Никита Филатов - Огненный лис
На какое-то время Виктор погрузился в тяжелую, жаркую дрему. Парочка в каюте тоже притихла.
Внезапно налетевший откуда-то порыв ветра колыхнул яхту, просвистел в снастях и... улегся где-то на морскую гладь - будто не было. Виктор вздрогнул и встрепенулся, ощущение безотчетной тревоги перебрало его душу, словно гитарные струны:
Восемь минут! - Крикнул он, поглядев на часы. - Восемь минут... кислорода больше в баллонах нет!
Что? - Палец, выскочивший из каюты в чем мать родила, не стал задавать лишних вопросов и сразу же ухватился за линь. - Тянем?
Давай! Давай...
Линь шел из воды очень туго и медленно, натягиваясь, как тетива. Создавалось даже впечатление, будто кто-то на дне упирался, цеплялся за валуны и коряги, - не желая подниматься на поверхность.
А ну, пусти-ка! - Палец, скрипя от натуги зубами, перекинул мокрый линь через спину и по-бурлацки пошел по палубе. Кожа на ладонях у него была уже содрана до крови, и белый капроновый линь почти сразу покрылся красными пятнами.
Упакованная в резину физиономия Мули появилась у борта внезапно. И даже сквозь толстое стекло было видно, какой неописуемый ужас застыл в его глазах. Аквалангист вцепился в яхту, сорвал с лица маску и, как пылесос, с громким свистом втянул в себя воздух:
Муля, что? Что там? Ну?
Там... - широко раскрывая рот, попытался объяснить Папич, - там...
Ну?
Коряги.
Эх-х... - огорченно выдохнул Палец и опустился голой задницей на раскаленную палубу. - Черт!
И больше ничего?
Нет. Говорил же вам... Не верили! Надо было, чтобы я издох там?
Ну, не сердись, дружище... не сердись! - Виктор втянул Папича на борт яхты и обнял его за плечи. - Все обошлось. Мы ведь друг другу пропасть не дадим, верно?
Верно, - подтвердил Палец. - Я когда понял, что ты там, на дне задыхаешься - чуть с ума не сошел. До того тебя жалко стало!
Пошел ты...
Ну, как скажешь, - Палец встал и направился вниз, в каюту. Но на полпути обернулся:
А может, ты? Может, это... давай разочек? Она ничего, возражать не станет.
Ну, вот еще! - Смутился Муля. - У меня и сил-то нет.
Давай, давай! - Поддержал инициативу Виктор. - Расслабься с девушкой. А силы она в тебе сама отыщет.
Да бросьте, - продолжал отнекиваться Папич. - Я, может, ей и неприятен совсем. К тому же, ссорились...
Вот и помиритесь заодно, - подвел итог Палец, запихивая приятеля в каюту.
Буквально через минуту до сидящих на палубе приятелей донеслось приглушенное Мулино бормотание, девичий смех и скрип койки.
Не понимаю! - Виктор в очередной раз выложил перед собой рисунки из тетради.
Где-то здесь, под ногами у нас, спрятано что-то такое... Знать бы, где и что!
Покойник тоже не знал.
Да, конечно... Лишь примерно место указал на карте.
Может, все дело в иконе?
В иконе... знать бы, что! То, что перстень со змеями ей кто-то пририсовал, так это и убогому понятно - остров обозначен. Остров Змеиный...
А моря ведь раньше не было.
Значит, холм...
Наверное, - не стал спорить Палец. - Жрать охота. Будешь?
Он залез в рундук и вытащил оттуда большой кусок копченой колбасы:
Но Виктор отрицательно помотал головой:
Вот эта надпись... она что означает?
Какая, эта? - Давясь колбасой, приблизился Палец.
"... и упадут с неба ледяные камни...", - процитировал Виктор. Понимай, как хочешь!
К местности никак не привязаться.
Да, - облизнулся Палец. - Загадка!
Шквал налетел, как всегда, неожиданно. Красавица-яхта подпрыгнула на волне, тут же провалилась вниз и сильно ударилась килем о дно.
Канаты режь! - заорал выскочивший из каюты Муля. - Быстро!
Ага, сейчас...
Быстро! А то утопимся, на хрен, или о камни разобьет! - Все-таки, Муля Папич имел кое-какой мореходный опыт, а потому сразу принял командование на себя:
Палец, двигатель запускай! Витек! Ты чего там чухаешься? Режь быстрее, мать твою!
Обрезки якорных тросов отлетели в сторону, яхта освободилась и тут же поползла в направлении берега.
Мотор-р! - Зарычал Папич. - Андрюха!
Палец кубарем скатился вниз, оттолкнул и без того насмерть перепуганную девицу:
Горячая любовь корсара! Уходим в тину, красавица...
Он ухватился за ключ зажигания на приборной доске, резко провернул ключ замка зажигания - и сквозь свист штормового ветра откуда-то из чрева яхты послышался истошный вой вхолостую сработавшего стартера:
Бендикс не срабатывает! Муля, бендикс, мать его!
Что?
Накрылась железяка ржавая!
А яхту, тем временем, неотвратимо тянуло к берегу. Уже зашуршало под килем песчаное дно, несколько раз борт ударился о какие-то камни. Пожалуй, ещё парочка хлестких волн, или добротный порыв ветра - и валятся красавице в виде фанерных обломков на отмели, прямо под глинистым, раскисшим от дождя обрывом.
Ну, что же ты там? Ну? Давай! Давай мотор!
Палец не ответил - с тупой настойчивостью он продолжал крутить ключ зажигания, будто пытаясь разворотить в приборной доске приличных размеров дыру.
Ой, Господи! Ой, Господи... - с каждым новым громовым раскатом приговаривала забившаяся в угол каюты девица. - Мы не утонем, да? Мы правда не утонем?
Еще как утонем! - Успокоил её верный спутник. - Так удачно утонем пальчики оближешь... только пузыри по воде пойдут!
Держись, братва! - Захлебываясь дождевой водой и пенными брызгами, Виктор перебежал на корму и схватился за шкот.
Какого хрена? - Вытаращился Муля.
Грот поднимаю! На парусах, может, выберемся...
Уйди оттуда, утопленник! - Замахал Муля Папич руками на Виктора. Сшибет!
Однако, Виктору уже кое-что удалось. Освободившийся гик молниеносно перелетел от одного борта яхты к другому, а затем так же быстро вернулся обратно. И хотя Виктор успел уклониться, потерявшую управление яхту стало нещадно разбалтывать из стороны в сторону.
Все, - опустился на палубу Муля. - Отплавались. Сейчас мачту сорвет... к едрене фене!
И в то же мгновение заработал двигатель. Взревел от натуги, набрал обороты - и воду за кормой взбурлили лопасти винта. Яхта вскинулась и подалась вперед.
Андрюха! Палец! - Заверещал Муля. - Ну, Андрюха, Палец ты наш!
Судорожно вцепившись в руль, он потянул его влево, и яхта, с трудом преодолевая сопротивление волн, развернулась и клюнула носом на килевой качке.
Витек! Вяжи гик "на родину"! - В голосе Папича вновь зазвучали командные нотки:
Эй, трюмный механик! Наверх не вылезай, следи за мотором. Идем на большую воду!
На глубину идем, мать её в душу!
Яхта подпрыгнула на первой встречной волне, и уже увереннее разбила в пену следующую.
Ветер крепчал.
Кажется, шторм начинается. Настоящий.
Что? - Из-за шума стихии не разобрал Виктор.
Сильно задувает! Метров тридцать в секунду. Ты веревкой какой-нибудь к релингу привязался, а то сметет с палубы на хрен!
А ты что, ветер пальцем наслюнявленным меряешь?
По таблице Бофорта, - огрызнулся бывалый яхтсмен.
Чего? Не понял!
Короче, посудина наша на гонках хороша. А картинку Репина "Девятый вал" может и не выдержать.
Айвазовского, - машинально поправил Виктор и посмотрел назад, на медленно удаляющийся остров. - Ерунда! Главное, от камней избавились, а теперь уже...
Фраза Виктора оборвалась на полуслове. В полном изумлении и он, и вцепившийся в штурвал Муля Папич, уставились на поверхность воды, которая вдруг, за какие-то доли секунды, успокоилась и затихла, сонно перебирая последние, медленные и безобидные волны.
Виктор выругался. По инерции.
Это точно, - подтвердил Муля Папич.
Шторм закончился, будто и не было его вовсе. Казалось, дремавший до этого где-то там, наверху, режиссер, очнулся наконец, недовольно причмокнул губами - и распорядился сменить декорации.
Тишина, неспокойная и тяжелая, повисла над водами.
Такого я ещё не видел, - признался Муля.
Я тоже, - промямлил Виктор.
На палубу высунулся озабоченный Палец:
Ребята! Я того, кажется... Посмотрите, кровь у меня из ушей не идет? Не слышу ни хрена! Наверное, перепонки барабанные от натуги лопнули.
Успокойся. В порядке все.
Виктор, как завороженный, глядел на чудесным образом окрасившийся горизонт. Все возможные оттенки фиолетового, лилового, розового цветов чудным образом переливались на небе, отражаясь в поверхности моря - и от этого зрелища было не оторваться.
Сразу же заметно потеплело.
Красота...
Внезапный громовой раскат вернул людей к реальности: откуда-то с востока медленно выползала туча - огромная, мраморно-черная, полыхающая пронзительно яркими вспышками.
Полундра! - Спохватился Муля Папич. - Все в трюм!
Что это? - Замешкавшийся Виктор почувствовал хлесткую боль над лопатками. - Это что такое?
Прямо под ноги ему сверху брякнулась небольшая льдинка.
Это откуда?
В следующее мгновение по палубе начали с остервенением лупить куски льда, некоторые из которых размерами и формой не уступали голубиному яйцу.
