Фридрих Незнанский - Картель правосудия
Эта организация с ее неформальными методами способна действовать параллельно с государственными структурами и будет способствовать лишь укреплению авторитета власти…" И так далее, в том же духе еще три машинописные страницы. Здорово?!
Но кроме копии докладной записки в запасниках Лозинского хранилась еще и финансовая документация вышеназванного фонда.
Меркулов, казалось, был потрясен сильнее всех:
– Для уголовных «авторитетов» это фактически узаконенный воровской общак, в то же время для меценатов и филантропов – неординарная возможность прославиться и заработать бесплатную «крышу»… Хотя кому теперь интересно, что ты поддерживаешь молодые дарования в области живописи или балета, другое дело – бедные, несчастные зеки… А для «Картеля» легальный банковский счет для перевода денег за «заказанные» дела.
– Разумеется, финансовая отчетность держалась в строжайшей тайне, – постулировал Турецкий.
– Сан Борисыч, – бурно отреагировал Школьников. – О чем вы говорите? Чья финансовая отчетность?! И перед кем?! То, что львиная доля средств осела в карманах руководителей «Картеля», – априори, иначе на черта бы он им сдался?! Вы мне лучше объясните, это что такое? – Он потряс в воздухе очередным эксклюзивным документом.
Это было распоряжение замминистра внутренних дел о выделении отряда ОМОН для оказания помощи в сборе средств для фонда.
– То есть создали спецподразделение по выколачиванию денег из несговорчивых меценатов? – недоумевал Школьников.
– А что мелочиться? – удивился Турецкий. – Уговаривать каждого, упрашивать? Поставить всех в одну шеренгу у стенки и объяснить популярно, как тяжело быть зеком… «Непосредственное руководство данным подразделением, – медленно, скрипя зубами, прочел Турецкий, – осуществлял помощник первого заместителя министра внутренних дел подполковник внутренней службы Бойко А. И.». – Он все еще немного жалел, что не удалось задушить Бойко собственными руками.
Но мафиози от Фемиды не ограничились упорядочиванием деятельности уже купленных чиновников, планировались и проводились конкретные мероприятия по нейтрализации тех, кто не продавался. Обнаружился целый список и работников милиции и юстиции, которым за свою честность (или несговорчивость) предстояло с треском покинуть ряды блюстителей порядка.
Турецкий просмотрел список.
– Надо же, еще один рейтинг… Ну конечно, опять САГ «Аист»… Оказывается, в милиции и органах прокуратуры во всей Москве, по мнению составителей, обнаружилось только сто четыре относительно честных человека.
– Смотри, нас не забыли, – с некоторым удовлетворением, но все же удивился Меркулов, подчеркивая в списке свою и Школьникова фамилии. А вот тебя с Грязновым, как ни странно, нет. – Меркулов подозрительно взглянул на подчиненного. – Интересно, вас уже купили или сочли, что дозреваете?
Турецкий вспомнил пробные шары Бойко и ухмыльнулся.
Некоторые фамилии из списка совсем недавно мелькали в ведомственных распоряжениях и газетах. Сразу же вспомнилось, что в последнее время действительно несколько человек были уволены из органов и осуждены за взяточничество.
– Что делать будем? – спросил Турецкий, обращаясь в первую очередь к Меркулову и преследуя при этом двойную цель. – У нас есть все факты, что эти уроды с помощью высокопоставленных юристов организовали своеобразную высшую судебную палату! Но не к генеральному же с этими бумагами идти, он против себя дело возбуждать не станет. – Турецкий последний раз отчаянно провоцировал Костю. Но тот все же не раскололся.
– Придумаем что-нибудь, – буркнул Константин Дмитриевич. – Копии снимите, документы под замок и никому ни слова. Все. – Он развернулся и ушел к себе придумывать выход из этой запертой комнаты. И вдруг остановился и, иронично глядя на Турецкого поверх очков, сказал:
– Ну, теперь-то правда о генеральном не имеет большого значения, ронять его авторитет больше некуда.
Турецкий внутренне напрягся. Школьников тоже был наслышан о таинственном исчезновении главного прокурора страны.
– Генеральный болен, – сказал Меркулов. – То есть действительно был болен. Все это время он лежал в Институте проктологии. Вчера он мне доверительно и с некоторой гордостью сообщил по телефону, что по качеству операций иссечения геморроидальных узлов Россия стоит на одном из первых мест в мире. И что в медицинских кругах поговаривают, что в СССР в шестидесятые годы тайно оперировали английскую королеву. Вот уж действительно встрял мужик на свою задницу.
Ожил телефон. Турецкий машинально посмотрел на часы – полдень – и включил динамик аппарата. Оттуда раздался встревоженный голос жены:
– Саша, ты слышал, что случилось?
– Все, что могло, давно уже случилось…
– Да включи хоть телевизор, что ли. Там, в Шереметьеве какая-то катастрофа опять, кажется…
Сыщики устало переглянулись. Хорошенькое начало месяца.
Турецкий с тяжелым сердцем включил «ящик». Действительно, шел прямой репортаж из Шереметьева. Понять, что происходит, было весьма затруднительно. Поломанные столики кафе, груды разбитого строительного материала, пыль. Шум, крики. Где-то рядом мелькали отсветы коротких вспышек. Знакомая спортивная комментаторша НТВ захлебывалась от восторга:
– Не выдержав людского потока, рванувшего навстречу «отстойнику», рухнула плита перекрытия с потолка второго этажа… И вот – они все-таки здесь! Они с нами! Несмотря ни на что! Лучшие в мире хоккеисты! Профессионалы НХЛ! Четыре первые команды по итогам национального чемпионата! Приехали в Россию! Чтобы шесть месяцев без остановки играть в хоккей на наших площадках!
Съемочная группа сумела протиснуться, и на экране появились знаменитые физиономии, немного вытянутые и уставшие от длинного перелета.
Турецкий увидел длинный нос Уэйна Гретцки, узкие глаза Пола Карии, квадратные плечи Криса Челиоса и обесцвеченные волосы Джо Сакика. И вспомнил свой сон. Не такие уж они были страшные.
ТУРЕЦКИЙ
1 марта, день
Зам генерального Константин Дмитриевич достал из незакрытого сейфа традиционные две трети коньяка…
Они выпили, как водится, за успешное окончание безнадежного предприятия, за генеральские погоны Турецкого, которых он никогда не получит, за российских проктологов, лучших проктологов в мире, за нового генерального, каким бы кретином он ни оказался, за дежурную медсестру второго хирургического отделения госпиталя МВД…
– Все очень просто, – объяснял Школьников, почему сумасшедшая идея Турецкого попала в «яблочко». – После того как Лозинский понял, что минюст собирается «навечно зачислить его в списки части», он больше не мог доверять компьютерам и банковским сейфам, он изъял всю бухгалтерию «Картеля» и решил держать ее под рукой, возможно, в качестве потенциального шантажа – как последнего аргумента в борьбе с минюстом. Ну а тут весьма кстати подвернулся джип Грязнова-младшего. Чужая разбитая машина на стоянке автосервиса – идеальный тайник.
– Но его же должны были починить буквально через несколько дней, – не слишком убежденно возразил Турецкий.
– Да, это Лозинский так вам обещал. Ну а на деле авторемонт мог тянуться сколько угодно, и при этом тайник всегда оставался у Лозинского под рукой…
– И это, кстати, единственный шанс того, что Лозинский еще в России или еще сюда вернется, – задумчиво заметил Меркулов.
– Лозинский занял деньги у Крэйга под проект «Хоккей третьего тысячелетия».
– У Крэйга?!
– Ну конечно, помните, Сан Борисыч, нашу первую встречу? Я еще тогда следил за перемещениями Крэйга, а когда он встретился с Лозинским, вы, наверно, решили, что я перебегаю вам дорогу…
Турецкий с досадой махнул рукой, дескать, что за чушь, продолжай давай скорей.
– Так вот, Лозинский якобы собирался для популяризации хоккея с шайбой привезти в Россию на год лучшие клубы НХЛ. То есть это совет директоров так считал, что – якобы. Министру юстиции и его партнеру даже в голову не могло прийти, что Лозинский настолько раскрутит эту идею, что она воплотится даже без его участия!
– Проект, конечно, потрясающий и в спортивном плане просто беспрецедентный, – не мог не признать Меркулов. – Только представьте, во сколько это обошлось: в каждой из этих команд до пяти игроков, получающих до пяти миллионов долларов в год, а еще жилье для них, а их семьи, а экипировка, а судьи, а рекламная кампания, а гонорары хозяевам клубов, а компенсационные выплаты заокеанским болельщикам, уже купившим абонементы на весь год?!
– Но где тут криминал? – не то поддакнул, не то возразил Школьников. – Мало ли кто и подо что выпрашивает у западных денежных мешков средства? А вот спортивную лотерею, этот «Всероссийский хоккейный заем», уже сварганил замминистра МВД, его детище. Никакой причастности Лозинского к этой обдираловке я не обнаружил.
