Андрей Хазарин - Живой товар
Дура, какая я дура! Он-то уже все знал, он трясся за себя и за меня... ну да, за меня, плевать он на меня хотел... и пришел к дому выручать? А я только и понимала свои глупые девчоночьи обиды. А он трясся - и все же делал как надо, он меня спас и увез, и пытался научить, как действовать, если что... А сейчас, когда он больше всего нужен, бросил тут одну умирать со страху...
Хоть бы он скорей вернулся!
Снова затрещало - а потом раздался жуткий крик и все сразу стихло. Господи, неужели Дима?!
Я вскочила, я уже не могла сидеть, было бы светлее - я бы бегом кинулась, а так пришлось пробираться осторожно, ну где же эта калитка?.. Только не нашуметь, вдруг настала такая тишина, мертвая... и все кусты цепляют, все ветки на земле под ноги лезут... Вот! Смешно - забор проволочный, а калитка деревянная, высокая, так глупо торчит, словно сама по себе... Что-то он тут открывал...
И вдруг слева бахнуло, теперь совсем близко, они что, из пушки стреляют? И сразу треснуло в ответ, потом просвистело что-то над головой и тут же ещё два выстрела...
Я свалилась на четвереньки, стреляли совсем недалеко, я даже видела вспышки с левой стороны. Ну куда я вылезла, он же велел сидеть за домом... Снова стало тихо, а после вдруг замелькал свет, как будто от карманного фонаря, и послышался какой-то неразборчивый разговор.
Через ветки мне было плохо видно, но как будто несколько человек там ходили. А потом один отделился и направился в мою сторону.
Все! Пропала я! Ведь говорил же тебе умный человек, говорил - сиди за домом, ну чего ты сюда вылезла, ведь сейчас тебя из-под этого кустика вытащат за шкирку как котенка...
А тот подошел совсем близко - и потянулся рукой через верх калитки. Господи, это же он!
Я вскочила на ноги и кинулась навстречу.
- Дима! Ой, Димочка! Ты живой?
- Ф-фу, Аська! Так же до смерти перепугать можно... Ну успокойся, все уже, все, ну не реви ты, это ж хорошо, что у меня усов нету, а то все промочил бы...
Он меня целовал и обнимал, а я цеплялась за него, я прижималась изо всех сил, как будто висела над обрывом и цеплялась за скалу... и ревела в три ручья.
- Хватит тебе уже, подбери сопли, рыжая команда! Ехать пора.
Наша машина так и стояла с открытой дверцей. Он меня усадил, снова велел пристегнуться, аккуратно прихлопнул за мной дверцу. Сам обошел, сел за руль и завел мотор. Пробурчал:
- И развернуться негде, опять задом ездить...
Мы медленно пятились, кто-то сзади размахивал фонариком, Димка прижался к правой стороне и осторожно проехал мимо того человека, а потом сразу прибавил скорость и выскочил с разворотом на главный проезд. Но фары у него немного светили, и я успела заметить какого-то незнакомого с фонарем и другого - тот лежал у него под ногами.
- Кто это там?
- Один из тех, что нас отбивали, их Иван Иваныч прислал.
О Боже, это ведь из-за меня человека убили! Какой ужас...
- А второй, с фонарем?
Он уставился на меня:
- Так я же про него и говорю.
- Нет, тот... что лежит...
У него стало каменное лицо:
- По-моему, это Кононенко. Он убит.
И вдруг сошлись брови:
- Надо бы увериться, чтобы наверняка знать. Ты сможешь?
Я отчаянно затрясла головой.
- Нужно, Асик. Это - самый страшный для нас с тобой человек. Если он убит, мы хоть на время можем дух перевести, а если цел, наши бега только начинаются. Идем.
Он отстегнул мой ремень, обошел машину спереди, открыл дверцу.
- Идем, маленькая. Живых надо бояться...
Навстречу нам шел человек с фонариком, Дима окликнул его:
- Подожди, друг, минутку, присвети нам.
Я смотрела буквально секунду - и тут же кинулась наутек. Только выдавила из себя на ходу:
- Это он.
Димка меня снова усадил в машину, теперь сам пристегнул. Вернулся за руль, однако задумался на миг, взял с заднего сиденья сумку, порылся и протянул мне плоскую бутылочку:
- Глотни. Это коньяк.
- И без него тошно!
- Глотни. Как лекарство.
Мы тронулись к выезду из Садов. Димка с трудом протиснул наш "Москвич" мимо двух автомобилей. У заднего ещё горели фары. Мне показалось, что там лежат еще... люди, но я постаралась не смотреть.
Впереди, ближе к воротам, пришлось остановиться: там стояли одна за другой три машины, только две ближние задом к нам, а третья - носом, и возле неё возились какие-то крупные ребята, по-моему, старались вытолкнуть наружу. Димка выбрался из-за руля и пошел туда.
* * *
Мужики впереди толкали какую-то "девятку". Меня словно укололо, я прибавил шагу.
Андрюша дышал, по-моему, а Иван Иванычу пуля попала прямо в лоб.
Я закричал:
- Стойте, что ж вы делаете?! Это же свои!
Откуда-то появился человек чуть старше других:
- Что такое? - спросил он уже знакомым голосом.
- Это же из СИАМИ машина! Андрюша и Иван Иваныч!
- Это те, бригадир, что уже к концу подоспели. Ну, мы их встретили...
- Но как же вы... вы что, не узнали? Это же наши, из СИАМИ!
- Простите, господин Маугли, вижу, накладка вышла... Но мы-то не из СИАМИ.
Глава 47
Жизнь или...
Обходились с нами довольно вежливо. Никак я не ожидала от этих обломов такой корректности. Видно, мы и в самом деле представляли для них большую ценность. Пока нас вместе с нашими сумками перегружали из привычного уже "Москвича" во что-то большое и шикарное, Дима успел объяснить скороговоркой, что обломы эти не из СИАМИ и везут нас к каким-то большим людям. И опять велел помалкивать, не дергаться и ему подыгрывать...
По всяким дурацким фильмам эту поездку я представляла совсем иначе мрачные рожи, ствол в бок... Так вот ничего подобного. На просторном заднем сиденье нас было двое. Димка удобно развалился, покуривал, только время от времени морщился и потирал правую сторону груди. Я его спросила глазами, он буркнул:
- А-а, упал неудачно, мобильник раздавил.
Положим, вид у него был такой, будто падал он раз десять и раздавил не один мобильник, а целую АТС, и не только правым боком, но и спиной, коленями, а какую-то мелочь - лбом. Но он не стал вдаваться в подробности, а спросил:
- Ты как?
Я опасливо покосилась на наш конвой. Чугунные затылки даже не шелохнулись, кажется, и в самом деле охраняли нас, а не сторожили.
- Ничего, нормально. Только пить очень хочется.
- Ребята, даме хочется пить...
Похоже, я чего-то не понимала в ситуации: громила, сидящий справа от водителя, безмолвно вытащил откуда-то банку "пепси" и протянул через плечо. Пытку голодом и жаждой к нам, очевидно, решили не применять.
- Слушай, Ася, внимательно. Ситуация такая: на тебя напали и потом за нами гонялись начальник вашей охраны и его люди. Теперь они нам уже не страшны.
- Ты думаешь, без Мюллера нас никто не тронет?
- Я думаю, большинство из них пострадали в этой... скажем так, разборке между враждующими преступными группировками, милиция теперь с "Татьяны" не слезет, оставшиеся надолго примолкнут. Да я и не знаю, много ли их осталось.
- Всех перебили?
- Ну, из этих кое-кто выживет, но я имел в виду тех, что не были задействованы в погоне за нами. Может, найдется там кто-то на место Мюллера, но им теперь долго нельзя будет идти на противозаконные действия.
Он говорил очень уверенно, но двойная складка между бровями как-то мешала мне испытать такую же уверенность.
- Моего шефа тоже убили, вроде бы по запарке...
Я похлопала глазами, он пояснил:
- Ну, ненамеренно. Андрюша, надеюсь, выживет - шофер, хороший парень, я с ним работал.
Чугунный затылок, что мне "пепси" давал, повернул к нам чугунное лицо:
- Промашка вышла, думали, это к тем подмога едет. Неудачно получилось.
- Но разве вы не знали, что ваш начальник должен приехать?
- Наш начальник не должен был приехать, мы сейчас сами к нему едем.
Вмешался Дима:
- Мы едем к человеку, для которого добывали сведения, и это его работники. У нас в СИАМИ вооруженной охраны нет.
- Но ты же сам с оружием!
- Для самозащиты. Только.
- Ну, вы, господин Маугли, неплохо защищались, - уважительно заметил собеседник.
Я недоуменно повернулась к Колесникову, он промолчал, словно ничего не заметил, и у него самого лицо стало если не чугунным, то каменным.
- Выпьете за знакомство?
Колесников кивнул все с тем же каменным лицом. Собеседник выудил откуда-то фляжку, сделал сам первый глоток, обтер горлышко ладонью и протянул Диме. Представился:
- Алексей. Бригадир.
Дима поднес фляжку к губам, глотнул и, вытянув губы трубочкой, сказал "хух-х-х". Аккуратно завинтил крышечку и вернул фляжку хозяину. Тот спросил у меня:
- А вы?
Я хотела отказаться, но тут Колесников разлепил губы:
- Выпей глоток. Задержи воздух, выпей, потом выдохни.
Я задержала воздух, глотнула - и остолбенела с выпученными глазами. Димка хлопнул меня по загривку, я еле-еле перевела дух и закашлялась. В глотке жгло огнем, на языке ощущался странный вкус.
- Спирт на семи травах, - пояснил бригадир Алексей с некоторой гордостью в голосе.
