Эдуард Фикер - Современный чехословацкий детектив
Она покачала головой.
— А кто же?
— Я, — ответил Вондрачек. — Я живу здесь пятьдесят лет. Мой отец был начальником станции. На перрон, конечно, можем выйти, товарищ капитан. — И он надел фуражку, как привык с молодых лет, щегольски, набекрень.
Поезд только что ушел, перрон был пуст. Михал Экснер, опершись о чугунную ограду, наблюдал за воробьями, сновавшими между рельсов.
Пан Вондрачек с минуту колебался — то ли ему стоять навытяжку, то ли удобно опереться, как этот молодой человек. В конце концов он все же решил последовать примеру Экснера, хотя и несколько конфузился. Возможно, так он стоял на перроне впервые в жизни.
— Красиво здесь, — одобрительно заметил Экснер. — Тишина, покой...
— Да, линия не слишком оживленная. Я привык.
— Пан Вондрачек, что вы думаете об этом деле?
— О каком, простите?
— О том, что случилось с паном Рамбоусеком.
— Просто невероятно. В нашем спокойном, тихом городе.
— И способ... — задумчиво проговорил Экснер.
— Простите, не понял. Способ? Чего?
— Убийства.
— Я ничего об этом не знаю, пан капитан.
— Ах так! — обронил капитан Экснер небрежно. — Я думал, все уже знают. И в городе, и в окрестностях. Как всегда в провинции.
— Со мной об этом никто не говорил, пан капитан.
— Дело не в этом, — сказал Экснер, казалось, очень заинтересованный голубями на крыше склада. — Вы дежурили в субботу вечером, да?
— Да, так вышло. Поскольку я тут живу, я охотно подменяю...
— Конечно. Все правильно. И в котором часу проходят последние поезда?
— На Мезиборжи в двадцать три пятьдесят три, на Градец в ноль пятнадцать.
— А перед этим?
— Двадцать один пятьдесят, двадцать два тридцать четыре.
— Вы не заметили ничего необычного? Кто садился, кто выходил...
— Погодите, дайте подумать.
— Пожалуйста.
Минутой позже Вондрачек отрицательно покачал головой.
— Нет. Я все перебрал — в самом деле нет. Последним поездом из Мезиборжи приехала группа парней и девчат. С какого-то бала. Некоторые вернулись еще тем, предыдущим. — Он помолчал. Пожал плечами. — Да. Кто-то приехал из Градеца. Да... Пан Кодет. У него в Градеце дочь. И какой-то незнакомец уехал. Я продал ему билет. До Лоучны. Пожалуй, больше я ничего не припомню...
Капитан Экснер пожал плечами.
— Что поделаешь. Такой случай. Вы подумайте еще, пан Вондрачек. А если что-нибудь вспомните, позвоните. И скажите поручику Шлайнеру, чтобы он передал мне. Вы знаете его?
— Конечно. Его отец иногда работал тут на станции. На выгрузке для сахарного завода, и вообще. Порядочный, честный человек.
— И в наши дни можно встретить порядочного человека, — улыбнулся Экснер.
— Конечно, товарищ капитан.
77Юрист издательства (кроме книг, оно выпускало газеты и журналы, в том числе и «Молодые горизонты») доктор Вацлав Ронбек, крупный знаток авторского права и гроза всех, кто зарабатывал или подрабатывал гонорарами, был явно рад. Он с откровенным удовольствием просмотрел все опольненские фотографии, включая сделанные в квартире художника, расхохотался и провозгласил на редкость звучным голосом, который вполне подошел бы, скажем, старшему государственному советнику:
— Ну и разгром!
Он закурил вторую сигарету, снова положил фотографии на стол перед Таней Врабцовой и придвинул поближе пепельницу.
— Ха-ха, — удовлетворенно хохотнул он. Радость Ронбека, если принять во внимание его субъективное отношение к этому делу, была оправданна. Ведь приглашение говорило о том, что ему, как юристу, всецело доверяют, а вдобавок газетчики опять сели в лужу.
— Да, кстати, — сказал он громко, — там что-нибудь пропало?
— Кто его знает, — пожал плечами Рихард Поган. — Мы ничего не брали.
— Я надеюсь, — заметил доктор Ронбек. — И все-таки вдруг что-нибудь пропало? Как вы докажете, если преступника не обнаружат, — что вы не воры?
— Доказать, наверное, будет сложно, — отозвался Поган. — Господи Иисусе, ну что мы могли там взять и куда девать краденое.
— Суд это заинтересует лишь с точки зрения... как бы вам попроще объяснить... с точки зрения улик. Вот я и говорю: если преступника не найдут — и если, конечно, что-то пропало, — я вам не завидую. А если вы не докажете...
— Но как?! — в отчаянии воскликнул Луцек. — Как доказать, Вацлав?
Доктор Ронбек пожал плечами.
— Уж придется вам сочинить что-нибудь поправдоподобнее. А если не сочините, и если похищенная вещь представляла значительную ценность, и если милиция докажет, что вы были в квартире — а она это докажет и, скорей всего, уже доказала, — к тому же вы попали в квартиру незаконно...
— Что тогда? — спросила Таня Врабцова.
— Тогда, — зловеще продолжал доктор Ронбек, — придется доказывать, что до сих пор вы вели упорядоченную трудовую жизнь. В вашем случае доказать, пожалуй, возможно. И суд все учтет. Но, — доктор Ронбек вновь пожал плечами, — все зависит от того, как пойдет расследование и что именно пропало. Если ценность предмета незначительна... Тогда еще ничего. А если это нечто крупное... Тогда мне надо заглянуть в кодекс. Сроки я на память не помню. Многое также зависит и от того, была ли та вещь или те вещи, которые, возможно, пропали, частью обстановки замка. В таком случае это хищение социалистической собственности, и уже трудно говорить об условном...
— Послушай! — вскричал Луцек. — Вацлав! Мы же не воры.
— Суду, — веско произнес Вацлав Ронбек, — важны улики.
В кабинет заглянула секретарша.
— Таня, пришел товарищ из общественной безопасности. Извиняется, что опоздал. Говорит, если совещание, он подождет.
— Пусть войдет!
78Михал Экснер блеснул в дверях светло-голубым костюмом и скромной улыбкой (Богоуш гнал вовсю, так что капитан успел еще забежать домой и немного привести себя в порядок).
— Простите, я в самом деле не помешал? — тихо спросил он.
— Пройдите, товарищ, — приветствовала его Таня Врабцова. — Собственно, мы вас ждем. Я — Врабцова. Это — товарищ Поган, а это — Луцек. А это — наш издательский юрисконсульт доктор Ронбек.
Экснер представился и сел у «взлетной полосы» спиной к окну.
— Кофе? — спросила Таня.
— Если можно.
— Разумеется. — И она распорядилась насчет кофе.
Капитан Экснер осматривался и молчал. Ронбек уселся поудобнее, предвкушая интересный разговор. Луцек весь напрягся, словно собирался ринуться в драку. Поган сгорбился, глаза его за стеклами очков были почти закрыты.
— Значит, вы уже говорили об этом, — сказал Михал Экснер.
— В той квартире что-нибудь пропало? — спросила Таня Врабцова.
— В какой?
— Этого, как его... — она заглянула в репортаж, — Рамбоусека.
— Мы пока не знаем, — произнес капитан Экснер медленно. — Пока не знаем, пропало ли там что... Тут, пожалуй, дело не совсем в краже, товарищ главный редактор. Видите ли...
— А в чем же?
— Скорее, — капитан Экснер потер кончик носа, — скорее, в убийстве. Так-то вот.
79Все онемели, даже доктор Ронбек. А Таня Врабцова побледнела как полотно и забыла все свои энергичные словечки, какими привыкла решать сложные ситуации. Капитану Экснеру, видимо, было неловко, что он так их озадачил.
— С вашего разрешения, товарищ главный редактор, — он протянул руку, — я бы хотел взглянуть на фотографии и на репортаж.
Таня молча подала ему то и другое.
Он улыбнулся Рихарду Погану.
— С удовольствием читаю ваши статьи. Пожалуй, у нас нет репортера лучше. Насколько я могу судить...
Поган попытался улыбнуться.
Секретарша принесла кофе. Экснер поблагодарил и углубился в чтение. Просмотрел фотографии.
— У вас есть негативы? — спросил он Луцека.
— Конечно.
— Все это на одной пленке? Я имею в виду разгром в квартире.
— Да.
— Не дадите ли мне ее на время?
— Разумеется. Сейчас?
— Сейчас, если она вам не нужна.
— Так я сбегаю... — Луцек вопросительно взглянул на Таню Врабцову.
Та беспомощно пожала плечами.
— Пожалуйста, — сказал Экснер. — А я пока прочитаю. Он неторопливо читал, пил кофе. Это был рассказ об Опольне и о живущем там человеке огромного таланта, создающем поразительные скульптуры и яркие, красочные полотна.
— У вас есть второй экземпляр?
— Конечно, — кивнул Рихард Поган. — Вон там, на столе. — Он привстал.
— Не спешите, время есть. Возьмем перед уходом... По-моему, написано здорово.
— Завтра это должно было уйти в типографию, — напомнил Поган.
— Погоди, погоди, — остановила его Таня. — Товарищ нам скажет, можно ли...
— Что? — спросил Михал Экснер.
— Можно ли печатать этот материал.
— Я не хотел бы вмешиваться в ваши дела, — извиняющимся тоном проговорил капитан Экснер, — но там, вероятно, надо упомянуть... что этот человек скончался трагически и внезапно, что репортаж, собственно, посмертный...
Таня Врабцова решительно кивнула.
![Эдуард Фикер - Современный чехословацкий детектив [Антология. 1982 г.]](/uploads/posts/books/155031/155031.jpg)
