Николай Леонов - Тихий остров (сборник)
— Да-да, вот она! — Селедцов с готовностью положил перед ним лист с напечатанными цифрами и фамилиями.
Гуров нашел примерное время посещения Максима Юрьевича и обнаружил то, что искал. Сразу после ухода от него полковника Измайлов позвонил Кравчуку на сотовый. После этого, ближе к вечеру, ему позвонил сам Кравчук. И больше соучредители не перезванивались.
— Помните, я говорил с вами о том, что киллера, стрелявшего в Мажарова, нужно искать в местной криминальной среде? — обратился Лев к Каспарову.
— Конечно. И я подготовил список, вот он. — Каспаров протянул ему листок.
Там было около десятка фамилий, которые ни о чем не говорили полковнику.
— Проверьте каждого, — сказал он. — Кто чем сейчас занимается, с кем связан и так далее. Да! Выясните, кто-нибудь из них умеет управлять мотоциклом? Это важно. И все о клубе «Атлантида» — кому он, в конце концов, принадлежит?
— Хорошо, все сделаем, — заверил его Каспаров.
— Я отправляюсь к Измайлову, а вы сделайте все, чтобы найти Кравчука. Для этого выделите самых надежных людей.
— Понял, — кивнул полковник.
— Имейте в виду — времени у нас мало, — предупредил Гуров, направляясь к выходу. — Я надеюсь успеть с вашей помощью.
Сев в машину, он поехал к Максиму Измайлову. Дверь ему никто не открыл, супруга Измайлова из-за нее сообщила, что мужа нет дома. На вопрос, где он и когда вернется, нервно ответила, что понятия не имеет.
— Вы что, поссорились с мужем? — спросил Гуров.
— Не ваше дело! — раздраженно ответила женщина, явно собираясь отойти от двери.
— Погодите минутку, — окликнул Лев. — Боюсь, вы не совсем ясно представляете себе ситуацию… Ваш муж спешно уехал, правда? Можно сказать, сбежал.
— Я не хочу ничего слушать! — крикнула женщина. — Это все ваши домыслы! Оставьте моего мужа в покое, он ни в чем не виноват!
— …И сделал он это явно неспроста, — не смущаясь, продолжал Гуров. — Дело в том, что Субботин убит. И ваш муж боялся, что та же участь постигнет его. Так вот, она обязательно его постигнет, если вы сейчас же не поговорите со мной и не скажете, где он.
Дверь медленно открылась. Женщина с побледневшим лицом смотрела на него. На лице ее был написан страх.
— Это правда? — упавшим голосом спросила она. — Субботин убит?
— Да, — твердо повторил Гуров. — И мы теряем время. Убийца будет искать вашего мужа и, если вы будете молчать, может найти его раньше, чем я.
— Проходите, — посторонилась она.
Когда Гуров прошел в квартиру, женщина вдруг опрометью бросилась в комнату, и вскоре Гуров услышал ее взволнованный голос:
— Максим! С тобой все в порядке? Дело в том, что тут пришел тот самый человек из московской полиции. Он говорит, что…
Гуров вошел в комнату и, молча выдернув у нее трубку, приложил ее к уху, отчетливо произнес:
— Максим Юрьевич, вам грозит опасность. Я сейчас приеду к вам и очень советую не делать никаких глупостей. Я не знаю пока, где вы, и очень прошу вас убедить вашу жену сказать мне. По телефону не стоит. И еще один совет — если вокруг вас есть люди, не оставайтесь один. И не сидите у окна. Чем быстрее я буду знать, где вы, тем быстрее будет снята с вас опасность.
После этого он вернул трубку жене Измайлова. Что говорил ей супруг, Лев не слышал, только женщина несколько раз повторила: «Да, хорошо».
— Ну что? — спросил он, когда та нажала на кнопку разъединения.
— Мой муж… в лечебном санатории, — тихо сказала та. — Это особый санаторий, специализирующийся на психиатрических заболеваниях. — И поспешно добавила: — Но Максим не болен! Он просто очень сильно боится. Я не знаю чего! — Она беспомощно разрыдалась, закрыв глаза руками, а потом продолжила глухим голосом: — Я и сама боюсь — за детей, за себя…
— К вам приходил кто-нибудь после отъезда мужа?
Женщина отрицательно помотала головой.
— Что это за санаторий? Как называется, где находится?
Она отняла руки от лица.
— Он называется «Благодатный». Находится за городом. Можете посмотреть на карте. Но это закрытый санаторий, вас могут туда не пустить.
— Ничего, — успокоил ее Гуров, поворачиваясь, чтобы уйти. — Меня пустят.
— Скажите, — женщина шла за ним по пятам, с надеждой заглядывая в лицо, — с Максимом все будет в порядке?
— Во всяком случае, он останется жив, — пообещал Гуров. — А вы никому не открывайте двери — вообще никому! Дети с вами?
— Нет, я отправила их к своим родителям, когда поняла, что грозят неприятности.
— Это уже хорошо. Значит, сидите тихо, не выходите даже в магазин. Создайте полную видимость, что никого нет дома. Если вдруг кто-то придет, позвоните мне вот по этому номеру. — Лев продиктовал свой телефон и вышел.
Теперь он гнал машину что есть мочи, чтобы успеть добраться до санатория с умиротворяющим названием «Благодатный». Карта указывала, что до него тридцать километров, и Гуров выжал скорость до возможного предела. До «Благодатного» он долетел за считаные минуты.
Санаторий стоял на поляне у небольшой рощицы из тисовых деревьев. Территория его была обнесена высоким белым забором. Перед входом не было припарковано ни одной машины. Стена была глухой, и дверь, врезанная в нее, не образовывала никаких щелей. Из-за нее не доносилось никаких звуков.
Гуров подошел к двери, которая почти сливалась со стеной, и обнаружил здесь домофонное устройство. Нажав кнопку, он стал ждать ответа. Ожидание было довольно длительным, и полковнику пришлось два раза повторить попытку. Наконец трубку сняли, и Гуров, услышав женский голос, не стал церемониться.
— Главное управление МВД. Немедленно откройте! Мне нужен главный врач.
Пусть не немедленно, но ему открыли. Из-за двери выглядывала женщина в белом брючном медицинском костюме и шапочке.
— А что происходит? — немного испуганно спросила она.
— Где главный врач? — решительно протискиваясь в дверь и отстраняя женщину, спросил полковник.
— В своем кабинете. А документы ваши можно?
Гуров раскрыл перед ней удостоверение и на ходу спросил:
— Где кабинет?
— Я провожу! — Женщина бросилась вперед.
Они вошли в центральный вход санатория, представлявшего собой трехэтажное бело-зеленое здание, в котором недавно был произведен ремонт. Женщина торопливо шла впереди по длинному коридору. Остановившись возле кабинета с надписью «Главный врач к.м. н Луценко Р.Е.», она постучала и тут же приоткрыла ее, негромко сказав:
— Роман Евгеньевич, к вам из МВД…
— Откуда? — услышал Гуров удивленный голос и, отстранив женщину плечом, вошел в кабинет.
Роман Евгеньевич Луценко сидел за столом и смотрел на него из-под очков в тонкой золотистой оправе. Он был довольно молод, не старше сорока, с интеллигентным лицом.
— Роман Евгеньевич, я по поводу одного из ваших пациентов. Дело серьезное, и я не хочу терять время. — Гуров протянул удостоверение и выразительно посмотрел назад.
— Закройте дверь! — крикнул Луценко, и женщина, кивнув, тут же исчезла за дверью, аккуратно прикрыв ее. — Какого пациента и в чем серьезность? — Голос Луценко звучал тревожно.
— Максим Юрьевич Измайлов поступил к вам совсем недавно, и, по достоверным данным, он отнюдь не болен психиатрическим заболеванием. У меня совершенно нет к вам претензий по поводу того, что вы его сюда поместили, — в конце концов, это ваше право. Не знаю, как он объяснил вам свое желание, но могу сказать, что ему грозит реальная опасность. Смертельная, — подчеркнул Гуров.
Роман Евгеньевич, уловив суть, немного расслабился и свободнее устроился на стуле.
— Ну, к нам не так-то просто попасть, — заметил он. — Поэтому Измайлов и выбрал это место.
— Вы давно с ним знакомы?
— Это мой бывший одноклассник, — ответил Луценко.
— Мне нужно срочно с ним поговорить! — потребовал Гуров. — Он в курсе и не возражает. Да если бы и возражал, я бы все равно настоял. Так что если вы действительно хотите помочь своему другу, не тяните время.
Судя по тому, что Луценко тут же поднялся со своего кресла, он тянуть время не собирался.
— Пойдемте, — бросил он Гурову и повел его на третий этаж.
По дороге он достал связку ключей и, подойдя к двери палаты номер тридцать два, вставил один из них и, проходя внутрь, проговорил:
— Это я, Максим.
Комната, в которой находился Максим Измайлов, была похожа скорее на номер люкс дорогого отеля, чем на палату обычной психиатрической больницы. Но заведение, которое возглавлял Роман Луценко, таковым и не являлся. Гурова сейчас не интересовало, что за люди и с какой целью здесь находятся. Его волновал один-единственный пациент.
Вид Максим Измайлов имел весьма жалкий. Смазливое лицо было бледно, с синими кругами под глазами, а тело его мелко подрагивало. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что Максим Юрьевич до смерти запуган.
