через спинку сиденья…
– Откройте, я сяду рядом с вами.
Они препирались довольно долго, пока она не услышала грязное ругательство, вырвавшееся изо рта разозленного не на шутку Юры. Зато он немного поостыл в физиологическом смысле, это она поняла по тому, как быстро и нервно он принялся застегивать пуговицы пальто.
– Ты ведешь себя неправильно, а потому за твое плохое поведение я мог бы отвезти тебя к своим друзьям, они как раз сегодня собираются; выпили, наверно, изрядно, и теперь их тянет на подвиги… Их всего двое, я буду третий…
– Вы эти слова говорили и Марине Бродягиной перед тем, как ее убить? – спросила Юля, забившись в самый угол машины и теперь внимательно наблюдавшая за лицом Юры.
Он тотчас обернулся.
– Что ты сказала? Повтори, что ты сказала?
– Что слышал, то и сказала. Моя фамилия Земцова, я работаю вместе с Крымовым, может, слышал? Я расследую убийство Марины Бродягиной, и у меня есть доказательства того, что Марина встречалась с тобой вот в этой машине при посредничестве того же Португалова.
– У тебя ничего на меня нет, потому что у меня с Мариной были нормальные деловые отношения. Кроме того, у Португалова такие связи, которые тебе и не снились… Он же – «голубой»! У него в городе свои покровители…
– Врешь!
– Португалов – фигура известная, его никто и никогда не тронет, а если ты не веришь в то, что он «голубой», – твои проблемы. Ты можешь, конечно, сказать, что кое-кто из твоих подружек переспал с ним, но это чисто случайно, поверь… Он хочет казаться нормальным, но у него… только на мужчин…
Юля почувствовала, как щеки ее запылали. Даже если бы ее сейчас заставили проделать с Юрой то, зачем он ее и привез в этот тупик, то ей не было бы так горько и стыдно, как теперь, когда она узнала, что провела ночь с геем. Надо же так раскиснуть, чтобы дать себя уговорить лечь в постель с извращенцем?!
– Значит, ты – Земцова. Понятно. Ломов – это твоя рыбина?!
Ей стало еще хуже и страшнее. Вполне возможно, что этот Юра и Ломов были друзьями, и теперь ей придется защищаться.
Однако о Ломове Юра больше ни разу не вспомнил.
– Что ж, приятно познакомиться. Но куда приятнее было бы, если бы ты не капризничала, а села ко мне… Никогда не надо отказываться от удовольствий, которые сами идут тебе в руки. Так что ты хочешь у меня спросить про Марину? Надеюсь, ты пошутила, когда предположила, что ее убил я?
– Ну надо же было как-то остудить тебя…
– Ты так и будешь ко мне на «ты»?
– Так же, как и ты.
– Крымова нет, его агентство сожгли, все разбежались, если вообще живы. Так что ты мне, девочка, не заговаривай зубы. Тебя кто-то нанял, чтобы найти убийцу Марины, вот и ищи. Я – человек деловой, у меня семь супермаркетов в городе, я работаю и никому не мешаю, вот и ты мне не мешай и не дерзи… Мало того что продинамила… так еще и собираешься навесить убийство. Не смеши. Марина была своим человеком, мы встречались с ней много раз, и не сосчитать, но делала она все для меня не ради денег, а ради удовольствия, о котором я тебе только что говорил. Ей было скучно, вот она и встречалась со мной и моими друзьями. Ей многое прощалось, потому что она была красивая, но никто из тех, кого я знаю, не мог причинить ей зла, а тем более убить. Хотя был у нее один мужчина, который ее любил и которого она любила и который мог бы порешить ее из-за ревности, но он погиб раньше ее…
– Я знаю, о ком вы говорите, но вы уверены, что их связывало чувство, которое вы назвали любовью?
– О! Девочка уже обращается ко мне на «вы»! Да кто их знает… Хотя все бриллианты, которые у нее были, покупал ей именно он.
– Она сама говорила вам об этом?
– Нет. Просто у нас в городе никто не смог бы купить такие камушки, даже я… Жалко, понимаешь? И это при всем моем хорошем к ней уважении. А у него денег было до черта.
– Но откуда? Откуда у него могли быть деньги?
– Этого никто не знает. Хотя предполагают всякое… Я бы не хотел рассуждать с тобой на эту тему.
– Тогда отвезите меня, пожалуйста, домой.
– Какая вежливая. А может, поедем все-таки ко мне?
– Да подите вы к черту! Крымов действительно пропал, и я не знаю, где его искать. Уверена, он и вам делал немало полезного, он многим помог в этом городе, я только одного не понимаю – почему все бездействуют и ничего не предпринимают, чтобы его найти?
– Да потому, что он влез не в свое дело, а каждый из нас печется прежде всего о собственной шкуре, понятно?
– Вы имеете в виду убийство отца Кирилла?
– И в это тоже…
– Что значит ТОЖЕ?
– А то, что тот, кто убил отца Кирилла, связан с другим человеком, который и нанял Крымова. Но это все, что я тебе скажу. Возможно, я ошибаюсь, но время покажет. А ты, Земцова, ничего, симпатичная. Не понимаю, как это Крымов мог жениться на Щукиной…
