Синтия Хэррод-Иглз - Некрочип
– Следовательно, его надлежало устранить, пока он не принес Кейту еще большего вреда?
– Да, – согласился Слайдер. – И если рассматривать события в их временной связи, то нельзя не заметить, что это произошло сразу после того, как я по настоянию Бэррингтона, сообщил Кейту, что Леман жив.
– Ага... – протянул Атертон. – Вот, оказывается, почему тебя так волнует вопрос, замешан Бэррингтон или нет.
– В том числе и поэтому. А вообще, если проследить внимательно за поведением Бэррингтона в ходе следствия, то оснований для подобного вопроса будет больше, чем достаточно. Если ты помнишь, начал он с того, что порекомендовал мне держаться подальше от Кейта, а кончил полным запретом на проведение каких-либо следственных действий в отношении этого человека. А теперь взгляни на ситуацию с позиции Кейта. Не кажется ли тебе не лишенным практического смысла держать такого, как Бэррингтон, человека в своей команде, а если и не в команде, то хотя бы в своей власти?
Атертон помотал головой из стороны в сторону.
– Он для Кейта человек не столько полезный, сколько опасный.
– Ты так думаешь? Но если бы я действительно был лишен возможности задавать вопросы, касающиеся личности Кейта, у нас вообще не было бы никаких улик против него.
– За исключением случая, когда Кейта подвело незнание того факта, что Ронни совсем не умел писать, – заметил Атертон. – Да, Ронни сумел-таки скрыть это от своего кумира.
– И ты на самом деле считаешь, что Кейт, забежав на несколько минут в свой кабинет, настрочил там вторую записку, чтобы рассеять все твои сомнения относительно подлинности первой?
– Нет, как раз наоборот. Я больше чем уверен, что он этого не делал. Бэррингтон, без всякого сомнения, узнал бы руку Кейта, даже если бы тот постарался изменить почерк.
– Тогда кто?
– Думаю, что его охранник написал обе записки. И Слотера убил тоже охранник. Кейта слишком хорошо знали в этом доме и ему вряд ли бы удалось войти и выйти, оставшись при этом незамеченным. К тому же, они взаимно обеспечивали друг другу алиби, если бы вдруг возникла такая необходимость.
– Логично, – сказал Атертон. – А тебе не кажется, что и Лемана тоже он убил?
Слайдеру вспомнился тот, другой Питер. Белокурый, со вспыхивающими румянцем щеками, терзаемый ревностью, бесконечно преданный своему кумиру молодой человек. Вспомнился небольшой кровоподтек на ладони Лемана и поврежденная, распухшая мочка правого уха Дейви. А сквозь мочку левого была продета серьга. В виде черепа. Тут же вспомнились отрезанные пальцы Лемана. Они были отделены от кисти одним движением сильной руки, сжимавшей острый, как бритва, нож. Конечно, чтобы завладеть перстнем, отсечь одним махом все пальцы было проще, чем по одному их разжимать. И как ужасно, что, зная все это, Кейта, тем не менее, нельзя ни в чем обвинить. Да, одним знанием тут не обойтись. Нужны доказательства.
А что имеется на этот счет у следствия? Ну хотя бы то, что, как удалось установить, Кейт дал лживые показания о том, как он познакомился со Слотером, пытался ввести в заблуждение своим рассказом о том, что он якобы видел, как Ронни писал адресованную ему записку. Возможно, подтвердится его связь с компанией «Шах», – интересно, расколется ли Питер Дейви, если на него как следует надавить? Может, да, но может быть, и нет, если он убил Лемана. Серьга и перстень. Знакомство с Ли Чангом и Чжоу Хьянг Ху – вполне рядовое явление, хотя здесь прослеживается такое совпадение, которое само наводит на мысль, что оно не случайное. Выходит пока, что самое серьезное, в чем можно обвинить Кейта, так это в гомосексуализме, что само по себе не является преступлением, и в содержании дома, в котором молодые женщины занимаются проституцией. Правда, и этот факт нуждается в доказательстве, которое не удастся получить, пока не заговорит Кэтрин Салливан.
Но если представить себе, что Кейт никакого преступления не совершал, и вдруг это все всплывет. Что тогда?.. А что, если убийств, совершенных по его приказу было гораздо больше, чем это пока известно? Что, если он, потеряв самообладание, начал устранять подряд всех, кто хоть что-нибудь о нем знал?
– Как мне следует поступать в этой ситуации? – спросил Слайдер уже вслух. – Можно представить себе различные причины, по которым Бэррингтон мог бы оказывать Кейту свое покровительство. Возможно, например, что в прошлом они были любовниками. Или почему бы не допустить, что они принадлежат к одной масонской ложе или являются членами какой-то еще более закрытой организации? Не исключено также, что у них с Кейтом были какие-то общие дела в «Карлисле». У Бэррингтона наверняка было свое представление о том, что случилось во время рейда, но он по этому поводу никогда не высказывался и вопросов тоже не задавал.
Атертон слушал Слайдера с мрачным выражением на лице.
– Советую пойти к нему и выложить все, как есть, ничего не утаивая. В конце концов ты должен это сделать, если угодно, по долгу службы. И потом, он все время спрашивает, куда ты пропал. Ты вообще-то собираешься появиться когда-нибудь на работе?
– Собираюсь, – пробурчал неясно Слайдер.
– Если он не оказывает покровительство Кейту, то наверняка распорядится проверить хотя бы некоторые из перечисленных тобой фактов. Но если наши худшие предположения подтвердятся, тогда...
– Что тогда?
Атертон слегка прикусил губу.
– В любом случае, ты можешь на меня рассчитывать. Если здесь не получится, мы обратимся в более высокие инстанции, а надо будет – так дойдем и до самого верха. – Слайдер посмотрел на друга, но ничего не сказал. – Другого пути нет, – решительно подчеркнул Атертон. – Ты должен поступить так, как диктует тебе совесть и как будет лучше для дела. Иначе наша работа потеряет всякий смысл. Ведь мы потому и копы, что для нас, в отличие от «некоторых», это отнюдь не пустые слова.
– Не знаю, – сказал Слайдер. – Мне и самому не совсем понято, почему я этим занимаюсь. Для меня это работа, просто работа и больше ничего.
Атертон молча наблюдал за Слайдером, прекрасно сознавая, как много проблем, соединившихся разом в тугой узел, переполняли его чуть склоненную вперед голову. Но совсем не личные проблемы заботили в эту минуту его шефа. Он думал о том, что, кроме случая с констеблем Филдом, Кейт уже доказал, что готов пойти на убийство человека ради успеха задуманной им противозаконной операции и еще двух человек, чтобы гарантировать ее от провала. И если Бэррингтон по недомыслию или злонамеренно сообщил Кейту, что Слайдер проявляет в последнее время особый интерес к его персоне, то сколько ему самому оставалось еще пребывать в этом беспокойном мире?
– Ты прав, – произнес он, обращаясь к Атертону. – У нас нет другого выбора. Он поднял голову, непроизвольно при этом вздохнув. – Но сначала надо пойти подкрепиться. Не хочу встречаться с Иваном Грозным на пустой желудок.
Атертон испытал облегчение, увидев, что Слайдер вновь вернулся в свое обычное состояние.
– Если ты хочешь поесть в этом заведении, то я схожу и попрошу у них меню. Кухня здесь, кстати, вот-вот должна закрыться.
– О нет, не стоит беспокоиться. Возьми мне то же, что и себе. Если это, конечно, не рыба с чипсами.
– Если я чего и понял в ходе этого расследования, так это, что чипсы вредны для твоего здоровья, – сказал Атертон, выбираясь из-за столика.
Глава девятнадцатая
Догадайтесь, кого ждет Пиннер
Свернув за угол дома на пересечении Оулд-Бейли и Ладгейт-Хилл, Слайдер неожиданно увидел Джоанну, шедшую ему навстречу со стороны собора Святого Павла. Джоанна его тоже заметила почти в тот же момент и замерла на месте. Расценив это как разрешение подойти, Слайдер мгновенно преодолел разделявшее их расстояние. День выдался необычно прохладный для последней декады июня – расплата за слишком теплый май. Ветер дул порывами, ударяя по щиколоткам поднятыми в воздух мельчайшими песчинками, а над головой медленно проплывали сплошные серые облака.
– Как ты здесь очутилась? – спросил Слайдер.
Джоанна жестом указала куда-то позади себя.
– Мы выступаем сегодня в кафедральном соборе. Вот прервались только ненадолго, чтобы пообедать. А что ты здесь делаешь?
– Тоже ищу, где бы перекусить. А вообще я с утра был в судебном заседании. – Слайдер махнул в сторону здания Центрального уголовного суда. – Предполагалось, что я выступлю сегодня до обеда, но меня так почему-то и не вызвали. Похоже, мое мнение их просто не интересует.
Некоторое время они молча глядели друг на друга.
– А ты похудел, и очень даже заметно, – сказала Джоанна. И действительно, темно-синий костюм Слайдера, который он надевал всегда, когда требовалось явиться в суд, висел на нем, как на вешалке.
– Да, – сказал он и, подняв руку к голове, добавил: – И поседел тоже.
– Ну насчет седины ничего не могу сказать – тут такой ветер... Представляю, что тебе пришлось выдержать. Читала в газетах.
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
